Войти в почту

«Актерство - рай и ад вместе». Иван Краско о своей жизни и профессии

Народный артист России Иван Краско недавно отметил 89-летие. На сцене он уже 58 лет, из которых 54 отдал Театру им. В. Ф. Комиссаржевской. «Главное, чтобы человек оказался на своем месте, от этого выиграет все общество», - считает актер. Как он нашел свое призвание, как складывалась его творческая судьба? Об этом знаменитый «дядя Ваня» рассказал в интервью SPB.AIF.RU. Большевик по духу Елена Данилевич, SPB.AIF.RU: Иван Иванович, прежде чем стать актером, вы учились на филфаке, служили на флоте, даже командовали десантным кораблем в Дунайской флотилии. Как же в итоге выбрали театр? Иван Краско: О том, что буду артистом, знал всегда. Однако... поступил в военно-морское училище. Там был кружок художественного слова, куда я очень хотел записаться, но жутко стеснялся. Меня тогда считали невыразительным, но желание актерства сидело, как заноза. Словом, пришел в самодеятельность уже в звании мичмана. Руководитель для начала попросил выучить басню «Мартышка и очки». Выучил, собрался читать и вижу, что на меня скептически смотрят 20 салажат, которые там уже занимались. Под этими взглядами я словно одеревенел. И здесь Ефрем Владимирович, до сих пор его прекрасно помню, поступил нетривиально. Всех выгнал, а мне волевым голосом скомандовал: «Читай!». Я понял: «Если сейчас ему, а главным образом себе, не докажу, что могу эту басню хорошо прочитать, - жизнь бессмысленна». Успокоился и выдал так, как слышал ее внутри себя. Окончил - тишина. Вдруг на плечо легла лапища: «Сынок, не знаю, что ты будешь делать на флоте, но без театра тебе не жить». В этот день и родился артист Иван Краско. - После окончания театрального института вас неожиданно для всех пригласил знаменитый Товстоногов. Однако через несколько лет вы ушли из Большого драматического. Почему? - С Товстоноговым у меня отношения были непростые, но искренние. Я же всегда говорю, что думаю. К этому меня приучила еще бабушка, ведь рос сиротой, да и в дальнейшем не раз слышал, что я большевик по духу. В БДТ играл вместе с Дорониной, Луспекаевым, Копеляном, Волковой, но роли мне давали второстепенные. Движения вверх не было. Хотя Товстоногов не раз заявлял: «Ваня, я увидел вас в новом свете и знаю, как использовать». Однако прошел год, другой - ничего не менялось. Стал думать об уходе, но... вступил в партию и возглавил в БДТ профсоюз. На одном из заседаний шла речь о молодежи. Присутствовал и Товстоногов. Я прямо сказал, что молодежь в театре не знает о своих перспективах, а каждому хотелось бы понимать, на что он может рассчитывать. А так, получается, все зависит от одного «хозяина». Как он возмутился! Даже очки-хамелеоны запрыгали. А тогда был порядок: если в коллективе прозвучала критика, месяц давался на исправление недостатков. И представьте: снова назначаем собрание, и приходит Товстоногов. Поднимается и говорит: «Наконец я понял, зачем в театре нужна профсоюзная организация. Чтобы были учтены интересы всех. Благодарен за это Краско». Для всех его выступление стало бомбой. И хотя мой авторитет общественного деятеля здорово вырос, я все равно ушел в Театр им. Комиссаржевской, куда давно приглашали. Лишь бы платили? - Здесь вы служите уже 54 года, сыграли немало ярких ролей. Как считаете, актер - профессия или судьба? - Судьба. Образ жизни, колдовство, диагноз, вместе рай и ад. Постоянное «самоедство», недовольство собой. Ведь актер не только человек, который может в кого-то перевоплотиться. Он и наблюдатель, и философ. На сцене забываешь про все - в том числе болячки, нервы. Я в спектакле даже моложе выгляжу. По Гоголю театр - это кафедра, а актер - проповедник. Сейчас играю в «Доходном месте» Островского: коррупция, взятки, победа силы над справедливостью... Равнодушие общества, которому все равно, на какие доходы ты живешь, лишь бы внешне все выглядело прилично. 150 лет пьесе, а она о нас, сегодняшних. Разве это не роль-проповедь? - Получается, актер в ответе за все, что делает, любой эпизод? - Конечно, если относиться к этой работе, как к миссии, служению. Так жить нелегко, и если артист глуп, он без разбору клюет на гонорары, заманчивые предложения. Часто это заканчивается творческим крахом. Знаю наверняка, что актеры, имеющие репутацию, имя, не позволяют себе халтурить. Но большинство, особенно молодые - лишь бы платили. Я пришел на «Кысю» к Нагиеву: «Дима, зачем тебе это?» - «Бабки нужны, дядя Ваня». Публика хохочет над «юмором ниже плинтуса», а ведь актер должен подтягивать зрителя до своего уровня, а не наоборот. - Кстати, о деньгах. Вы говорили, что у вас, народного артиста, очень скромная зарплата. - Немногим выше 35 тысяч рублей. Хорошо, если занят в выходные, тогда получается побольше. Особенно возмущает разрыв между театрами федерального и регионального подчинения. В первых платят в три раза больше. Народный там получает около 100 тысяч - почувствуйте разницу. У нас в городе, как утверждают власти, средняя зарплата больше 60 тысяч рублей. А я, выходит, получаю ниже среднего. Спасает хорошая, на общем фоне, пенсия, ведь я блокадник, ветеран труда. Да и то возникли трудности с оформлением льгот. И только когда сказал об этом в одном из прямых телеэфиров, в присутствии прежнего губернатора Валентины Матвиенко, - проблема была решена. «Злодеев не играю!» - Вы стойкий защитник русской театральной школы. Но сохранилась ли она сегодня? - Она - основополагающая, все выросло из театра. На этом фундаменте стоит и телевидение. Тот же Нагиев - шоумен, но хороший артист. Хулиганит, однако делает это талантливо. Считаю, что без театральных актеров значительно проиграло бы и кино. Игорь Ильинский, например, играл в немом кино и работал с Мейерхольдом. На четвертом курсе театрального я снимался в «Балтийском небе». Впервые увидел Луспекаева, Стржельчика. Навсегда запомнил и разговор с Олегом Борисовым. У меня на носу была дипломная работа, где я играл и Егора Булычова, и Шмагу. Трагика и комика одновременно. Борисов очень удивился, мол, я невысокого роста, невзрачный, и такие роли в одном лице? Как в анекдоте. Комик жалуется: «Не берут в театр, забыли». Трагик в ответ: «И меня не берут. Помнят, сволочи». Мы с ним даже поспорили, и Олег сказал: «Ты же Петра Первого не сыграешь?» А я вскочил на табурет и как заору под Симонова: «Господа, сенат!» Борисов даже вздрогнул и засмеялся: «Да, сыграешь, кого хочешь». Даже Голливуд не обошелся без русской драмы. Сколько землю асфальтом не закатывай, все равно трава прорастет. Так и театр, он все равно свое возьмет. - А если роль яркая, но отрицательная - преступника, негодяя? - Мне злодеев играть нельзя. У нас шел спектакль по пьесе Леонида Зорина «Максим в конце тысячелетия». Я играл шофера, которому приказали убрать любовницу шефа. Когда выходил на сцену, мне реально становилось плохо, так ненавидел своего «героя» за его жестокость. Также хотел сыграть у Бортко Черепа в «Бандитском Петербурге». Оказалось, мне это не по силам - схватил инфаркт. В другом фильме достался депутат-мафиози с мокрым прошлым - и снова, второй приступ. Тут я четко понял - не нужны мне такие персонажи. Поэтому когда предложили милицейского генерала, оборотня в погонах, сразу отказался и попросил изменить сюжет. Хорошо, что режиссер прислушался и сценарий переписали. Не случайно говорят, что актер - или прокурор, или защитник своей роли. - У вас десятки ярких ролей, но, может, осталась одна, несыгранная? - У меня хороший репертуар, да и в целом в нашем театре царит теплая атмосфера. Соперничества, мелких чувств нет. Ведь одну и ту же роль каждый видит по-разному. Мы с Мишей Матвеевым, например, оба играли Грозного и брали друг у друга то, что нравилось, обогащало образ. Приходит молодежь и проникается той обстановкой, которую создало старшее поколение. Эти эмоции передаются в зрительный зал. Из надежд - хотелось бы сыграть Городничего в гоголевском «Ревизоре», чеховских персонажей. Надеюсь, что планы сбудутся, а у меня хватит времени и сил.

«Актерство - рай и ад вместе». Иван Краско о своей жизни и профессии
© АиФ Санкт-Петербург