Россия так и не очнулась ото сна

Сколько их было в русской истории – романтиков, идеалистов, мечтающих свергнуть, перевернуть, изменить! Увы, всякий раз задуманное оборачивалось миражом, а планы заговорщиков таяли в иллюзорном тумане. О декабристах писали, их воспевали, ими возмущались. Но споры не умолкают и поныне, а становятся горячее, ожесточеннее. Тем более, на горизонте – очередной, 195-летний юбилей восстания 14 (26-го по новому стилю) декабря 1825 года. Создатели фильма «Союз спасения», снятого режиссером Андреем Кравчуком по сценарию Никиты Высоцкого подготовились к памятной дате загодя. Картина, пущенная в прокат в конце прошлого года, собирает неплохой финансовый урожай. Однако нам, зрителям, до этого дела нет. Главный вопрос – удалось ли достоверно показать людей того времени, их замыслы и поступки? Грустная история Задал вопрос и усомнился, – а по силам ли вообще такое? В абсолютной полноте – вряд ли. Но частично, вырывая из исторической тьмы не всех частников действа, а лишь самых колоритных - пожалуй. Создатели фильма «Союз спасения» так и поступили. Название картины - не рассказ об одном из декабристских обществ. Оно символ, цель переворота – вызволение России из болота самодержавия. Декабристы намеревались вывести на площадь несколько полков, занять сенат, захватить Зимний дворец, Петропавловскую крепость. После победы они собирались создать Временное правительство и установить в России конституционное правление То, что произошло в феврале 1917-го могло свершиться почти на столетие раньше, в декабре 1825-го… Фильм не только зрелище, а еще и повод для размышлений. История декабристов, как и картина о них, грустна до слез. От того, что были сломаны молодые жизни, а их светлые мечты - растоптаны. И потому, что всякий раз, слыша пушкинские строки: «Товарищ, верь: взойдет она, звезда пленительного счастья. Россия вспрянет ото сна…» грустно щемит сердце. Отечественная власть прогнила еще в 1825 году, однако в таком мертвенном состоянии она пребывала до 1917-го. Тогда явились новые спасители и с радостными криками ее сломали. Но новую стену смастерили неловко – вкривь и вкось. Правда, держалась она долго – до 1991 года, зато разрушилась быстро. На ее руинах замельтешили новые люди. Какую страну они выстроили, видно всем. Увы, и эта махина скрипит и сотрясается. А Россия так и не очнулась от сна. «Русский Брут» и другие В фильме перед нами проходят идеалисты, кончившие жизнь на эшафоте: Сергей Муравьев-Апостол, Петр Каховский, Кондратий Рылеев, Михаил Бестужев-Рюмин, Павел Пестель. И их соперники - Николай I, генералы Алексей Орлов, Александр Бенкендорф, Санкт-Петербургский военный генерал-губернатор Михаил Милорадович. Последний, впрочем, пытался не допустить крови, однако ею и захлебнулся. Его сразил выстрел Каховского, возомнившего себя «русским Брутом». Но Милорадович не был тираном… Среди бунтовщиков мог оказаться и Александр Пушкин. Узнав о восстании, он выехал из своего имения в Михайловском. Однако на пути в Санкт-Петербург его остановил… заяц, промчавшийся перед санями поэта. Суеверный стихотворец велел ямщику повернуть назад Кинематографисты старались идти по следам исторических реалий и со своей задачей, в общем, справились. Художники и костюмеры работали тщательно и со знанием дела. На экране - романтические красавцы, дуэлянты, покорители женских сердец. Герои недавней Отечественной войны, победители Наполеона. На их мужественные лица падает отблеск свечей в старинных канделябрах. Они скрипят перьями, составляя воззвания, и пьют шампанское за грядущую победу… Фильм снят эффектно, порой - ошеломляюще красиво. Только странно, отчего военные маршируют по Сенатской площади в летней форме? Неужто в декабре 1825-го в Санкт-Петербурге было так тепло? Отнюдь, в день восстания, по воспоминаниям Николая I, «погода из довольно сырой становилась холоднее; снегу было весьма мало…» «Московский полк в полном восстании…» К игре актеров у автора нет претензий. Более того, многим следует отвесить благодарный поклон. Это относится к Александру Домогарову (Милорадович), Леониду Бичевину (Муравьев-Апостол), Александру Лазареву-младшему (Бенкендорф). Что же до исполнителя роли Николая I Ивана Колесникова, то он просто великолепен. Высокий, статный, обжигающий ледяным взором. Говорит мало, но чувства в нем бурлят, которые он, впрочем, искусно скрывает. Царь поначалу не намеревался стрелять из пушек в восставших, многих из которых знал лично, однако обстоятельства – самодержавная власть под угрозой! - вынудили его отдать убийственный приказ. Но – не сразу. Когда генерал-адъютант Илларион Васильчиков предложил бить бунтовщиков картечью, царь возразил: «Вы хотите, чтобы я пролил кровь моих подданных в первый день моего царствования?» Ответ Васильчикова заставил Николая I отмести милосердие: «Надобно стрелять, чтобы спасти вашу империю…» Не знаю, читал ли Колесников воспоминания императора, но играл он так, как действовал почти двести лет назад его герой. Николай I, всходивший на престол вместо умершего в Таганроге Александра I, вспоминал, что «явился ко мне генерал-майор Нейдгарт, начальник штаба гвардейского корпуса, и взойдя ко мне совершенно в расстройстве, сказал: «Ваше величество! Московский полк в полном восстании; Шеншин и Фредерикс тяжело ранены, и мятежники идут к Сенату; я едва их обогнал, чтобы донести вам об этом. Прикажите, пожалуйста, двинуться против них первому батальону Преображенского полка и конной гвардии…» Николай I знал о заговоре, но «весть сия поразила, как громом». К слову, и его предшественнику об этом докладывала целая толпа шпионов. Да и не нужны были они - едва не в каждом петербуржском салоне говорили, почти не таясь, о необходимости d`en finir avec ce gouvernement - «покончить с правительством». Самым известным доносчиком был унтер-офицер Украинского уланского полка Иван Шервуд. За выдачу сведений о заговоре Николай I присвоил ему издевательскую фамилию Шервуд-Верный. В 1896 году была опубликована «Исповедь Шервуда», в которых он рассказал о том, как выявлял врагов государства и династии В фильме «Союз спасения» фигурирует другой шпион – штабс-капитан Вятского пехотного полка Аркадий Майборода. Он выдал декабристов не потому, что обожал царя. Офицер был послан в Москву для получения припасов и денег для полка. Но финансы – весьма солидные - растратил. Потом, не удержавшись, украл еще. И, поняв, что хищение рано или поздно откроется, написал донос на Пестеля и его соратников. Храбрость царя Николай I мог спрятаться за спинами своих гренадеров, однако начинать свое царствие с трусости не пожелал. И отправился на Сенатскую площадь, в гущу событий, бросив жене: «В Московском полку волнение; я отправляюсь туда». Александру Федоровну охватила паника, результатом которой стало нервное расстройство – тик лица. Государь не побоялся встретиться с солдатами Лейб-гренадерского полка, пожелавшими присягать не ему, а сыну Павла I, цесаревичу Константину, несостоявшемуся императору. Уже отчеканили монету в его честь, и Пушкин писал своему приятелю Катенину: «Как верный подданный, должен я, конечно, печалиться о смерти государя; но, как поэт, радуюсь восшествию на престол Константина I. В нем очень много романтизма; бурная его молодость, походы с Суворовым, вражда с немцем Барклаем напоминают Генриха V. К тому ж он умен, а с умными людьми все как-то лучше; словом, я надеюсь от него много хорошего...» В фильме много говорят, что Константин отказался занять престол. Но почему? Он просто боялся, в чем и признавался: «Меня задушат, как задушили отца». И не стал испытывать судьбу. В столицу он так и не приехал, а остался в Польше, на посту наместника Царства Польского …Сердце, верно, дрогнуло в груди Николая I, когда солдаты пошли прямо на него. Государь был один, и в серо-зеленой толпе вполне мог отыскаться тот, кто дерзнул бы наставить на него ружье или, того хуже, выпалить… Однако храбрость царя смутила мятежников. Они прошли мимо, старясь не встречаться с его пылающим взором. Кстати, восставшие планировали Николая I с семейством выслать из России. Рылеев, в частности, предлагал отправить его в североамериканский Форт-Росс. Когда страсти улеглись, царь сказал своему брату Михаилу: «Самое удивительное в этой истории - это то, что нас с тобой тогда не пристрелили…» Зловещая красота Декабристы, среди которых было немало колоритных фигур, жаждали власти, однако не готовы были проявить упорство и выдержку для достижения цели. Одни заговорщики не пришли на Сенатскую площадь, другие явились, но толку от них было мало. Все ограничивалось призывами, патетическими лозунгами. Они собирались совершить переворот, не снимая белых перчаток. Фильм это подтверждает. Числом восставшие уступали правительственным войскам, однако надеялись склонить их на свою сторону. Помощь могла прийти от любопытствующих горожан – иные не только бросали гневные слова царю и его подданным, но и швыряли в них камни и поленья. Не зря же Николай I всерьез опасался, что «бунт мог сообщиться черни». Время шло, над площадью сгущалась тьма. Мрачно становилось и на душах заговорщиков. Они продолжали стоять в оцепенении, точно завороженные. Кто-то мрачно пошутил: «Стоячая революция!» Раздался истерический смех… Царь и его генералы, напротив, становились все более решительными. Верные Николаю I войска все прибывали. Заскрипели колеса пушек, и офицеры заторопили артиллеристов, прилаживающих фитили. Однако никто не верил, что влажный воздух вскоре разорвет орудийная канонада. На экране словно ожили картины русских живописцев: Карла Кольмана, Василия Перова, его тезки Тимма, Дмитрия Кардовского, Рудольфа Френца. Гарцующие всадники, войска, построенные в каре, щелканье затворов, нарастающий гул. И - барабанный бой… Красота, но - тревожная, зловещая! В скорости она разразилась свистом ядер. Закричали раненые, снег обагрился кровью убитых. Площадь заволокло дымом, окрест - на площади и невском льду - застыли сотни мертвых тел. Свершилась великая русская трагедия, закончился первый и последний бунт, устроенный интеллигентами! Николай I приказал Обер-полицмейстеру Александру Шульгину к утру следующего дня убрать трупы. И что же? Сей жестокий болван приказал пробить в невском льду - от Исаакиевского моста до Академии Художеств и дальше к Васильевскому острову - множество прорубей. В них опускали не только убитых, но и стонущих раненых! Поэтому многие скрывали увечья и умирали без помощи медиков… Улыбки живых мертвецов Аресты начались сразу после подавления мятежа. По столице разъезжали черные кареты жандармов, запряженные вороными. В ворота усадеб, двери особняков, домов, стучались мрачные люди, предъявлявшие хозяевам важные бумаги с двуглавым орлом. В их домах устраивались обыски: изымались записки, письма. Хозяев усаживали в кареты и увозили под сырые, каменные своды Петропавловской крепости… Всего к следствию было привлечено 579 человек. Одних Комиссия для изысканий о злоумышленных обществах под председательством военного министра Александра Татищева оправдала, других лишила чинов и званий. Более сотни человек заковали в кандалы и отправили на каторгу в Сибирь. «Зимний дворец обведен был непрерывной цепью пушек, артиллеристами, пионерами и кавалергардами, - писал историк Павел Щеголев. - Дня два или три после того патрули продолжались день и ночь, не давая собираться толпам и не пропуская людей сомнительных. Во дворце же недели две были в опасениях. Каждую ночь, как только засыпал город, безмолвно шли по Миллионной несколько рот Преображенцев и везли пушки. Преображенцы помещались во дворе, а пушки ставили в воротах дворца. Утром, перед тем, как просыпаться городу, Преображенцы и пушки с тою же тишиной удалялись из дворца» Пятерых декабристов в июле 1826 года казнили в кронверке Петропавловской крепости. Веревка оборвалась, и трое осужденных сорвались с виселицы. Среди них был Муравьев-Апостол, печально молвивший: «Бедная Россия! И повесить-то порядочно у нас не умеют!» Отправили посыльных в лавку за новыми веревками. Приговоренные грелись на солнышке, переговаривались и даже улыбались. Они надеялись, что их пощадят… Ан, нет, они уже были живыми мертвецами - их повесили во второй раз и уже, как надобно… Представим, что декабрьское восстание окончилось в пользу «первенцев свободы». Неужто триумфаторы пощадили бы своих недругов, обошлись бы без расправ? Если так, то наверняка не удержали бы власть. Декабристы же привыкли действовать, не снимая белых перчаток…