В прокате уже несколько дней идет новый фильм Гая Ричи «Джентльмены» — в котором мастер британской кинораспальцовки нулевых с помощью истории о выходе наркобарона на пенсию, кажется, пытается отсрочить собственную авторскую старость, возвращаясь к тем жанру и стилю, что в свое время принесли ему славу. Эту попытку, впрочем, сложно считать по-настоящему успешной. Джентльмен (Мэттью МакКонахи) заходит в паб и заказывает пинту пива. Усаживается, делает глоток, вальяжно произносит пафосный монолог о том, что если хочешь быть королем джунглей, мало выглядеть царственно — нужно еще и вести себя безжалостно, не допуская вторжения в его владения ни хаоса, ни смятения. Бокал с лагером, впрочем, тут же окрашивается, каплями крови. Стреляли. Почти весь следующий за инцидентом в пабе сюжет рассказывается устами репортера-прощелыги Флетчера (Хью Грант с карикатурной эспаньолкой). Тот, мол, получил от главреда лондонского таблоида заказ накопать компромат на вращающегося в британских аристократических кругах выскочку-американца Микки Пирсона (собственно МакКонахи), являющегося крупнейшим во всем Соединенном Королевстве производителем марихуаны — не только разработавшим в своих лабораториях суперхит травяного рынка, сорт White Widow Supercheese, но и ухитрившимся эти самые необъятные лаборатории и плантации расположить на территории тотально ощетинившейся камерами наблюдения страны так хитроумно, что найти их не могут ни полиция, ни конкуренты. Флетчер в процессе своего журналистского расследования, впрочем, нарывает провокационного материала столько, что его набирается на полноценный киносценарий — его-то он и пересказывает ближайшему консильери Пирсона, хипстерского вида бородачу Рэймонду (Чарли Ханнэм), рассчитывая получить более солидный, чем газетный гонорар, откуп. Сценарий этот и правда полон красочных деталей и колоритных фигур — старт же ему дает классическая для гангстерских драм завязка: философ от наркоторговли, пижон и семьянин Пирсон собирается уйти на покой, выгодно продав свой бизнес другому американскому нуворишу (Джереми Стронг) и удалившись на тихую, богатую пенсию где-нибудь в английской глуши. Но, как известно, кот из дома (Пирсон правда, как ясно из его открывающего, а потом и закрывающего фильм монолога мнит себя скорее львом, не особенно правда задумываясь о том, откуда льву взяться в джунглях) — мыши в пляс. Так что на марихуанную империю Микки тут же начинаются разнообразные поползновения — в диапазоне от прошаренных по части бизнес-стратегий рейдерских захватов до локальных, но болезненных налетов на лаборатории. Кроме того: представители лондонского отделения триад с бандосом по кличке Сухой Глаз (Генри Голдинг) во главе, подтарчивающие на героине дети британских лордов, чернокожие энтузиасты видеосъемки, модного рэп-жанра UK Drill и рукопашного боя, а также их вежливый, но острый на язык цыган-воспитатель с погонялом Тренер (Колин Фаррелл, с головы до ног укутанный в клетчатые материи). Гай Ричи, двадцать лет назад, после нахальной кинодвоечки «Карты, деньги, два ствола» и «Большой куш», ходивший в самых модных режиссерах мира (и уж точно лучше прочих коллег перенесший на локальную почву уроки Тарантино — прежде всего, нелинейную хронологию повествования, завиральную закрученность криминального киночтива, борзоту и плотность диалогов), в последние годы старательно свою репутацию размывал. Его «Шерлок Холмс», заимствуя поэтику массового экшн-зрелища у супергеройского кино, наследовал у него и невозможность, отсутствие подлинной интриги. Его «Агенты А.Н.К.Л.», приняв эффектную шпионскую стойку, в ней же и застывали, демонстрируя тотальную инертность ритма. Его «Меч короля Артура» и «Аладдин» и вовсе, пусть и каждый по-своему, разменивали индивидуальность стиля и почерка на унылую морфологию волшебной сказки. В общем, неудивительно, что «Джентльменов» с их фирменной для режиссера, относительно увлекательной распальцовкой сюжета, диалогов и жанровых элементов повсеместно приняли, как возвращение Ричи не только к корням, но и в прежнюю форму. Вот только о том, что сам Ричи смотрит на ход своей карьеры несколько иначе, понятно уже по сюжету «Джентльменов» с их упрямой, несколько картинной проблематикой среднего возраста. Мастер своего дела Пирсон, может быть, и считает, что заслужил покой и волю — но, как наглядно демонстрирует история, его преемники на криминальном поприще несколько мелковаты, туповаты и беспринципны; приходится, во-первых, показать, как надо, а во-вторых, пенсию на обозримое будущее отложить. Ричи, судя по всему, свое возвращение к криминальной хронике с кокни-акцентом и неполиткорректным юморком между строк воспринимает ровно таким образом — как собственное одолжение зачахшему, пока он играл в блокбастеры, жанру, а вовсе не наоборот. Но, конечно, чем настойчивее автор встает в позу, тем заметнее оказывается дряхление не столько жанра, сколько его собственных режиссерских мышц. В самом деле, в «Джентльменах» есть пара по-настоящему смешных риторических откровений (одно посвящен китайцу по имени Фаак, а второе включает в себя краткий курс забивки правильного джойнта) — но в остальном они оперируют на территории не столько «Джентльменов удачи», сколько поздних Гайдая и Рязанова, низводя до совсем уж заезженной карикатуры почти все задействованные Ричи типажи, кем бы — мажорами или отморозками — они ни были. Не работает на полную адреналиновую мощность в отсутствие рамочной конструкции с рассказчиком Флетчером и сам криминальный сюжет — прячется за репортерской иронией, не замечая при этом, что и та принимает дешевую манерность за остроту слога. И, как и полагается тем режиссерам, что душой давно на пенсии, но телом все еще на площадке и в монтажной, пожалуй, лучшую метафору «Джентльменов» Ричи невольно проговаривает сам — давая в первых кадрах сорту пивка, с пинты которого Мэттью МакКонахи начинает этот фильм, самолюбивое название Gritchie. Так же и его собственный стиль и язык кино уже давно представляет собой жиденький, почти безвкусный аналог типового английского лагера. Фильм «Джентльмены» уже в российском прокате
