Григорий Горин: "Говорят, юмор жизнь продлевает"
К сожалению, с самим автором произошло именно так. Григорий Горин скоропостижно скончался от инфаркта 15 июня 2000 года, двадцать лет назад. Ему было шестьдесят лет. Через два года после смерти Горина удостоили Государственной премии Российской Федерации. Григорий Израилевич Горин (Офштейн) родился 12 марта 1940 года в Москве в семье офицера и врача. По стопам мамы, Фриды Григорьевны, получил медицинское образование, несколько лет проработал врачом "скорой помощи" – и посвятил самой гуманной профессии в мире одну из своих фирменных шуток. По мнению Горина, советский врач был и остаётся самым уникальным специалистом в мире, ибо только он умеет лечить, не имея лекарств, оперировать без инструментов, протезировать без материалов. Говорят, кстати, что Горин был прекрасным доктором. Но писательство коварно – не оставляет выбора тем, кто пытается совместить его с другими занятиями. Литература "поглотила" доктора Григория Горина. Как раньше поглотила его великих коллег – докторов Михаила Булгакова и Антона Чехова. Кстати, оба тоже прославились как сатирики. Не иначе, неромантичное медицинское образование сказывалось… Как у многих советских юмористов, публичная карьера Григория Горина началась со студенческого "Клуба весёлых и находчивых". Но те скетчи были далеко не самыми первыми творческими опытами молодого человека. Он умудрился вышутить собственное рождение. Когда младенец Гриша появился на свет, по радио как раз передавали правительственное сообщение об окончании советско-финской войны. Это известие вызвало огромную радость в роддоме. Медперсонал ликовал, даже некоторые роженицы, отвлекшись от болей, аплодировали, смеялись. "То странное чувство, когда ты орешь, а вокруг все смеются, вошло в подсознание и в какой-то мере определило мою судьбу", - утверждал Горин так серьезно, словно помнил факт своего рождения. Молодой Григорий Горин. Стихи сочинять Гриша стал еще дошкольником. Но затрагивал совершенно не детские темы. "Вдохновляла" его политическая обстановка, о которой постоянно твердила радиоточка. Забегая вперед, скажем, что это свойство – творчески реагировать на политику – Григорий Горин сохранил до седых волос. Но в детстве он искренне верил всему, что звучало по радио, и довольно технично для столь юного возраста откликался, допустим, на холодную войну: "Воротилы Уолл-стрита, Ваша карта будет бита! Мы, народы всей земли, Приговор вам свой произнесли!.." Ничего удивительного, что Гришины стихи попали в газеты. И ему исключительно повезло: их заметил не кто иной, как Самуил Яковлевич Маршак. Мэтр детской поэзии похвалил Гришу: сказал, что он поразительно улавливает все штампы нашей пропаганды. Прозвучало двусмысленно. Еще более хитро Маршак напутствовал юного поэта: "Если поумнеет, то станет сатириком. Впрочем, если станет сатириком, то, значит, поумнеет не до конца". Маршак знал толк в сатире. Не все в курсе, но в годы Гражданской войны Самуил Яковлевич проживал на Украине и писал в белогвардейские газеты стихи и фельетоны против "красных". Под псевдонимом. А потом всю жизнь искупал тот грех верным служением делу партии и правительства. "Ценила" сатиру Горина и публика. Восьмиклассник Гриша на каком-то школьном вечере исполнил сатирические куплеты о хулиганах. Побил их, так сказать, метким словом. После того вечера его побили на улице уже не фигурально, а буквально. По преданию, юный автор был не огорчен, а счастлив такой реакцией объектов своего острословия. Кадр из фильма "Формула любви" по сценарию Г. Горина - вольной интерпретации рассказа А.Н. Толстого "Граф Калиостро". Григорий Горин был одним из "шестидесятников". Именно в тот оттепельный период расцвел его саркастический дар. Горин много публиковался: фельетоны, юморески, скетчи, жанровые сценки… Какое-то время он заведовал отделом юмора журнала "Юность", в котором вёл популярную рубрику от имени Галки Галкиной. Также его тексты печатались в отделе юмора "Клуб 12 стульев" "Литературной газеты". В 1966 году вышел сборник юмористических рассказов "Четверо под одной обложкой", составленный из произведений Аркадия Арканова, Григория Горина, Феликса Камова и Эдуарда Успенского. Это был триумф в печати. Современники завидовали. Не раз Горин слышал, что его считают "везунчиком" – мол, все, что он ни напишет, идет в печать или на сцену. Скажем, написанный в соавторстве с Аркадием Аркановым "Банкет" был впервые инсценирован в 1968 году. Этот дуэт врачей-писателей, выпускников Первого медицинского института имени Сеченова, создал довольно много иронических пьес: "Маленькие комедии большого дома", "Тореадор", "Соло для дуэта". Все они были поставлены в 1970-е годы в Московском театре Сатиры и других хороших театрах. И вместе с Аркановым же Горин написал трогательный текст "Оранжевой песни". Композитор Константин Певзнер положил слова на музыку, песенка "Оранжевое небо, оранжевое море, оранжевое солнце, оранжевый верблюд" стала звездным хитом шестилетней грузинской исполнительницы Ирмы Сохадзе – и гимном всех советских детей. Очень полюбились театральным деятелям два героя Горина – барон Мюнхгаузен и Тиль Уленшпигель. "Тиль" по мотивам романа Шарля де Костера был впервые в 1974 году сыгран в театре "Ленком" в постановке Марка Захарова. С тех пор пьесу несколько раз повторяли на других подмостках. А о пьесе "Самый правдивый" про барона-фантазёра и говорить нечего – все знают замечательный фильм на ее основе "Тот самый Мюнхгаузен", снятый в 1979 году Марком Захаровым с великолепным Олегом Янковским в главной роли. Захаров был "горинским" режиссером, или Горин был "захаровским" драматургом – плодом их сотрудничества стал другой известный философский фильм: "Дом, который построил Свифт" 1982 года. Кадр из фильма "Тот самый Мюнхгаузен" по пьесе Г. Горина "Самый правдивый". Как драматург Горин приближался к поэтике пьес абсурда – но не переходил черту, превращающую сочинение в полную абстрактность. В советском официальном искусстве абсурд не приветствовался. Но, думается, не это останавливало Горина. Скорее, он понимал, что чистый абсурд не до всех дойдет, а он разговаривал своей сатирой со множеством людей. Очень известны две "перестроечные" пьесы Горина: ядовитая "Кот домашний средней пушистости" (написанная вместе с Владимиром Войновичем), легшая в основу фильма "Шапка" Константина Воинова, и ее полная противоположность – трагикомическая "Поминальная молитва" по мотивам рассказов Шолом-Алейхема о Тевье-молочнике. В 1993 году она была поставлена в театре "Ленком". В роли Тевье до самой своей смерти блистал Евгений Леонов (хотя были назначены и другие исполнители, например, Владимир Стеклов). А после его ухода спектакль сняли с репертуара. В 1970-1980-х годах "везение" Горина дополнилось триумфом на телевидении. Григорий Горин регулярно принимал участие в передачах "Вокруг смеха". В начале 1990-х он состоял в жюри Высшей лиги КВН. Позднее был автором и постоянным участником передачи "Белый попугай", а после смерти Юрия Никулина некоторое время вёл её. Позже Александр Ширвиндт сказал о Горине, что очень много его таланта было "растащено на капустники". Какие-то пьесы он писал по просьбе друзей и специально "под них". Так, пьеса "Кот домашний средней пушистости" предназначалась для Игоря Кваши и Валентина Гафта, "Феномены" – для Андрея Миронова, "Счастливцев-Несчастливцев", поставленная в 1997 году в театре Сатиры – для Михаила Державина, к его 60-летию. А за несколько часов до смерти Горин закончил работу над пьесой "Шут Балакирев, или придворная комедия". Годом позже Марк Захаров поставил ее в "Ленкоме", а еще через год пьеса превратилась в телеспектакль. Сцена из спектакля "Поминальная молитва". За юмористической "оберткой" часто скрываются очень серьезные вопросы – исторической правды, исторической памяти, отношений людей, которые не бывают равными, справедливыми, достойными. Но в смешной форме все это подается легче. Те, кто умеют писать смешно, часто выглядят шутами – не хуже Балакирева, который был реальным историческим лицом, к слову, дворянского происхождения. Подобное впечатление сложилось и о Григории Горине. А ведь он был не просто умным и серьезным – необычайно мудрым и тонким человеком. По воспоминаниям Александра Ширвиндта, друзья звали Григория Горина "ребе", мудрец, и всегда шли к нему за советом, даже те, кто был младше него. И его мудрое слово часто помогало, выручало в затруднительных ситуациях. Но юмор оказался превыше всего. Что ж, "голова предмет тёмный и исследованию не подлежит" – как говорил доктор в незабываемой "Формуле любви". И формулу любви драматургу вывести не удалось. Это волшебство, такое же, как и творчество.
