Истории в картинках: Как комикс-культура приживается в России

Более века назад, 31 января 1912 года, в газете «Нью-Йорк ивнинг джорнал» была опубликована первая в мире страница комиксов. С этого началась славная история американского комикса, от которого со временем «отпочковались» комиксы европейский и азиатский. А что же происходит в русской комикс-культуре? И вообще, существует ли она? Попробуем разобраться с экспертами. К комиксам у публики отношение неоднозначное. Одна ее часть считает их «веселыми картинкам» для дурачков, другая называет отдельным видом искусства. Редко когда споры выходят за пределы интернета, но если это случается, популяризаторы комикс-культуры воодушевляются: любое внимание к индустрии комиксов извне подталкивает ее в развитии. Так, волну интереса к комиксам в прошлом году вызвал, сам того не ожидая, бывший министр культуры России Владимир Мединский, который на открытии Международной книжной ярмарки на ВДНХ сказал буквально следующее: «Комикс — это для тех, кто плохо умеет читать. Я очень плохо отношусь к комиксам. Что такое «комиксы»? В принципе, как вам сказать, это как жевательная резинка, это не еда. Ориентация комикса должна быть на ребенка, который только учится читать, до семи или восьми лет, но взрослому человеку читать комиксы, мне кажется это убожеством. Взрослому человеку читать комиксы — это признаться, что «я дебил, я читаю комиксы». Коллекционировать их, наверное, можно, это прикольно, но не читать». Шум тогда поднялся в сети невообразимый! Тот факт, что про комиксы высказалась медийная личность, подпитал интерес к теме. Еще сильнее сработала скандальная слава бывшего министра. «Ну-ка, ну-ка, что это там ругает Мединский, — возбудилось равнодушное к комиксам общество, — может быть «надо брать»? Не как у них А ругал чиновник, ни много ни мало, целое культурное явление, вокруг которого за последний десяток лет в Москве (и России) сформировалась уникальная индустрия. Профильные издательства, «фанатские» магазины, тематические библиотеки, пул профессиональных художников-комиксистов — в столице, кроме всего прочего, проводятся комикс-аукционы, выставки, масштабные фестивали, а в некоторых вузах преподают историю комиксов и теорию их производства. Очевидно, что инфраструктура выстроилась, но российская комикс-культура, по словам экспертов, все-таки отстает от «зарубежных аналогов». Явление, по которому «прошелся» Владимир Мединский, для России довольно молодое. И, соответственно, не оцененное. При том, что в нашей стране первые комиксы появились еще во второй половине XIX века в сатирических журналах, Советскому Союзу было не до «веселых картинок»: строительство коммунизма не терпело суеты. Отечественная комикс-культура начала формироваться только в 1980-х годах, а активный ее рост пришелся на 2010-е. Графические романы (так по-другому называют комиксы) проникали в жизнь москвичей скачками, в то время как весь цивилизованный мир планомерно продвигал комиксы, формируя сферу, на которой можно делать большие деньги. В Европе и Штатах комиксы стали популярны в 1930-х годах, но сегодня они стоят в одном ряду с кино, театром и литературой. Нашему обществу до такого позиционирования комиксов еще далеко. Как и до понимания того, что графические романы не заменяют чтение, как многие считают, а дополняют его, и не примитивизируют информацию, а лишь особым образом упаковывают. Все началось с «Вечерней Москвы» Эпизодически журналы комиксов в России издавались и до 1980-х годов. Правда, в основном рассчитаны они были на детей («Чиж и Еж», «Сверчок», «Веселые картинки» и другие), но именно на заре перестройки начала выстраиваться система жанра. Более того, комикс начал распространяться на взрослую аудиторию. Определяющую роль в «овзрослении» комикса сыграла комикс-студия «КОМ», открывшаяся в 1988 году при редакции газеты «Вечерняя Москва». Студию без преувеличения можно назвать колыбелью русского комикса. Именно отсюда вышло большинство выдающихся комиксистов, которые сегодня «делают погоду» в отечественной комикс-культуре. Аскольд Акишин, Алексей Иорш, Алим Велитов, Алексей Капнинский и многие-многие другие. Знатоки российской комикс-культуры ставят эти фамилии в один ряд с фамилиями мировых звездных авторов — Роберта Крамба (США), Фрэнка Миллера (США), Арта Шпигельмана (США), Тэдзуки Осамы (Япония). В студии при «ВМ» первые российские комиксисты «препарировали» популярные проекты зарубежных мэтров, разрабатывали собственные стили рисунка и выпускали первые сборники отечественных авторских «недетских» комиксов. Это сегодня стильный и умный графический роман составляет конкуренцию попсовой переводной американской супергероике, а 25–30 лет назад КОМовцы только открывали читателю этот уникальный рисованный мир. Все последующие годы в Москве формировалось комикс-сообщество. К началу 2010-х на всю столицу всего 50–60 человек — художников, сценаристов, издателей, книготорговцев и креаторов — вот и весь пул той поры, обслуживавший интересы тогда еще не очень многочисленной аудитории. — Все друг друга знали, все дружили, — вспоминает руководитель Центра рисованных историй и изображений Александр Кунин, исследователь и один из первых популяризаторов комикс-культуры в Москве. — В 2010 году в столице появилась первая библиотека комиксов. Сегодня таких библиотек три — в структуре Библиотеки для молодежи, Библиотека имени Ахматовой в Крылатском и Библиотека рисованных историй в Тушине. Если в 2006-м не было ни одного спецмагазина, то к осени 2010-го они уже вовсю работали. Набрал обороты первый в России фестиваль комиксов «КомМиссия», который пропагандировал комикс как искусство. Но настоящая революция случилась в 2014 году, когда в Москве был организован фестиваль Comic Con Russia — глобальнейшее «попсовое» шоу. Даже если человек не считает себя поклонником комиксов, на Comic Con он идет, чтобы погрузиться в атмосферу праздника, сделать яркие селфи и повеселиться. Таким образом у нашей комикс-культуры появились полюса. С одной стороны — авторские графические романы со смыслом и камерная «КомМиссия», с другой — Comic Con и сумасшедшая американская супергероика про Бэтмена и людей Х. Именно благодаря наличию мейнстрима и андеграунда — взрослого и детского, отечественного и переводного — читатель может составить полное представление о мире комиксов. Нет полюсов, нет и индустрии, а есть всего лишь субкультура. Догнать Японию по команде сверху Сегодня эксперты говорят: у Москвы есть потенциал. Например, если к десятку имеющихся комикс-магазинов добавится еще столько же, покупательского спроса хватит и на них. Правда, встать в один ряд с комиксными державами — США, Бельгией, Японией, Южной Кореей — России это не поможет. Для этого нужна государственная политика и поддержка на уровне Министерства культуры. Очевидно, что для нас возведение комикс-культуры в ранг гос программы — не первоочередная задача. Хотя это, безусловно, полезно и хорошо монетизируется. Плюс даже самая неудобоваримая информация, переложенная на язык комикса, в некоторых случаях едва ли не единственный вариант донести ее до читателя. На уровне власти уже зреет понимание, что за жанром комикса, как бы громко это ни звучало, будущее. Один из показательных примеров — выпуск по заказу столичного правительства ко Дню города — 2017 серии графических рассказов о москвичах, внесших свой вклад в историю города. Цветные брошюрки с комиксами, основанными на реальных событиях, которые раздавали на всех оживленных улицах Москвы. Просто, ярко и познавательно. — Если в будущем останутся бумажные книги, то это будут комиксы, — говорит Александр Кунин. — В современном мире текст воспринимается шире, чем просто «многобукв». Визуальные образы — тоже текст. Человек воспринимает мир в первую очередь глазами, и картинка может застрять в голове на всю жизнь. Комикс легко прочитать, но это колоссальный визуальный опыт, который остается с читателем. Нужно учиться читать Александр мечтает, что когда-нибудь, когда в нашей стране развитие комикс-индустрии станет делом государственной важности, как, например во Франции или той же Японии, лучшие художники-комиксисты Москвы выпустят серию графических рассказов о достопримечательностях маленьких российских городков или истории московских дворов, создадут яркий сборник комиксов про столичное метро или рисованный роман на основе публицистики Владимира Гиляровского. — Комиксы — это не только экшен-романы про супергероев, то и дело спасающих мир, — подчеркивает исследователь. — Да, у американской супергероики множество поклонников, но сейчас растет интерес к авторской технике, к комиксам, посвященным русским реалиям, историям на острые социальные темы. Возьмите, например, проект Дарьи Петушок «Коленки» про взаимоотношения детей и родителей в семье, или роман «Шув» Ольги Лаврентьевой об эпохе 90-х, ее же «Сурвило» о блокадном Ленинграде. Блестящий проект прошлого года «Антисоциальный клуб» Елены Маликовой, в котором рассказывается про аутсайдеров в школе. На языке комикса можно говорить обо всем. Здесь важно не только то, что нарисовано и написано, но и то, что осталось «за», пространство между кадрами. Подтекст в комиксе есть всегда. Но комиксы нужно учиться воспринимать. Люди листают их, ничего не понимают и делают вывод, что не любят графические романы. Нет, они просто не умеют их читать. ИЗ ИСТОРИИ ВОПРОСА Мир комиксов разнообразный. Кроме американской массовой супергероики, большой популярностью пользуется японская манга и корейская манхва. Свою нишу занимают исторические комиксы, нон-фикшн (те, что основаны на реальных событиях и фактах), включая биографии публичных людей и образовательные, а также научно-популярные проекты. Интерес представляют и комиксы на основе классических произведений. Свой читатель есть и у книг про русских супергероев — Майора Грома, Красную Фурию, Инока и Бесобоя, придуманных Артемом Габреляновым, и у абсурдистских комиксов Виталия Терлецкого, и у вебкомиксов, заполонивших интернет. КОММЕНТАРИИ ЭКСПЕРТОВ Сергей Капранов, бывший руководитель комикс-студии «КОМ»: — Когда я пришел работать в «Вечернюю Москву», главным редактором был Александр Лисин, который лояльно относился ко всему комиксному. Он дал добро на образование комикс-студии. И мы по четвергам в «Вечерке» публиковали комиксы. Можно сказать, что студия появилась случайно, но в то же время закономерно, потому что в то время в Москве набралось достаточное количество хороших художников. Мы издавали книги, сборники — они все провалились. Никто их не покупал. Просто никто не понимал, что это вообще такое — «комикс». А сейчас комиксы вроде как кому-то нужны. Я вижу, сколько внимания им уделяется, выставки проходят, другое отношение совсем. Мы боролись за сюжетность, за качество, а то, что я вижу сейчас, часто несмешно и тупо. Хотя встречаются хорошие авторы, конечно. Но их немного. Если говорить о будущем русского комикса, то нужно вести активную познавательную работу. Но возвращаться в Америку 1930-х годов, когда начался комиксный бум, нам не надо. У нас свой путь. Аскольд Акишин, бывший художник комикс-студии «КОМ»: — Комиксы становятся популярнее. Я по себе сужу. Если раньше я занимался в основном книжной иллюстрацией, то сейчас рисую комиксы. Комиксы по Цветаевой рисовал, Пелевину, Достоевскому, Ахматовой. Сейчас рисую комикс по Гумилеву. Хотя молодежь в основном читает комиксы про супергероев — переводные. И русским супергероям конкурировать с ними тяжело. Еще хочу сказать, что у нас маловато издается европейских комиксов. Почаще их печатали бы, это было бы интересно. Есть в Москве хорошие авторские комиксы, но я вижу и много подражания. Маловато у нас еще авторов и не хочется, чтобы они оглядывались на запад. Хочется, чтобы создавали свой стиль. Михаил Заславский, сценарист и редактор комиксов, бывший КОМовец: — Комиксы способны передать большой объем информации через комбинацию визуальных и вербальных средств. Более того, есть информация, которую лучше передавать именно комиксами. Сейчас активно развивается направление интеллектуального и образовательного комикса, много издается комиксов, связанных с реальными событиями, научно-популярных. Отечественный комикс довольно специфичен. Ему присущи мультижанровость, мультистилистика. Он развивался с учетом традиций всех западных школ и нашей школы живописи и рисунка. Русские комиксы слишком разнообразны, чтобы уместить их в какие-либо рамки. Японская манга: эмоции через край Сегодня рынок перенасыщен качественным комикс-продуктом (переводным и отечественным), но, как признался в интервью «ВМ» книгоиздатель Федор Еремеев, печатать комиксы — рискованное занятие. — Федор, так в чем же риск? — У русского читателя специфические вкусы. Зарубежные хиты могут не пойти. Мне приходилось выпускать звездные американские или европейские комиксы, которые встретили у нас скромный прием. — Выходит, и конкуренция в вашей нише не высока? — Мы делам мангу (японские комиксы. — «ВМ»). На этом рынке конкуренция умеренная, но если брать зарубежный цветной комикс, то здесь она существенная. — Почему мангу? — Из личных пристрастий. Манга — высокая графическая культура и гиперэмоциональность. Американские боевые комиксы остроумны и хорошо продуманы фэнтезийно, но по эмоциональности лучше японского комикса ничего нет. Ты читаешь книжку и умываешься слезами. — А более популярны какие комиксы? — У нас хорошо читают про супергероев и недетские комиксы, с налетом альтернативности. — Комикс заменяет литературу, как думаете? — Это просто другой жанр. Мы делаем манги, в которых до двух авторских листов текста. А это по объему — рассказ Гайдара, например. Комикс — это в чтение, а не пролистывание какое-то. — Какие тенденции на столичном рынке комиксов вы замечаете? — Аудитория японской манги сильно не растет, в цветном комиксе из-за агрессивного маркетинга Голливуда идет рост. Его прокачивает кино. — Что скажете про отечественных комиксистов? — Есть десятка два хороших художников. Рисуют многие, но способных сделать книгу мало. Мы уже выпустили порядка 600 книг, но русских авторов там от силы — 50. Мало. — Молодые авторы к вам приходят? — Приходят, но нечасто. Если приносят хорошую работу, отрываем ее с руками-ногами. Если плохую, но с проблеском таланта, «тащим» автора. Иногда из этого ничего не получается. Читайте также: Бесплатная школа для молодых художников откроется в Москве