Про милиционеров и людей

Никакие «Улицы разбитых фонарей», никакой «След», где количество серий достигло 2294-х эпизодов, никак не могут заставить российского зрителя любить современных отечественных полисменов той святой любовью, которой любили Павла Павловича Знаменского, Шурика Томина и Зиночку Кибрит. Художественный потенциал сериала о милицейском следователе, инспекторе уголовного розыска и женщине-эксперте был беспримерно велик. Было снято всего 22 серии. Но и сегодня, когда умерли актриса Эльза Леждей и актёр Георгий Мартынюк, 80-летний Леонид Семёнович Каневский (Томин) появляется в телевизионном проекте «Следствие вели…» на канале НТВ, «расшаривая» интересные уголовные дела из архивов советского МВД. Кто это всё придумал? Кому мы обязаны созданием чуть-чуть утопического, но — несмотря ни на что! — легендарного телевизионного проекта? Нет-нет, конечно же, не «дорогой Леонид Ильич». Идея создать телевизионный проект, целью которого было именно «очеловечить» образ работника советской милиции, принадлежит одному из первейших доверенных лиц Брежнева — министру внутренних дел Советского Союза Николаю Анисимовичу Щёлокову. На посту главного милиционера Советского Союза Щелоков продержался долгих 16 лет с 1966 по 1982 год. Его карьера завершится лишь со смертью генсека. Пришедший к власти Андропов резво разобрался с конкурентом, обвинив его в вопиющих нарушениях советской законности. Была организованна беспримерная травля. По одной из версий Щелоков покончил с собой (застрелился на даче) через полтора года после суицида своей жены, Светланы Николаевны. По другой — самоубийство было инсценировкой, мастерски устроенной Комитетом госбезопасности. Но вернёмся к «Знатокам». Министр внутренних дел был буквально одержим идеей предложить вниманию зрительской аудитории образ «хорошего милиционера». И дело вовсе не в том, что с любовью к милиции, полиции, жандармерии, тайной канцелярии, в России всегда была катастрофическая напряжёнка. Именно поэтому кинематографисты лезли из кожи вон, чтобы создать положительные образы в эпохальных сериалах про милицию и КГБ. В советское время, в особенности, в 60-е снимались потрясающие сериалы о чекистах и разведчиках. «Семнадцать мгновений весны» «Щит и меч» «Адъютант его превосходительства» А Щелокову очень — ну, просто очень! — хотелось, чтобы появился настоящий телевизионный шедевр о насквозь положительных милиционерах. В конце 60-х, начале 70-х, когда начинала разрабатываться тема многосерийного телеспектакля «о буднях советской милиции», преступников в погонах было значительно меньше. В милицию брали, действительно, лучших И про тех, у кого от осознания собственной безнаказанности, возникла идея расстрелять из табельного оружия посетителей магазина или даже собственных коллег, пришедших поинтересоваться, почему тот или иной страж порядка берёт взятки, но не делится с товарищами, не слыхали вовсе. Частично потому, что статистика правонарушений и преступлений, совершённых работниками МВД, была тайной за семью печатями и огласке инциденты с участием милиционеров не предавались ни при каких обстоятельствах. Целью проекта, задуманного Николаем Щёлоковым, было вовсе не «чистка» запятнанных мундиров советских милиционеров, а их героизация. В советское время выходили симпатичные фильмы про милицию а-ля «Улица полна неожиданностей», где блистал «детским лицом» добродушный милиционер, роль которого исполнил Леонид Харитонов. Но когда это было? Ещё в 1950-е! Но только ли романтизировать и героизировать работу милиционеров хотел Щёлоков? Вовсе нет. Ему хотелось соприкоснуться с миром искусства, многим опальным деятелям которой он покровительствовал, и ввести в этот мир работника подведомственной ему всесоюзной структуры – МВД. Вспомним хотя бы с какой теплотой и вниманием Николай Анисимович относился к Александру Исаевичу Солженицыну. Именно Щёлоков настаивал на публикации легендарного «Ракового корпуса». Щелоков дружил с опальными Растроповичем и Вишневской. И когда Солженицын схоронился у них на даче, именно Щелоков приносил ему архивную документацию МВД. Советский министр внутренних дел хотел, чтобы Солженицыну выдали благоустроенную квартиру в Москве и даже обращался с соответствующим рапортом к генеральному секретарю ЦК КПСС Леониду Ильичу Брежневу. Но — увы! — понимания не нашёл. Щелоков первый согласился с тем, что нужно найти тело Николая II и его семьи. Писатель Гелий Рябов («Рождённая Революцией», «Государственная граница») призвал его к этому опасными донельзя патетическими словами: «Мы, русские, должны найти тело царя и похоронить его по-христиански!» (за такие лозунги в 1937-м немедленно поставили бы к стенке). Но Щёлоков распорядился оказать всестороннее содействие этим поискам, выдав персональное предписание руководителю Свердловского УВД. Стоило ли говорить, что за такие вольности, как организация поисков тел членов расстрелянной царской семьи сам Николай Анисимович мог быть низложен со своего поста значительно раньше, чем это произошло? Щёлоков покровительствовал многим людям искусства, в частности, художнику Илье Глазунову, прожившему долгую жизнь и ушедшему два года назад. Как свидетельствовала в своём интервью дочь Щелокова: «Отец носился с ним, словно с писанной торбой». Это, впрочем, не помешало Илье Сергеевичу впоследствии утверждать, что министр обещал сгноить его в лагерях, но… мешает ли одно другому? «Следствие ведут ЗнаТоКи» (Знаменский, Томин, Кибрит) был не единственным проектом Щелокова. Масса книг, фильмов и даже праздничных мероприятий ко Дню советской милиции были поставлены с невиданным размахом. Щелоков пытался облагородить советского милиционера, как мог. Придумал новую элегантную форму (не чета нынешней). Переодел сотрудников в модные в 70-е годы болоньевые плащи. Настоящий ценитель прекрасного! Со «Следствием…» произошла очень странная история, разгадать которую сегодня не так-то просто. Вот вопрос: Кто, собственно, писал сценарии к сериалу «Следствие ведут ЗнаТоКи»? Официальные источники свидетельствую о том, что над литературным материалом трудились супруги Ольга и Александр Лавровы. Якобы ещё в 1969 году их рассказ «Солдаты в серых шинелях» был успешно переложен на сценический язык режиссёром Евгением Ануфриевым. До этого Ольга Александровна и Александр Сергеевич трудились на ниве милицейской агитации: принимали участие в создание документальных лент о работе милиции, создавали брошюры о борьбе с тунеядством с красноречивыми названиями «ЧП — дармоед!» или «Товарищ ребёнок» (о проблемах трудных подростков и предотвращении преступлений среди несовершеннолетних). При этом Александр Сергеевич долгие годы работал в следственном управлении МВД Советского Союза, вроде как почерпнув в своих трудовых буднях некоторые реальные сюжеты для «ЗнаТоКов». А еще посещал загадочный литературный семинар, в котором, якобы, шлифовал свой писательский талант «автор, которого не было» — Фридрих Незнанский, за которого трудился над произведениями целый «литературный комбинат безвестных негров». И вдруг… люди, работавшие над рассказами и милицейскими агитками, менее чем за год (к декабрю 1970-го) создают сразу пять сценариев первых серий будущего телесериала (телеспектаклей, как было принято говорить тогда) о буднях милиционеров. Герои, как на подбор, великолепны. Знаменский вдохновенно работает на допросах. Томин проводит задержания (а когда «ловит пулю» и «умирает» Шаболовка, 37 оказывается похоронена под тоннами писем, где восхищённые образом зрители требуют воскресить героя и… он воскресает). Зиночка Кибрит даёт фору Шерлоку Холмсу, знает всю историю криминалистики со времён Понтия Пилата, готова в любой момент дать ответ на любой вопрос и провести экспертизу футурологической сложности. Открывшие в себе талант мастеров детектива Ольга и Александр Лавровы избирают «открытый тип» детективного сюжета, когда сразу понятно, кто совершил преступление. Но зритель упоительно наблюдает за тем, как милиционеры – благородные, в чём-то по-хорошему возвышенные, интеллигентные, интеллектуально развитые! — подбираются к нарушителю законности. С чем боролись «ЗнаТоКи»? До перестроечного времени убийства в сериале были крайне редки. Они, скорее, являлись исключением. В основном это были виртуозные кражи, хищения, экономические преступления. Если сегодня в сериалах снимается «актёрская шушера», набранная с последних курсов ВГИКа и ГИТИСа либо из региональных театров, то в те годы в «ЗнаТоКах» снимались звёзды первой величины, порой, затмевавшие собой Каневского, Мартынюка и Леждей. Броневой, Джигарханян, Караченцов, Куравлёв, Гундарева, Белявский, Сафонов, Федосеева-Шукшина, Катин-Ярцев, Неёлова — кто только не побывал на допросе в качестве свидетеля, потерпевшего, подозреваемого, подследственного у Пал Палыча Знаменского. Новых серий сериала «Следствие ведут ЗнаТоКи», снимавшегося с 1971 по 1989 год, с нетерпением ждала вся страна, которая, словно записавшись в добровольные помощники милиции, распевала «Наша служба и опасна и трудна!». Мелодию это песни, ставшей гимном милиции, а потом и полиции, написал композитор Марк Минков (как сам он уверял — по дороге от своего дома к пивному ларьку на Арбате). В «Следствии…» мы, пожалуй, первый и последний раз видели идеализированную, глянцевую милицию такой, какая она должна быть — в шляпе. Со вкусом одетую. Видящую в каждом человеке — даже отъявленном негодяе! — оступившегося, заблудившегося, а главное – заслуживающего снисхождения. В МВД всегда признавали, что в основе сериала были не только подлинные уголовные дела, но и реформаторские идеи Щёлокова, которые были незримой нитью вплетены в сюжет. Порой сериал «предвосхищал» решения партии и правительства. В фильме «Подпасок с огурцом», где снялись потрясающие актёры Борис Тенин, Лилия Толмачёва, Никита Подгорный, Григорий Лямпе, Алексей Жарков, речь шла о попытке вывоза за пределы нашей Родины шедевра изобразительного искусства кисти Эль Греко. Эта серия повлекла принятие решения Совмина СССР об ужесточении вывоза художественных ценностей. Коллизии, описанные в фильме «Из жизни фруктов», полностью изменили порядок ведения документации на советских овощных базах. Редакция «ЗнаТоКов» была забита мешками с письмами зрителей, веривших в то, что образы реальны и требовавшими, просившими, умолявшими, разобраться в частных проблемах советских граждан, в той несправедливости, с которой им пришлось столкнуться. Иногда актёры Леонид Каневский, Георгий Мартынюк, Эльза Леждей дабы вжиться в образы и «познать кухню» наряду с сотрудниками милиции принимали участие в допросах и даже задержаниях. Поначалу, когда сериал был малоизвестен, их представляли, как великовозрастных «практикантов» с юрфака. Но потом ошеломлённые махинаторы, задерживаемые директора баз и магазинов начали слёзно умолять «Товарища Томина» и «Пал Палыча» войти в их положение, бросаясь в ноги. «Выезды на дело» пришлось прекратить. Грянула «Перестройка». И в 1989 году мы увидели совершенно других «ЗнаТоКов» в последних сериях, где, увы, преступность побеждала, а главный подозреваемый уходил от справедливого возмездия. Фильм «Мафия», где главного негодяя блистательно сыграл Александр Пороховщиков, отличался особой мрачностью. Не было больше славных «милицейских зонгов», хотя Знаменский, Томин и Кибрит остались верны себе. Страну покрывала мгла, где интеллигентным и честным милиционерам делать было нечего. А вот брутальные менты, готовые ломать кирпичи о головы (задержанных, разумеется) были и остаются по сей день в фаворе. Кто же написал «ЗнаТоКов»? Нет ни одной фотографии, ни одного интервью Ольги и Александра Лавровых. Словно и не было никогда создателей этого уникального фильма, где соблюдён очень тонкий, искусный, а главное разумный баланс между агиткой и настоящим детективом, дающим фору лучшим западным образчикам детективного жанра. Разве что эта? Вот они – в правом углу, рядом с хлопушкой! — Александр и Ольга, наблюдают за очередной сценой из телеспектакля. И в глазах Ольги сквозит… некоторый испуг? А были разве сценаристы? Может, сценаристов и не было. Не является ли «Следствие ведут знатоки» — произведением Николая Щелокова, который на пару со своей супругой, Светланой Николаевной, вполне мог попробовать себя в кинодраматургии и начать писать, чтобы «забить баки» если не Солженицыну, так хотя бы блёклым мастерам детектива 70-80-х? На этот вопрос вряд ли когда-то найдётся ответ.