В «Гоголь-центре» премьера «Палачей» Серебренникова — о правосудии и человеческом выборе
2001 год. Геннадич живет в Подмосковье. Он много лет расстреливал людей, приговоренных к смертной казни. Его называют палачом. После моратория на смертную казнь в 1996-м Геннадич остался без работы. Открыл паб на окраине города, пьет пиво с постоянными клиентами, дает интервью, называя себя лучшим палачом и в деталях рассказывая о своей прошлой работе. Позже выяснятся, что профессия у Геннадича — своего рода семейная традиция. Тесть, которого Геннадич называет батей, тоже расстреливал людей, но в 30-е годы. Теперь семья пытается жить иначе, но не получается. История — адаптация пьесы Мартина Макдонаха, которого мы знаем по фильмам «Залечь на дно в Брюгге» и «Три билборда на границе Эббинга, Миссури». Те, кто читал оригинальную версию, во многом не узнают пьесу. И время, и локация изменены. На столе соленья и водка, на стене — ковер. Шаурма, российская попса, акции МММ. Но проблемы те же, что у ирландцев. Серебренников — единственный режиссер, которому Макдонах разрешил сделать подобную адаптацию. На пресс-подходе худрук «Гоголь-центра» не стал ничего говорить про свой суд, рассказывал про правосудие в постановке: «Она об определенном типе людей. С одной стороны, они жертвы системы, с другой, они часть некого условного правосудия, в которое попадают герои. Иногда хочется вернуться к мхатовской подлинности. В России преступно делать нечестный театр. Что за него, за этот честный театр, прилетает — это уже второй вопрос». Серебренников за полтора года домашнего ареста изобрел новую систему постановки — через адвоката по так называемым малявам. В новом трехчасовом спектакле много смелых, ироничных, в том числе политических высказываний: например, «демократия — короткий промежуток между диктатурами». Первые зрители подмечали удивительное совпадение: возвращение дела «Седьмой студии» в прокуратуру и премьера спектакля в том числе про правосудие: «Сложный сюжет, совершенная жесть. Если копаться глубже, это про жизнь, про воспитание детей, про личные взаимоотношения. Столько полутонов и столько еще слоев — копать и копать. Открытием стала дочка Светлана. Я ее видела в других спектаклях и понимаю, что образ, в который она вошла, совершенно потрясающий. И я очень симпатизирую Семену Штейбергу, он прекрасен, как обычно». * * * «Мне сначала казалось, что я перенесена в пространство 90-х годов, когда мне казалось, что есть абсолютная свобода. И поняла, что мы говорим о сегодняшнем дне. Космически разведены мизансцены. Для меня главный герой — это наша страна. Самое трогательное, что мы вроде и смеемся, и улыбаемся, а чувствуем боль». * * * «Я юрист по образованию. Мне горько, что у нас такое правосудие. Но у нас такое «правосудие», в кавычках». На четыре сентябрьских показа «Палачей» билетов уже не достать. Вторую волну планируют в октябре. Билеты лучше брать в партер, но не в первые ряды: часть ключевых моментов проецируется на огромный экран, смотреть лучше на расстоянии.
