«Каждая моя модель - это звезда»
- Первый вопрос: изоляция длится уже почти два месяца - вы успели к этому привыкнуть? - Для меня мало что изменилось. Коммерческие съёмки - это всегда непостоянное явление. Младший сын Степан на семейном обучении, старший сын занимается онлайн. Когда у старшего уроки, мы ещё спим. Когда он выполняет домашнее задание, мы со Степаном уезжаем к репетитору или в другое место. Главное в семье не мозолить друг другу глаза 24 часа в сутки семь дней в неделю. Тогда все будут живы и даже немного счастливы. Единственное, мне не хватает плавания и субботних променадов по улице Ленина. - Я видела несколько проектов, когда фотографы в изоляции снимают дома свою семью. - Я слышала об этом, даже порывалась начать с какого-нибудь понедельника. Но мысль быстро улетучилась. Как мне сказала Ольга Горобчук (руководитель омского Театра танца «нОга», - ред.): «Мы не танцуем вне работы». У меня, видимо, та же история. Я очень выкладываюсь в своих съёмках. И для домашних не остаётся сил. А для любого проекта нужны энергия и энтузиазм. - Фотосъёмку можно назвать работой? - Это колоссальная работа - души, тела и интеллекта. Каждый раз - новая жизнь, в которой ты создатель. Я снова и снова выпускаю на свет нового человека. Во-первых, потому что после моих съёмок люди прежними не остаются. Во-вторых, новая фото-история - это как новый фильм, или книга - её суждено каждый раз проживать заново. - Судя по отзывам, ваши модели-женщины говорят, что вы в них вселяете уверенность. Это ваша цель? - Это моя миссия! Я осознала к 38 годам, что смысла в жизни нет. Но его можно найти в миссии. И я нашла. У Людмилы Петрановской (российский психолог, - ред.) есть статья про травму поколений. Женщины, которым слегка за 40 лет, воспитаны теми, чьи мамы их недолюбили. У нас в России не принято быть счастливыми, успешными, королевами. Я достаю эту грань, погребённую под тоннами родительских комплексов. Я хочу, чтобы каждая знала, что если она захочет, то может засиять. Да, это труд. Каждая модель проходит подготовку задолго до съёмки. Это их учит держать голову выше. И эта голова уже никогда не опустится. - Часто говорят, что омские женщины исключительно красивы. - Омские женщины действительно очень красивые! Особенно часто об этом говорят таксисты, когда узнают в диалоге, что я женский (в приоритете) фотограф. Обычно их дифирамбы начинаются так: «Я много где работал и много где был, но омички самые красивые». Я склонна верить таксистам в этом вопросе. - У вас есть особенная сердцу съёмка? - Модель Люба - воспитатель детского сада. Локация на берегу Иртыша. Я была впечатлена работой Питера Линдберга с Катрин Денёв (немецкий фэшн-фотограф и французская актриса театра и кино, - ред.) и хотела снять что-то в этом же ключе. Уже прошло четыре года с момента этой съёмки, но я трепетно к ней отношусь. - Если не ошибаюсь, вы когда-то назвали себя омским Линдбергом... - Это в шутку (смеётся). А если серьёзно, то Питер Линдберг мой любимый фотограф. Джон Гальяно (английский модельер, - ред.) как-то сказал, что герои снимков Линдберга похожи на звёзд немого кино, одежда - это сценарий, а сам фотограф - режиссёр. Вот и каждая моя модель - это звезда, а мой стиль называется «Кино в кадрах». - У меня вопрос про свадебные съёмки. Чаще всего это красиво наряженные люди, которые в выверенных или шаблонных позах стоят на фоне интерьера. У вас ведь другой подход? - Совсем другой. Если уж помещать людей в инсценировку под названием «наш свадебный день», то пусть это будет хорошее кино. - А вместо семейных съёмок у вас работает проект «Завтрак с фотографом»? - Да, это мой любимый проект. Я прихожу в гости к семье. Все суетятся, готовят, смеются, а потом мы все вместе завтракаем. Но мне больше нравится снимать момент приготовления блюда, чем его поглощение. - Вы чем-то вдохновляетесь? - Мода, музыка, театр, кино, знаменитые съёмки. - Омский театр? - Люблю Центр современной драматургии, «Пятый театр» и для меня стала открытием студия Руслана Шапорина «Огненный дракон». Я получила немало впечатлений от их спектакля «А какая у тебя мечта?». Театр для меня - это способ погружения в другую реальность. Машины времени не существует, волшебной палочки тоже. А театр существует. Так вот это микс машины времени и волшебной палочки. Мозгу всё равно, откуда берутся те эмоции, которые ты переживаешь во время спектакля. Он это всё воспринимает как реальность. Если ты рыдаешь во время спектакля, смеёшься, тебе страшно или ты счастлив как ребёнок - то это всё взаправду. Театр - это легальный способ погружения в транс. Театром можно лечить душу. Как и фотографиями. Можно сказать, что некоторые спектакли помогают мне погружать мою модель в другую реальность. Ведь чтобы раскрыть грани, доселе человеку в нём невиданные, нужно чуть-чуть волшебства. - Часто фотосъёмку считают капризом или блажью. Почему это не так? - Хорошая фотосессия сродни терапии. Адреналин, окситоцин и эндорфины зашкаливают. И так как фотосессия нечасто случается в жизни человека, то периодическое их появление - очень полезная вещь. Как способ встряхнуться. Понятно, что для актёров и моделей это работа, а для обычных людей - приятное мероприятие. Если же говорить более конкретно, то с помощью фотосессии можно поднять себе самооценку и закрепить впечатление от съёмки как триггер. Но нужно идти к хорошему мастеру. - Что посоветуете тем, кто оказался в самоизоляции? - Подумать на досуге о том, чем действительно хочешь заниматься, и начинать делать в эту сторону маленькие шажочки. Досье Мастер светотени, ученица известного омского мастера чёрно-белого фото Сергея Сокруты и ныне берлинского художника Василия Мельниченко. Участник омских фотопроектов. Резидент Омской Арт-резиденции.
