«Кино – живое существо». Никита Михалков о культурном коде и блокбастерах

Знаменитый режиссер Никита Михалков принял участие в ряде дискуссий завершившегося Культурного форума, дал мастер-класс для студентов творческих вузов города. Что же думает народный артист по поводу нынешнего состояния отечественной культуры? Экзамен и доверие Елена Данилевич, SPB.AIF.RU: Никита Сергеевич, вы впервые показываете спектакли своей Академии на сцене БДТ. По вашим словам, это проверка на прочность и доверие одновременно. Как полагаете, экзамен сдан? Никита Михалков: Для моих ребят это серьезное испытание, так как все они знают, что такое Большой драматический театр. Какие гениальные артисты играли на его подмостках и кто такой Товстоногов. Здесь работали новаторски, но без искажения того, что хотели авторы, а это величайшее достижение и мастерство. Не переиначивая играть классику так, чтобы сегодняшний человек плакал и смеялся. Мы очень рады, что находимся в этом театре, хотя боимся играть на его прославленной сцене. - Три вечера шли «Метаморфозы» по рассказам Чехова и Бунина. Но почему вы взяли именно этих авторов, их прозу, а не драматургию? - Потому что Чехов и Бунин - два великих писателя, которые в маленьких произведениях умели одной фразой создать атмосферу, что для меня - главное. Даже очень талантливый актер, помещенный в «неправильную» обстановку, ничего не может сделать, а нам хотелось передать зрителям чувства и эмоции. Конечно, такой подход - эксперимент, и во многом довольно наглый. Причем на сцене все аскетично, ничего лишнего. Только актеры и то, что им надо. Но это самое трудное. Скажу, может быть, кощунственную фразу. Если бы Бунин, Шмелев, Ильин не лишились Родины, мы бы не имели той русской литературы, которая у нас есть. Потому что так писали люди, многое потерявшие. У них многое было отнято, изгнано, воспалено. И для нас, имею в виду Бунина, стало важным передать ощущение потери. - Сегодня многие режиссеры переделывают классику. У вас в предисловии тоже указано - «довольно вольная, но в то же время уважительная интерпретация великой русской прозы». Насколько вольная? - Густав Малер замечательно сказал: традиция - передача огня, а не поклонение пеплу. К сожалению, сейчас о классике говорят - нафталин. Но, ребята, сыграйте, как написано. Постарайтесь ощутить гений того человека, который берет на себя смелость разговаривать с читателем и зрителем. Одна женщина прислала мне ругательное письмо, но там была очень точная фраза. Настоящее искусство хочется прочесть и увидеть еще раз. Классика и отличается тем, что ее смотрят, слушают веками. Совсем не отношу это к нашему спектаклю. Но очень бы хотелось, чтобы зритель вошел в атмосферу, которую с радостью и ужасом пытаемся создать. Атака на сознание - В 2019 году главной темой петербургского форума стали «Культурные коды в условиях глобализации». А что такое культурный код России? - Для меня, например, - вся великая русская литература. Ведь что такое глобализация? Что от чего зависит? Если ставить в зависимость от нее культуру, получается - то, что мы делаем, никому не нужно. Ведь сегодня идет массовый переход на цифру. Проблемой стало и клиповое мышление, когда человек воспринимает мир в формате «эсмэсок», а просмотреть и пересказать больше десяти строк ему уже трудно. Мои же ребята в течение года должны прочесть всего Бунина и Чехова. Уже одно это, считаю, большая победа. Потому что они не только открывают потрясающих писателей, но и ищут поводы, чтобы размышлять. А такого сегодня все меньше и меньше. - Вы сказали, что обсуждение подобных проблем сегодня важно для всей страны. Еще немного и можем опоздать навсегда. Все так критично? - Критично, потому что резко упал уровень образования как такового. Уходят интерес, любознательность, любопытство. Мы видим, как можно разворачивать сознание людей в самые пагубные стороны человеческого бытия. Создаются сайты, на которых призывают к массовым самоубийствам, и т. д. Мы находимся в тяжелейших условиях массовой атаки Сети на сознание людей. Раньше говорили: ребенка надо воспитывать, пока поперек лавки лежит, вдоль - уже поздно. Сегодня само слово «воспитание» попало в разряд крамольных. Нам заявляют, что обществу нужны потребители, а не творцы. Всерьез обсуждается, «когда Google сломает шпиль МГУ», не понимая, что тем самым мы своими руками растаптываем не только человеческую сущность, но и культурный код нации. На форуме много дискутировали на эту тему. Хорошо, что собираются, обсуждают, но этого мало. В моем фильме «Двенадцать» главный герой говорит: «Ну что - посидели, потрындели, махнули и разошлись?». А как сохранить достигнутое? Это работа не одного дня, работа с пеленок. Кто этим будет заниматься? Пока ответа нет. - Может, миссию возьмет на себя искусство? - Нет, искусство не может брать на себя задачи, которые стоят перед родителями или учителями. Помогать - да. Я мало верю, что человек, который до 15 лет только и сидит в Интернете, жмет кнопки гаджетов, в 16 увидит шедевры и будет потрясен. Рассчитывать на подобные превращения глупо. Но последовательность такого движения, то, чем занимаюсь я, мои коллеги, и есть та самая метаморфоза, которая очень важна. Из стен Академии наши выпускники выходят людьми, которые могут, по крайней мере, поддержать разговор о литературе Бунина и Чехова. Что уже хорошо. «Хвост крутит собакой»? - На форуме вы принимали участие в обсуждении нового закона о культуре. Речь шла и о роли художника, степени независимости от общества и государства. Какой же должна быть такая свобода? - Наивно, когда говорят: все можно. У человека, которому дается право разговаривать с людьми, должны быть вкус и ответственность за все, что он хочет сказать. Важно не то, как он вписывается в моду, политику. Главное - насколько он может отвечать за каждое свое слово и объяснить позицию, если люди чего-то не понимают. Также должны быть любовь и сострадание. Один старец гениально сказал: «Жестокая правда без любви есть ложь». В основе русской литературы и искусства всегда была любовь. Как субстанция, восприятие мира. На мой взгляд, это принципиально для всех, кто собирается заниматься в нашей стране творчеством. Прежде всего, мы должны определиться внутри себя, что соответствует нашему культурному коду. Потому что есть вещи, которые не органичны для людей, принадлежащих к пласту русской культуры. Я не призываю лакировать действительность. Но если творческому человеку безразличны страна, народ, считаю, он - разрушитель. Мне такие неинтересны. - Вы также не очень одобрительно относитесь к коллегам-режиссерам, которые снимают сериалы. С чем это связано? - Сериалами режиссеры, актеры часто зарабатывают амплуа, медийность, однако сами словно вымыливаются. Но слава, когда вас узнают на улице, быстро проходит. Чтобы по-настоящему добиться успеха, нужны дарование и колоссальная храбрость. К тому же кино - живое существо. Поэтому всем молодым режиссерам советую относиться к его созданию не только как к профессии. Оно станет мстить, когда начнете снимать ради денег и конъюнктуры. Если превратите в ремесло, будете штамповать сериалы, может случиться так, что настоящее кино никогда вам не дастся. - Сегодня наш кинематограф пытается угнаться за американскими блокбастерами. Вы тоже как-то сказали, что снимаете шляпу, потому что содержание таких картин полностью соответствует запросам жителей этой страны. Неожиданное признание из ваших уст. - В погоне за заокеанскими технологиями мы теряем свою философию. Надеемся быть понятными всем? Такая попытка беспочвенна. Я не хочу быть понятным, но стремлюсь быть понятым. Слова однокоренные, но абсолютно разные. А с американцами все логично. Посмотрите фильм «Ограбление казино» с Брэдом Питтом. Резкая, даже вызывающая картина по отношению к правилам и приличиям, к которым привыкли в США. И все. Она ничего не собрала. Хвост крутит собакой. Мою картину «Сибирский цирюльник» американцы купили, уплатили продавцу упущенную выгоду и не выпустили в ближайшем географическом приближении к США. Разве это не цензура? Объяснение простое. Есть законы, по которым они живут, и хотят, чтобы такими же были фильмы. Чтобы там показали семью, полицию, религию. Они к этому привыкли и не хотят смотреть другого. А так как их картины этим требованиям соответствуют, американцы уверены: их кинематограф - лучший в мире. Снимаю шляпу. Мечтаю о времени, когда российские зрители тоже будут считать - наше кино самое замечательное.