Актриса Дарья Урсуляк: Всегда найдутся люди, которые скажут: «Как тебя земля носит?»
Новый сериал «Дылды» выходит 7 октября на канале СТС. Дарья Урсуляк, исполнившая в нем одну из ролей, рассказала в интервью «Вечерке» о своей новой работе. Новый комедийный сериал «Дылды» — веселая история про незадачливого волейбольного тренера (Павел Деревянко), которого отправляют «в ссылку» в женскую команду маленького городка. — Дарья, само название «Дылды» вас не смущает? Не слишком обидное? — Смущает, но я смирилась. Оно звучное, привлекает внимание. Есть надежда, что содержание компенсирует такое лихое и резкое название. (Улыбается.) Но, учитывая жанр, почему бы не «Дылды»? Это же комедия. — Что вы знали про волейбол до съемок в фильме? Смотрели, интересовались? — Я, откровенно говоря, и сегодня не очень много знаю про волейбол. (Улыбается.) Никогда не интересовалась и всегда была от этого далека, по-моему, это не мой вид спорта. Но когда к нам на съемки приходила команда бывших волейболисток, они меня потрясли. Это была сцена, когда к матери героя Паши Деревянко приезжают ее боевые подруги по волейбольной команде. Они меня поразили своей физической и психологической формой — прекрасные, молодые, красивые женщины. С очень светлыми лицами. — А как складываются ваши отношения со спортом? Занимались чем-нибудь в детстве? — Занималась чем-то похожим на бальные танцы. (Улыбается.) Тогда было другое время, не было такого фанатизма, как сейчас — отправлять детей с трех лет во все кружки. Что было под рукой, туда и ходила. Зато наверстываю сейчас, спорт стал очень важной частью моей жизни. Занимаюсь всем, чем можно, всем, что поддерживает здоровое тело, а там, может, и дух подтянется. — Как вам Павел Деревянко в качестве волейбольного тренера? — Паша во всех качествах мне чрезвычайно приятен. Он и меня «тренировал» параллельно — очень помогал, подсказывал. Это вообще одна из самых приятных встреч на площадке. К тому же крайне ценное приобретение для проекта в целом. — У него, говорят, отличное чувство юмора и веселый характер. Не подшучивал над вами в кадре? — Смеялись мы много, но поскольку Паша невероятно профессиональный человек, то балуется чаще между дублями. — Вам нравится работать в комедийных проектах? Есть любимая комедия? — Мне интересен комедийный жанр, потому что я мало в нем работала. И кажется, зря, так как он мне ближе, чем драмы и мелодрамы. Но работать в комедии, на мой взгляд, сложнее. Из комедийных проектов мне ужасно нравится британский сериал «Дрянь» (в оригинале — Fleabag). Автор сценария и исполнительница главной роли — совершенно невероятная Фили Уоллер Бридж. При этом я и Гайдая с Рязановым люблю. Но вообще мне нравится юмор без купюр, когда это отчаянно, жестко, когда юмор языковой, а не ситуационный. — Ваша героиня в фильме перфекционист-проректор. А вы в жизни не страдаете от желания сделать все идеально, безошибочно? — Мне кажется, я уже близка к тому, чтобы принимать несовершенство любой ситуации, тем не менее перфекционизм во мне есть, просто он живет какой-то скрытой жизнью. Я по-прежнему борюсь за то, что мне важно, и вижу все в черно-белом цвете. Но я это даже от себя скрываю. — У вас много прекрасных ролей в кино, но есть две особенно интересные работы: Наталья Мелехова из «Тихого Дона» и Ксения Годунова в сериале «Годунов». Очень трагические женские судьбы. Интересно было «покопаться» в этих образах? И какая из героинь вам наиболее близка? — Честно говоря, мне не близка ни одна, ни вторая. Когда я играла у папы (отец актрисы — кинорежиссер Сергей Урсуляк — прим. «ВМ») в «Тихом Доне», это было в новинку. И я как-то не рассчитывала, что мне впоследствии и в других картинах придется играть похороны всех родственников, смерть ребенка, войну и голод. Не могу сказать, что мне близки святые, мироточащие женщины. Но тут все неоднозначно, потому что, когда в кино играют хороших, положительных героинь — это чаще выглядит фальшью и лажей. По крайней мере, я это всегда чувствую и раздражаюсь. Поэтому думаю: «Уж лучше я, чем кто-нибудь другой». (Улыбается.) — К чему больше было придирок у критиков: к вашей работе над ролью Натальи Мелеховой или к вашему исполнению Ксении Годуновой? — С точки зрения зрительского восприятия — ты никогда не знаешь, откуда тебе прилетит. По поводу «Тихого Дона» меня критиковали, во-первых, потому что произведение уже экранизировалось до этого дважды, было с чем сравнивать. Во-вторых, режиссер — мой отец, а тут я еще! Про «Годунова» говорили, что я не Ксения, не Годунова, не русская красавица… Да что угодно. Оказалось, все жили при Годунове и помнят, как выглядела Ксения. (Улыбается.) Я уже привыкла: что бы ты ни сделал, всегда найдутся люди, которые скажут: «Как тебя земля носит?». Так что обращать внимание на то, что про тебя говорят, — дело рискованное. — А работы свои вы пересматриваете, самокопанием занимаетесь? — Смотрю, потому что так я в состоянии понять, где работаю точно, где нет. Даже если мне не нравится и я уже ничего не переделаю, есть возможность провести работу над ошибками. — В вашей театрально-киношной семье вас больше хвалят или критикуют? — У нас не приняты комплиментарные отношения. Кто бы что ни сделал, мы все хотим, чтобы у него получилось еще лучше. Похвалить всегда найдутся идиоты. (Улыбается.) Я могу, конечно, поспорить с мнением родителей, но это скорее защитная реакция. Мы обсуждаем работы всех членов семьи, даже папе достается. У нас нет священных коров. — Когда выбираете сценарии, соглашаетесь на роли в театре, есть люди, на чье мнение вы ориентируетесь в первую очередь? — Это прежде всего мое собственное мнение. Я достаточно лояльна, но есть вещи, которые я бы делать не хотела. Или мне кажется, что их делать не надо. Ну и еще есть человека два-три, перед которыми я почему-то чувствую творческую, профессиональную ответственность. Их голосами говорит внутри меня моя совесть. — Если кто-то из этих людей скажет: «Не снимайся в этом фильме», вы послушаете? — Прелесть этих людей в том, что они никогда так не скажут. Они не мыслят категорично. Если я буду знать об их сомнениях, этого мне будет достаточно. — Вы не сразу пошли в театральный вуз, а поступили на историко-филологический факультет РГГУ. Повлияло на ваше решение нежелание папы, чтобы его дочки были актрисами? — Нет-нет, родители никак не влияли на это. — Это не было подростковым протестом? Вся семья в кино и театре, а я вот пойду другой дорогой! — Нет, я совершенно искренне, со всем своим юношеским максимализмом и идиотизмом была увлечена поступлением на историко-филологический факультет. Я очень хотела там учиться. — Когда поняли, что пора уходить в актрисы? — Когда стало понятно, что надо быть счастливым хотя бы в этом вопросе — ты должен быть на своем месте. А я себя так не ощущала. — А Щукинский театральный институт был выбран целенаправленно? — Я поступила в три вуза, точнее дошла в них до конкурсов. Ну, это никак не говорит о моей крутизне. Это было мое второе высшее образование, оно платное, а на платное кого только не берут. (Улыбается.) Но пошла я в Щукинское училище, несмотря на то, что изначально этого не планировала. Я пришла туда, чтобы размяться и, что называется, обкатать программу. Ну не идти же туда, где мама и папа учились! В тот год набирал курс Владимир Владимирович Иванов, с которым мы не были знакомы. И когда я его увидела, мне страшно захотелось, чтобы он меня взял к себе на курс. — Во время учебы громкая фамилия вам помогала или больше мешала? — Мне никогда это не помогало. Это просто момент повышенного интереса, совершенно ненужного, ничем не объяснимого и очень обывательского. Зато дальше все по-честному. Тех, кто меня не берет в проект, слава богу, не интересует, кто там мои родители. И надеюсь, что те, кто работает со мной, делают это не потому, что «мама такая хорошая, про паровоз поет». — Как вы относитесь к выражению «служить в театре»? — «Служить в театре» и «театр — дом» — на этих фразах у меня случается идиосинкразия. Но я очень люблю театр «Сатирикон», в котором работаю, и для меня это не меньше, чем «служу». Я бы с удовольствием вообще не вылезала из театра, если бы он обеспечивал мне достаточную занятость и финансовую стабильность. Но это, к сожалению, по ряду причин невозможно. Или пока невозможно. — Сейчас наше сериальное производство бурно развивается. Как вам кажется, догоним мы Запад в этом смысле? — Это последнее, что меня волнует, — чтобы было, как там. Пусть у нас будет, как у нас, главное, чтобы было развитие, качественное изменение. И я вижу его и в тех сценариях, которые приходится читать, и в тех сериалах, в которых снимаюсь. Мне очень многое стало нравиться. — А от какого сценария вы бы отказались сразу? — Я бы сказала, что от неталантливого и бессмысленного, но с этим легко ошибиться. Я редко сразу говорю нет... — Вашей дочке Ульяне три года. Как вы относитесь к модному сегодня раннему развитию детей? — Я доверяю исключительно своим ощущениям и своему ребенку, потому что количество тезисов, антитезисов, теорий воспитания зашкаливает: Монтессори, Вальдорфская школа… На каждый вопрос можно найти множество ответов, порой противоположных. Поэтому стараюсь исходить из того, как складывается наша с дочкой жизнь. — В ближайшее время в каких еще проектах увидят вас поклонники? — В очередной части сериала «Мосгаз», которая называется «Формула мести». Вообще этот сезон для меня обещает быть насыщенным. А там посмотрим. ДОСЬЕ Дарья Урсуляк родилась в 1989 году в семье кинорежиссера Сергея Урсуляка и актрисы Лики Нифонтовой. В 2014 году окончила Театральный институт имени Бориса Щукина. С 2013 года — актриса театра «Сатирикон». Зрители могли видеть ее в спектаклях «Ромео и Джульетта», «Чайка» «Game over», «Однорукий из Спокана», «Человек из ресторана». В фильмографии актрисы более 10 работ, самые известные из которых — в сериалах «Тихий Дон» и «Годунов». Читайте также: Актер Сергей Ли: Москва любит талантливых, пылких, страстных
