Особенности национального театра
Если бы в Грозном жил театральный зритель, прошедшая неделя была бы для него праздником: когда еще можно попасть на две постановки в день, да еще бесплатно? Но любителей этого искусства в Чеченской Республике едва наберется с партер. Впрочем, дефицит с лихвой компенсировали гости, приехавшие на первый фестиваль национальных театров «Федерация». Двенадцать регионов страны: Коми, Карелия, Татарстан, Башкортостан, Калмыкия, Марий-Эл, Кабардино-Балкария, Дагестан, Хакасия, Адыгея и Якутия — представили на театральных подмостках Чечни 14 спектаклей. Чеченский зритель их оценил. Слишком обнаженно У входа в Чеченский государственный театр имени Ханпаши Нурадилова висит множество флагов. Такой неоднородной публики театр не видел никогда: здесь люди всех возрастов, разрезов глаз и цвета кожи. Вычурные укладки перемежаются с хиджабами, нарядные платья и украшения контрастируют со спортивной одеждой. Билетерша в строгом костюме просит всех быстрее пройти в зал, а парень в футболке с Моной Лизой с рэперскими жестами раздает наушники: без синхронного перевода на фестивале не обойтись, все театры представляют спектакли на национальных языках. — Я даже не могу сказать, какой спектакль мне понравился больше всего, — говорит Лайла, студентка одного из вузов Чечни. — Каждый театр привез что-то о национальной культуре своей республики, поэтому выбрать лучшее будет очень сложно. Но вместе с тем за прошедшую неделю на сцене произошло немало такого, к чему чеченский зритель оказался не готов. Некоторые признавались, что не смогли бы прийти сюда со своей семьей, так как отдельные реплики, разговоры о нижнем белье, поцелуи и роды на сцене — все это выходит за рамки того, что допускает суровый чеченский менталитет. Театральный критик, заведующий кафедрой истории, философии, литературы Российского института театрального искусства Андрей Ястребов говорит, что в этом и кроется одна из главных проблем современного национального театра. По его словам, ситуацию с каждым из них нужно рассматривать индивидуально. — Все театры нуждаются в новых опытах и новой драматургии, — объясняет искусствовед. — Национальные театры, приближенные к Европе, например, готовы к экспериментам. Однако на Северном Кавказе, как показал опыт фестиваля, зритель не принимает подобную подачу материала. Степень его обнаженности смущает людей — и совершенно справедливо, ведь откровенность каких-то вещей или лексика не соответствуют представлениям человека о недопустимости подобных вещей в его социальной жизни. Есть республики, где не годится хороший современный материал, который удачно пройдет в Казани или в Уфе. Против «разврата» в театре на неделе высказался и глава Чеченской Республики Рамзан Кадыров. На встрече с председателем Союза театральных деятелей страны Александром Калягиным он попросил театралов «спасти культуру народов России». Кадры, деньги, драма Фестиваль в Грозном уже подошел к концу, а Северо-кавказский театральный форум еще продолжается. Промежуточные итоги обоих событий подводили на круглом столе в Национальной библиотеке, и там же обсуждали главные проблемы национальных театров страны. — Я не знаю, как вы ищете пьесы, как сделать так, чтобы зритель хотел приходить на пьесы, — говорил председатель Союза театральных деятелей России Александр Калягин. — Ведь зрителя нужно учить современными пьесами. Режиссер отметил, что нужно возобновить практику, когда к выдающимся режиссерам в столицу приезжали актеры из регионов, учились у них по несколько месяцев, а затем возвращались домой и «несли этот факел дальше». По словам Калягина, очевидно, что этот вопрос упирается в деньги, но и их будет недостаточно, если не сохранить национальный язык. — Можно сделать, чтобы были кадры, можно проводить множество семинаров по свету и другим технологическим премудростям. Но самое главное — не потерять язык. Кабардинский государственный драматический театр имени Али Шогенцукова показывает спектакль «Орел и орлица» по одноименной пьесе Алексея Толстого. На сцене звучит эмоциональная кабардинская речь, из наушников слышен спокойный женский голос. — "Исповедницей будь моим мыслям", — просит царь Иван Грозный Марию Темрюковну. Так дочь кабардинского князя становится второй женой царя всея Руси. Когда на сцене говорят о любви, женская половина зала замирает. Наушники иногда барахлят, и перевод остается неуслышанным. Однако почти все эмоции зритель понимает без слов. — Смотреть спектакль на языке, которого не знаешь, — великое мужество, — скажет, обращаясь к зрителям после спектакля, исполнитель главной роли Басир Шибзухов. — Спасибо, мы чувствовали вашу отдачу. «Нечто с раскосыми глазами» Все спектакли фестиваля были поставлены на национальных языках, и именно их сохранение театралы считают главной проблемой. — К сожалению, большая часть национальных языков числится в списке вымирающих. Я не исключаю и чеченский язык, — рассказывает министр культуры Чеченской Республики Хож-Бауди Дааев. — Национальный театр — это хорошо, но одним театром язык не сохранить. И я прошу всех председателей союзов театральных деятелей регионов достучаться до руководства регионов, чтобы оно подумало над разработкой отдельных программ по их сохранению. Иначе будет сложно. Какие бы студии мы ни набирали, пока наша молодежь не научится думать на родном языке, ничего из этого не выйдет. — Язык — душа народа, — соглашается с ними заслуженная артистка Республики Хакасия Светлана Чаптыкова. — Без него мы нечто с раскосыми глазами. — Национальный театр выполняет миссию сохранения родного слова, — уверен режиссер Башкирского академического театра Айрат Абдушахманов, который поставил спектакль «Зулейха открывает глаза» по одноименному роману Гузель Яхиной. — Мы же знаем, что по Ветхому завету сначала слово, потом образ. Значит, не будет слова башкирского — не будет башкир, не будет казахского слова — не будет казахов. Как бы мы ни играли в тюбетейках на русском языке, не будет национального театра. Поэтому тут двоякая ситуация: с одной стороны, надо язык сохранить, с другой стороны, нельзя превращаться в краеведческий музей и изолироваться от мировых тенденций. Станиславский не годится! Немалую часть репертуара фестиваля занял народный эпос. Так, национальный драматический театр Калмыкии показал зрителю «Песнь о Джангаре и его богатырях». Представить такую тематику на подмостках, по словам искусствоведов, самая сложная задача. — Мы прекрасно понимаем, что прошлое — это тот источник, из которого нужно черпать идеалы, — объясняет Андрей Ястребов. — Теперь возникает проблема: каким образом этот материал прошлого перенести на сцену? У национального театра просто нет художественной эстетики, которая бы соответствовала качеству материала, заложенного в легенде. Здесь не годится Станиславский, потому что созданные им художественные формы родились намного позже легенды, мифа или обряда. Не передавить — Как-то, не успев на автобус и вызвав таксиста, я спросил у него по дороге в гостиницу: «Были ли вы хотя бы на одном спектакле?» Он говорит: «Нет, а что там? Рассказывают, какие мы хорошие, какие мы герои?» — рассказывает актер Андрей Пашнин. — К чему я это говорю? Сохраняя национальный колорит и желая рассказать свою великую историю, нам нельзя передавить в этом моменте. Всякое давление порождает чувство противодействия. Назидания, запреты или интенсивное, фанатичное вдалбливание чего-то в голову человека тут же встречает ответную реакцию — он едет за границу, за забор, к соседу и там живет так, как ему хочется. — Сидя во втором ряду, в первом я увидел красивых девушек с двумя наушниками, — продолжает артист. — В одном перевод, другой — от гаджета. И мне видно, что на телефоне они смотрят достаточно откровенные клипы. То, что запретили показывать на сцене. И те, кого воспитывали этим запретом, смотрят совершенно противоположное в своих телефонах. Тут надо найти золотую середину. Программа фестиваля не ограничилась показом и разбором спектаклей — театральные деятели давали мастер-классы, которые мог посетить любой желающий. — Вчера встречался со студентами университета, и на вопрос, кто ходил на спектакли форума, была поднята лишь одна рука, — жалуется Андрей Ястребов. — Это проблема не только Грозного, не только Северного Кавказа — это актуально по всей стране. Непонятно тогда, для кого создаются новые спектакли и реконструируется классика. Ведь любой театр ориентирован на молодежь, на тот ресурс, который станет завтра интеллигенцией, который вскоре будет определять характер, менталитет и собственно умственный темперамент страны. Но почему-то студенты не ходят. Нам нужно это поколение. Ведь театр является тем проводником, который предлагает человеку сложные вещи в виде очевидных истин и почти в упаковке радости.
