Санкт-Петербург познал страх и трепет в легендарной Ротонде

Фестиваль независимого театра "Площадка Vol.4" всю неделю удивляет город новыми и экспериментальными театральными решениями. Одним из направлений стали Site-specific-перформансы в самых необычных местах города. Все подробности читайте в материале ИА "Экспресс-Новости". В таком театре пространство становится главным участником действия. Оно определяет действия зрителя и подсказывает следующий шаг. Это может быть что угодно: заброшенные цех, парк, музей, железнодорожная станция и любое другое место. Атмосфера действия остается неизменной: если зритель отправляется в цех, он приходит в цех, а не на театральные подмостки, в зал от бывшего цеха. Именно окружающая действительность определяет и конструирует этот необычный диалог со зрителем, который тут же становится его участником, а не пассивным наблюдателем. 25 ноября зрители спектакля "Страх и трепет" пришли в Ротонду - культовое место 70-80-х годов, храм сборищ всех неформалов советского Санкт-Петербурга. Автор Элина Куликова совместно с медиа-художником Денисом Протоповым превратила Ротонду в сакральное пространство, напоминающее склеп, где зарождаются, хранятся и погибают тайны человеческой души. Эти, обычно непроизносимые речи, звучат на specific-площадке. Зрители по одному заходили в Ротонду и проходили ее, следуя за отрывками книг, как маяк освещающими маршрут для путников. В разных участках пути их встречали проводники, которые включали в наушниках аудиопроизведение. Послание автора в стихах о наших страхах, сомнениях, о границах личного, о существовании вечного в современном мире. Конкретной морали нет, каждый зритель забрал из пространства крупицу для себя. Купол Ротонды превратился в окно для трансляции высших смыслов о самом нежном и дорогом, обо всех материальных и нематериальных вещах, которые способны вызвать трепет. Трансляцию вечного сменяли картины ренессанса и видеоиллюстрации творчества в различных его проявлениях. Каждый проводник предлагал путнику разделить трапезу: стакан молока, горсть клюквы или ломоть хрустящего хлеба. Все это пробуждало теплые чувства о доме, где личное теряет свои границы и находит свое прибежище.