Войти в почту

"Отель для самоубийц": почти Лантимос и ирония над миром гаджетов и удобрений

Sobesednik.ru — о новой картине Йонаса Арнбю, тонко высмеивающей абсурдность современности, помешанной на технологиях. Страховой агент Макс (Николай Костер-Вальдау) живет с опухолью головного мозга. По настоянию врачей он соблюдает диету, в которой превалируют продукты зеленого цвета, и пользуется приложением, напоминающим следить за качеством сна, физическим здоровьем и тренировками дикции. Усилия предстают тщетными, когда состояние Макса ухудшается, а врач говорит, что выросшая опухоль не операбельна. Вскоре герой узнает от своей клиентки, что ее почивший муж воспользовался услугами некого отеля для самоубийц под названием The AURORA, лозунг которого – прекрасный конец. Его служащие предлагают услуги по оказанию помощи, дабы клиент максимально комфортно, безболезненно и по собственному желанию отошел в мир иной. Именно туда решает отправиться Макс. Йонас Арнбю уже доказал, что жизнь может быть серой и конвейерной независимо от того, насколько необычен человек. В «Когда звери мечтают» камера оператора Нильса Тастума, работавшего и над «Отелем», статично фиксировала идентичные ежедневные действия – домашние хлопоты, конвейерная работа, издевательства соседей и коллег. И так по кругу. А одна из его героинь с неизвестной болезнью (похоже на помесь гипертрихоза и мифического заболевания ликантропии) и вовсе целыми днями находилась под воздействием лекарств в обездвиженном состоянии. В «Отеле» жизнь героя также протекают донельзя серо, без пафосных жизнеутверждающих или излишне пессимистичных настроений. Будни крутятся вокруг лощеных офисов, пассажей и квартир, от которых веет не столько простором и благополучием, сколько пустотой и тоской. Суицид тут — не сиюминутный порыв, преисполненный романтическим флером, а практически бытовое, порой абсурдного вида действо. В «Когда звери мечтают» Арнбю в прямом смысле вытащил из человека его внутреннего необузданного зверя, животную природу, которая есть в каждом, и которую общество велит запрятать куда подальше. В гротескном виде режиссер показал, что если человек будет прятать свою «особенность», то станет безликой куклой. В «Отеле» автор рассуждает не столько об этичности добровольного принятия смерти (да и это было бы не так интересно), сколько язвит над популярными ныне европейскими тенденциями, говоря, что одержимость здоровым питанием – не гарант и не волшебная таблетка от всех болезней, и доводит зависимость от автоматизированной жизни, гаджетов и экологии до смехотворности. — Вам урну биоразлагающуюся? — Да, конечно! В картине из-за зависимости от техники человек даже не может нормально покончить с собой. Контроль хваленого приложения и модная здоровая еда вопреки ожиданиям ничуть не помогли справиться с раком. И никакой тебе возможности выразить накопившееся в душе – улыбайся, несмотря на опухоль огромного размера, планируй поездку в отпуск и даже думать не смей в сторону негатива. А ведь, согласно статистике, около восьмидесяти процентов пациентов указывают, что именно открытое, доверительное обсуждение темы суицида способствуют улучшению их самочувствия. Арнбю это понимает и создает такую обстановку, чтобы герою хотелось от нее сбежать. Но и при помощи отеля режиссер докручивает установочность до абсурда – если отказываешься улыбаться в том мире, будь добр – тут не вороти нос от разговоров о смерти и стопроцентно будь готов умереть (прими «прекрасную смерть»). «Отель» берет два пространства и работает с ними по принципу – что максимально ненормально в одном месте, то до ненормальности приемлемо в другом. Максу, кажется, и самому не по себе. До роковой минуты постояльцам предоставляются все курортные удобства – полотенца, пижама, питание, сеансы медитации и даже актриса, которая может исполнить роль девушки или матери, а периодически сами постояльцы перебрасываются парой неловких фраз. Каждый день идет постепенная подготовка к смерти – с помощью презентации герои выбирают метод собственного умерщвления и способ захоронения. И тут Арнбю иронизирует, предоставляя героям возможность найти последнее пристанище в биоразлагаемой урне или даже стать удобрением. Логически представить отель для самоубийц куда легче представить, чем отель, в котором людей превращают в животных, как в «Лобстере» Лантимоса, но есть в мире Арнбю, особенно отельном, нечто искусственное. Возможно, отчасти дело в том, что серьезно-официальная, практически церемониальная, подготовка к смерти кажется таким же абсурдом, что и вынужденный поиск пары и необходимость следовать ежедневным ритуалам, нацеленным на искусственное создание вожделения и убеждение в «нормальности» или «ненормальности» тех или иных вещей. Над «Отелем для самоубийц», к слову, работал постоянный монтажер Лантимоса – Йоргос Мавропсаридис. Правда, играет с жанрами Арнбю совсем иначе, нежели Лантимос. Как и предыдущая картина автора «Отель» сперва усыпляет будничностью, чтобы сделать если не лихой, то умеренно резкий поворот в сторону триллера. Ежедневно сотрудники жмут плечо, мол держишься молодцом, успокаивают, убеждая в праве выбора. Кому-то помогает и тот отходит, говоря сквозь слезы, что в жизни нет смысла, если ненавидишь себя. Кто-то не выдерживает и убегает в последний момент, но вот только он будет убит. В конце героем будет проведено экспресс расследование, которое практически не представляет интереса, в отличие от подачи и идеологического устройства фильма, а также финала, который предоставляет почву для размышлений о судьбе героя — осознание ценности жизни, некое подобие нирваны и выбор меньшего из двух зол или же предсмертная галлюцинация, предшествующая статусу удобрения? (Согласно подпункту «В» части 5-й статьи 15.1 Федерального закона от 27.07.2006 №149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и защите информации» запрещается распространение информации о способах совершения самоубийств — прим. Sobesednik.ru.)

"Отель для самоубийц": почти Лантимос и ирония над миром гаджетов и удобрений
© ИД "Собеседник"