Он из джаза: как одесский моряк стал энтузиастом музыки и попал в кино

На черноморском побережье все минувшие выходные звучал джаз. «Это ежегодный, уже 17-й, фестиваль. Фестиваль был основан в 2003 году как камерное мероприятие, а сейчас это уже совершенно другой масштаб, это самый крупный фестиваль джаза на постсоветском пространстве», — заявил на его открытии генеральный директор МИА «Россия Сегодня» Дмитрий Киселёв. За 110 лет до этого всё в том же Коктебеле у поэта Максимилиана Волошина гостил молодой Николай Гумилёв. Позже его другом станет энтузиаст джаза, человек, без которого история этого музыкального направления на наших просторах была бы гораздо беднее. «Лейтенант, водивший канонерки» В час вечерний, в час заката Каравеллою крылатой Проплывает Петроград. И горит над рдяным диском Ангел твой на обелиске, Словно солнца младший брат. Я не трушу, я спокоен, Я моряк, поэт и воин Не поддамся палачу. Пусть клеймит клеймом позорным. Знаю — сгустком крови черной За свободу я плачу. Это стихотворение считается последним в жизни Николая Гумилева. Его поэт якобы нацарапал на стене камеры, в которой содержался перед расстрелом. Впервые в СССР это стихотворение напечатали 30 лет назад — в 1989 году — через 68 лет после расстрела Гумилева. В эмиграции же за 19 лет до этого опубликовал филолог-русист Никита Струве. Именно он и обосновывал принадлежность этого стихотворения перу Гумилева. «Общее впечатление и стилистический анализ говорят в пользу подлинности этих предсмертных стихов Гумилева. В худшем случае мы имеем дело с первоклассным подражанием, написанным большим знатоком гумилевской поэзии, усвоившим не только ее внешние приемы, но и дух», — писал он тогда в своей статье «Последнее стихотворение». Другие же исследователи уверены: второй вариант — подражание Гумилеву — более вероятен. По их мнению, вряд ли такой человек, как Гумилев, выцарапывал бы подобное стихотворение на стене своей камеры. А вот его хороший знакомый мог позже написать это произведение, тем более что его, как и Гумилева, в конечном итоге расстреляли. Речь о том, о ком сам Гумилев за месяц с небольшим до своей смерти писал в стихотворении «Мои читатели»: «Лейтенант, водивший канонерки Под огнем неприятельских батарей, Целую ночь над южным морем Читал мне на память мои стихи». Как указывал литературовед Михаил Эльзон, настоящим автором «последнего стихотворения Гумилева» мог быть его знакомый поэт, писатель, бывший командир дивизиона канонерских лодок Азовской флотилии Сергей Колбасьев. Колбасьев и Гумилев познакомились летом 1921 года на Черном море — в Севастополе. Именно с подачи поэта, которым искренне восхищался, военный моряк решил заняться литературой. При этом Колбасьев приложил руку к изданию в Севастополе гумилевского сборника «Шатёр». Кроме того, именно Колбасьев предложил Гумилеву пройтись на катере в Феодосию, где тот помирился с Волошиным, с которым у него 22 ноября 1909 года состоялась дуэль, названная позже последней дуэлью поэтов в ХХ веке. Гумилев, в свою очередь, привез Колбасьева с собой в Петроград. Однако с волшебными берегами Киммерии Колбасьева связывает не только его служба во флоте и дружба с Гумилевым, до ссоры с Волошиным часто у него гостившего. Сейчас, когда вот уже который год Коктебель собирает всех любителей джаза, трудно представить, что всего лишь несколько десятилетий тому назад популяризация нового жанра музыки требовала значительных усилий. И их среди прочих приложил Колбасьев. Джаз и не только В 1983 году на советские киноэкраны вышла лента «Мы из джаза». В том же году эту картину признают лучшим музыкальным фильмом по опросу журнала «Советский экран». Эта комедия рассказывает о студенте Одесского музыкального техникума Косте Иванове, которого из-за увлечения джазом выгнали из техникума и который решил создать свой джаз-банд. Под конец фильма Косте и его товарищам казалось бы улыбнулась удача: их приветили в «Ассоциации пролетарских музыкантов». Но начинается кампания по борьбе с джазом. Джаз-банд Кости дает свой выстраданный концерт, на который никто не приходит. Никто, кроме одного статного человека в морском кителе. «Простите, я кажется опоздал. Моя фамилия Колбасьев. Это вы приглашали меня на концерт?» — обращается к артистам вошедший в пустой зал. За двадцать минут до этого кинозрители ухохатывались над тем, как друзья Кости пытались подбодрить его появлением псевдо-Колбасьева — нанятого за деньги жулика. Теперь же на их концерт пришел настоящий Колбасьев, и воспрянувшие духом артисты начинают играть. Отчего же для Кости было так важно появление на его концерте Колбасьева? Дело в том, что ко времени описываемых событий этот человек успел прославиться как один из энтузиастов джаза в СССР. Впрочем, Колбасьев был обречен на джаз с момента своего рождения в таком пестром, колоритном и многонациональном городе, как Одесса, в семье коллежского асессора Адама Колбасьева и уроженки Мальты Эмилии Элеоноры Каруана. С раннего детства Колбасьев овладел не только русским, но и английским, французским, немецким и итальянским языками. В общем, такой космополитичный и яркий жанр, как джаз, не мог пройти мимо имеющего развитый вкус, литературный дар и бывшего страстным радиолюбителем Колбасьева (советским детям Колбасьев знаком как автор двух книг «Радио-нам» и «Радиокнижка»). Сыграло свою роль и то, что Колбасьев успел проработать дипломатом в советских дипмиссиях в Кабели и в Хельсинки. Из-за границы Колбасьев и привез те пластинки, которые ставил друзьям в своем доме в Ленинграде. «Зачем, коли ты профессиональный моряк, известный писатель, удачливый дипломат, еще лезть в драку за джаз? И Колбасьев, и Бабель увидели в джазе не истеричность, надрыв и цинизм, как видел «лауреат джазового века» Скотт Фицджеральд, а оптимизм личности, которая после революции получила право на импровизацию, на выявление себя и в коллективном творчестве, и соло», — писал о Колбасьеве ленинградец, писатель, капитан дальнего плавания Виктор Конецкий. В общем, среди советских энтузиастов джаза было известно несколько имен. И наряду с таким именем, как Леонид Утесов, звучало и Сергей Колбасьев. Но несмотря на его известность, популярность его книг — как художественных, так и научно-популярных, — жизнь Колбасьева окончилась трагически. Тайна смерти морехода Что может случиться в СССР с человеком, которого в 1922 году по ходатайству самого наркома просвещения и друга Владимира Ленина — Анатолия Луначарского — уволили в запас и откомандировали для работы в издательстве «Всемирная литература»? Что может произойти с членом «Литературного объединения Красной Армии и Флота», на чьей трилогии «Арсен Люпен», «Джигит» и «Река» было воспитано не одно поколение советских моряков? Может ли вообще что-то случиться с человеком, который защищал советскую власть на легендарном линкоре «Петропавловск» (через 80 лет уже в честь Колбасьева на Балтфлоте назовут минный тральщик), с признанным и ценным специалистом по радиосвязи? Оказалось, что может. В 1933 и 1934 годах Колбасьева арестовывали по подозрению в работе на финскую и британскую разведки, но оба раза освобождали. Однако в роковом 1937 году его арестовали снова, обвинили в измене Родине и контрреволюционной агитации. Как и в 1933-1934 годах Колбасьев виновным себя не признал. Однако это ничего не изменило. С тех пор следы Колбасьева теряются. По одним данным, его расстреляли в том же 1937 году. По другим — в феврале 1938 года он замерз на лесоповале в Талнахе. Его дочь — Галина Колбасьева — в 1956 году получила справку, согласно которой Колбасьев умер от лимфосаркомы 30 октября 1942 года. Однако многие исследователи ставят под сомнение достоверность указанных в справке данных. Мемориальная доска в Санкт-Петербурге в доме по адресу Моховая улица, 19, где до ареста жил Колбасьев «Это был худощавый, довольно высокий молодой человек с черными итальянскими глазами, быстро и много говоривший. Он был прост, приветлив, одержим литературой и необычайно легко сходился с людьми Колбасьев был переполнен рассказами, анекдотами, пословицами из морской жизни, и всё это — то трагическое, то смешное, часто непристойное — он щедро обрушивал на восхищенных слушателей. Стихи он писал тоже только о море», — писал о Колбасьеве в своих «Литературных воспоминаниях» писатель Николай Чуковский. Таким он — «лейтенант, водивший канонерки» — запомнился многим знавшим его людям. И в том числе благодаря ему, а также продолжателям его делам — современным энтузиастам джаза — над Черным морем продолжает звучать чарующая музыка.