Do Rzeczy (Польша): о двоице, которую оценил Сталин

В ноябре 1935 года, за полгода до начала масштабных чисток, Иосиф Сталин сформулировал тезис «жить стало лучше, жить стало веселее». Двое художников, Александр Дейнека и Александр Самохвалов, искусно выразили эти слова в своих живописных полотнах, а взамен красный диктатор усыпал их наградами. Благодаря тому, что оба живописца обладали не только пропагандистским чутьем, но и несомненным талантом, их работы стали шедеврами массовой пропаганды коммунизма. Сейчас, спустя почти 30 лет после распада Советского Союза, Дейнека и Самохвалов вновь оказались в центре внимания. Их старательно отобранные картины представили на большой выставке в санкт-петербургском Центральном выставочном зале «Манеж» — серьезном выставочном пространстве, где демонстрируют только самые престижные проекты и произведения лучших творцов. Экспозиция картин Дейнека и Самохвалов была организована при поддержке министерства культуры России, которое помогло собрать в одном месте около 300 полотен из 32 музеев (в том числе из Третьяковской галереи и Русского музея), а также частных коллекций. Гостей выставки встречает перед входом текст куратора Семена Михайловского. «Мы недолго рассуждали о том, как структурировать выставку. Двух художников, работавших в Москве и Ленинграде, городах, противостоящих друг другу в разных сферах, в искусстве и в спорте, занимали вполне определенные темы. Эти темы были единственно актуальными, демонстрировали вовлеченность в процесс социальных преобразований. Война со всеобщей мобилизацией и исключительным самопожертвованием; стройка, где активистами становились как мужчины, так и женщины; соревнование с участием могучих маскулинных тел; воспитание нового поколения на примерах героизма убежденных людей», — пишет он. Для поколения, помнящего советскую пропаганду, эти слова звучат очень знакомо. В оформлении выставки, однако, тема тоски по сталинской эпохе не педалируется, акцент делается, скорее, на культе молодости, пропаганде спорта, создании трудовым народом нового уклада. Над входом на выставку поместили не серп и молот, а рельеф Дейнеки «Футболисты» 1948 года. Большие экраны погружают зрителя в атмосферу выставки при помощи кадров из фильмов 1930-х годов, показывающих спортивные состязания и парады комсомольцев на Красной площади. Фигура Сталина, вокруг которого тогда вращался весь советский мир, отсутствовала. Революция — путь к карьере Александр Александрович Дейнека (1899-1969) и Александр Николаевич Самохвалов (1895-1971) принадлежали к поколению, которое видело в большевистской революции желанный шанс. Оба они происходили из нижних слоев общества, но благодаря разным меценатам и добродетелям начали получать художественное образование еще при царском режиме. Самохвалова выгнали из училища с «волчьим билетом» за участие в демонстрации в 1908 году, но заступничество влиятельных людей позволило ему продолжить обучение. Дейнека, который был моложе на пять лет, не мог похвалиться такими революционными эпизодами биографии, но уже в 1918 сблизился с большевиками, а в 1919 начал работать в курском отделении «Окон РОСТа» (пропагандистские витрины Ленина). Оба художника попали в советские художественные вузы, пропитанные духом авангардизма. Дейнека — на полиграфическое отделение ВХУТЕМАСа в Москве, а Самохвалов — в петроградский ВХУТЕИН. В момент победы большевиков художники их поколения тянулись к новым явлениям в искусстве, а комиссары не запрещали молодым творцам заниматься формальными экспериментами при условии сохранения верности идеологической линии, так что пропагандистские плакаты 1924-1928 годов изобилуют отсылками к современным тенденциям. В некоторых ранних работах Самохвалова чувствуется связь с символистами. Это влияние его наставника начала 1920-х годов Кузьмы Петрова-Водкина, который известен прежде всего своим полотном «Купание красного коня». Дейнека, который больше увлекался конструктивизмом, блистал четким графическим стилем. Именно он позволил ему добиться первого успеха: положительный отклик у советского руководства нашла его картина 1928 года «Оборона Петрограда», которая тонко отсылает к модернистскому произведению Фердинанда Ходлера (Ferdinand Hodler) «Выступление йенских студентов в 1813 году». На рубеже 1920-1930-х годов оба художника сосредоточились на главной в тот момент теме: передовиках очередных «пятилеток» — этапов претворения в жизнь сталинского плана по индустриализации страны. Я стою перед циклом картин кисти Самохвалова, задумывавшихся как дань уважения метростроевкам. На этих полотнах изображены крупные мускулистые женщины с лопатами и отбойными молотками. Стиль некоторых более ранних работ выглядит при этом удивительно современным. Его «Кондукторша» 1928 года напоминает портреты кисти Станислава Виткевича (Stanisław Witkiewicz). У Дейнеки в тот момент был роман с театром Мейерхольда. В 1930 году он создавал эскизы для авангардистских костюмов к постановке пьесы «Баня» Маяковского. Оба художника вовремя почувствовали, что период одобрения экспериментов подходит к концу. Первым и последним предостережением стали статьи в профильных изданиях с критикой «формализма». Умные люди быстро понимали намек, другие наивно верили, что об искусстве с советской властью можно вести дискуссии, но убедились в обратном. Новый этап Дейнека и Самохвалов умело отходят от прежней манеры, но их талант позволяет им найти синтез стилей, соответствующий требованиям соцреализма, который хотел видеть Сталин. Их покорность была вознаграждена. Именно тогда, начиная с 1934 года, перед двумя художниками открылись новые возможности. Они точно угадали вкусы новой эпохи, в которой очередные чистки и всеобщий страх следовало скрыть за лозунгом «жить стало лучше, жить стало веселее». В советском кинематографе эта тенденция выразилась в появлении комедий с Любовью Орловой: «Веселые ребята», «Цирк», «Волга, Волга». В живописи на первый план выдвинулись Дейнека и Самохвалов. На картине первого под названием «Колхозница на велосипеде» 1935 года российская деревня напоминает идеально чистый уголок Дании или Швеции. Молодая крестьянка, одетая в роскошное красное платье, управляет современным гоночным велосипедом. Каждый, кто знал российские реалии, понимал, что это фантазии, но тогда продвигали именно их. Своего рода испытанием, удастся ли художникам угодить вкусам Сталина, стала Всемирная выставка в Париже в 1937 году. Советский павильон, увенчанный скульптурой Веры Мухиной «Рабочий и колхозница», символично расположили напротив павильона Третьего рейха. Дейнека и Самохвалов украсили его интерьер громадными панно и статуей деспота-грузина, размещенной в центре зала. Дейнека изобразил стахановцев: в блеске солнечных лучей одетые в костюмы передовики труда движутся маршем, чествуя советскую власть. Самохвалов избрал тему «советская физическая культура». На его картине молодые спортсмены взбираются на земной шар с надписью «СССР», а над ними в небе с самолета высаживаются десантники. Двумя годами позже Самохвалов получил государственную награду за панно «Хлопок», созданное для Всесоюзной сельскохозяйственной выставки в Москве. На ней представлен излюбленный сталинский мотив: дружба народов. Толпа одетых в национальные костюмы женщин, представляющих разные народы СССР, несет блюда с коробочками хлопчатника. Я оказываюсь у другой картины Самохвалова: «Сергей Миронович Киров принимает парад физкультурников». Сейчас мы знаем, что в 1934 году Сталин, видя в Кирове конкурента, приказал его убить, но после смерти соперника сразу же стал насаждать его культ. Самохвалов уловил новый запрос. Дейнеке тоже не приходилось жаловаться на отсутствие работы. Он получил престижный заказ: спроектировать мозаику для станции «Маяковская» московского метрополитена. Портрета Сталина не написал ни один из художников. Такую задачу кремлевский властитель предпочитал поручать только основательным ремесленникам, а не профессиональным визионерам. Эрос и Танатос Интересный мотив выставки — явление, которое можно назвать «социалистическим эротизмом» 1928-1939 годов. Это отчетливое течение, замаскированное в портретах культом спорта, молодости, жизненной силы. В 1934 году Самохвалов изобразил обнаженную спортсменку, вытирающуюся полотенцем после соревнований по плаванию. Также в «Манеже» были представлены «Натурщица» Дейнеки 1936 года и полотно «Душ. После боя», изображающее группу моющихся мускулистых мужчин. Открытие выставки "Дейнека/Самохвалов" в Санкт-ПетербургеЭти картины показывают, что представление о пуританстве сталинской эпохи не совсем верно. Как мы видим, существовали некоторые (впрочем, ограниченные) области общественной жизни, где в сфере морали позволялась определенная свобода. Показанные в Петербурге картины двух художников на тему войны весьма неоднородны. Сильное впечатление производит полотно Дейнеки 1943 года «Сбитый ас», на котором пилот люфтваффе запечатлен падающим на противотанковые ежи. В свою очередь, «Сталинградцы» Самохвалова (1947 год) — это классический соцреализм без каких-либо признаков новаторства. Работая над самыми важными темами, этот художник предпочитал не отходить от стилистической традиции. О Сталине мы не говорим Организаторы выставки старательно избегают разговора об эпохе, в которую создавались представленные на ней пышущие советской бодростью картины. Конечно, в биографических справках мелким шрифтом упоминаются происходившие при жизни художников драматические события, однако, сами произведения не сопровождены комментарием, который бы пояснял историко-пропагандистский контекст. Человек, не знакомый с историей СССР, не поймет, что изображает, например, графическая работа Дейнеки «Кулак» 1925 года, на которой мы видим искривленное лицо деревенского «врага народа». Также от него ускользнет контекст полотна Самохвалова «Военизированный комсомол» 1932 года, показывающего, как молодые активисты обоих полов упражняются в стрельбе. Понять, почему пропаганда нуждалась в таких образах, можно заглянув в книги о планах Сталина по созданию огромной армии, которая в подходящий момент двинется покорять Европу. Тот же подтекст имеет картина Дейнеки «Будущие летчики», на которой трое мальчиков с восторгом следят за летящим высоко в небе гидропланом. Тем более сложно неискушенному зрителю расшифровать такие названия картин, как «Осоавиахимовка» (на ней изображена девушка с автоматом и противогазом). Речь идет об Обществе содействия обороне, авиационному и химическому строительству, которое в 1927-1948 годах массово готовило молодежь к военной службе. В каталоге выставки можно, однако, найти отдельные намеки на мрачное прошлое. Например, рисунок Дейнеки «Постановили единогласно» (работники фабрики послушно поднимают руки) сопровождается там фотографией 1938 года, на которой солдаты в казармах Красной армии голосуют за петицию с требованием покарать смертью осужденных участников «право-троцкистского заговора». Однако это лишь небольшой акцент. Между тем открывается каталог цитатами из эмоциональных высказываний самих художников. Александр Дейнека задается вопросами: «Кого не захватят наши дни? Кто останется к ним равнодушен? Яркие порывы, титанические размахи пролетариата солнцекрасочно хочется набросать тысячью самоцветных каменьев, запечатлеть эту борьбу пролетарских масс». «История совершалась у нас на глазах. И образы новых людей формировались также на глазах. Они были монументальны сами по себе, потому что порождались великими событиями», — писал Самохвалов. Ни единого слова о человеческих трагедиях, которыми пришлось расплачиваться за успехи в строительстве коммунизма. На фоне смеющихся стахановцев, амбициозных комсомолок и счастливых спортсменок голодающие жители Украины или доживающие свои дни в нищете дореволюционные интеллигенты, наверное, выглядели печально и серо, а кому хочется смотреть на бедность и страдания? В этом смысле художники выдержали испытание временем, ведь в их картинах мы видим яркие краски, молодость, сексуальную привлекательность. Флорентийская мозаика "Лыжники", 1950 год. Художник Александр Дейнека.Впрочем, и сам Дейнека на автопортрете 1948 года предстает в образе уверенного в себе мускулистого мачо в полном расцвете сил. Одетый в шорты и халат мужчина вызывающе смотрит на зрителя, будто бы ища повод дать кому-нибудь в нос. Разглядывая эту картину, я подумал, что мир людей, назначенных сталинским режимом на роль героев, был очень хрупок: расположения можно было лишиться в любой момент. Мне вспомнились сцены из фильма Никиты Михалкова «Утомленные солнцем», в которых комдив Котов устраивает себе на подмосковной даче нечто вроде безопасного уголка из чеховских рассказов, а когда сотрудники НКВД приезжают его арестовать, то первым делом разбивают ему лицо, будто бы говоря, что с этого момента он становится советским недочеловеком. Как выглядел бы уверенный в себе Дейнека с портрета после часовой «обработки» на Лубянке? Этого мы не узнаем. Он управлял своей жизнью так, чтобы оставаться на стороне тех, кто бьет, а не тех, кого бьют. На Парнасе После хрущевской оттепели оба художника не сдали своих позиций и остались звездами советской живописи. Они вернулись к оставленному в начале 1930-х годов модернизму и вновь угадали вкусы идеологических кураторов. В 1961 году Дейнека получил престижный заказ на проектирование мозаики для московского Дворца съездов, а в 1969 удостоился звания Героя Социалистического Труда. В 1967 Самохвалова наградили Орденом Ленина. Прежде чем умереть среди номенклатурной роскоши, они оба успели воспитать массу учеников, которые во все менее оригинальном стиле украшали сотни спортивных залов и кинотеатров мозаиками и панно, прославляющими спортсменов и комсомольцев. Сейчас обоих чествуют вновь. В этом нет ничего удивительного. Согласно путинской версии истории, советский период был не катастрофой, а триумфом. Картины Дейнеки и Самохвалова могут убедить новые поколения в том, что тогда было вовсе не страшно. Империи никогда не раскаиваются ни в каких грехах.