Никита Бетехтин: "Кто герой нашего времени?"

Обидно вдвойне, и не только потому, что это действительно мировая премьера — пьеса немецкого драматурга по роману советского классика, написанная столетие назад, в России пока не ставили. Первым рискнул "Старый дом". И рискнул мощно и красиво — художник-постановщик Александр Мохов, вдохновленный идеями супрематизма и кубофутуризма, создал уникальные декорации, необычную установку по принципу "игольчатого экрана" из 250 шпал-бревен. Саунд-дизайнер Ян Кузьмичев создал необычное звуковое пространство, акустическую среду спектакля…Получилось мощное, яркое, необычно зрелищное действо. Раздумья о герое и цене победы… Фото: Евгения Буторина Но увидят его зрители только осенью, когда у размышлений о героизме и умении жертвовать во благо других появятся совсем новые аргументы и примеры, щедро даруемые днем сегодняшним. Поставил спектакль молодой режиссер Никита Бетехтин из Тюмени. С 2010 по 2016 год он руководил молодежным театром "Буриме". В 2017 году с отличием окончил ГИТИС (курс Леонида Хейфеца), затем — магистратуру Школы-студии МХАТ (руководитель Виктор Рыжаков). С 2019 года является штатным режиссером Красноярского театра юного зрителя. Новосибирские зрители знают его по спектаклю "Сережа очень тупой", поставленному в 2019 году. "Цемент" родился из эскиза, который был представлен на лаборатории "Актуальный театр", который два года назад проходила в "Старом доме". Режиссер представил эскиз, который показался театру интересным и был принят в работу. Месяцы репетиций, и вот уже впереди – премьера.. Перед премьерой состоялась пресс-конференция, где журналистам показали лишь отрывок спектакля и провели пресс-конференцию, да на самой грани дозволенного между "еще можно" и "уже нельзя" прошла "сдача", но попасть на нее смогли не все. Но спектакль готов, он теперь есть в репертуаре театра и после открытия театра зрители его увидят. А пока – мы можем о нем лишь говорить. Фото: Евгения Буторина — Этот спектакль мне очень дорог, — рассказал Никита Бетехтин журналистам, — это первая постановка пьесы в России, перевод сделал Александр Филиппов-Чехов совершено недавно, это одна из самых больших и масштабных постановок в моей профессиональной карьере. Над спектаклем работает большая техническая команда, огромный актерский состав. О чем сегодня можно ставить "Цемент"? Я не очень люблю вопрос "про что" – для меня это вопрос интуитивный. Как объяснить, про что квадрат Малевич, про что Бах или Бетховен, просто поэзия? Как только мы начинаем словами объяснять, поэзия куда-то пропадает остаются банальные слова. Мне очень важно и время и место действия. Мюллер четко оставляет исторический контекст Гладкова, роман был написан о 1921 годе, опубликован чуть позже. И для меня время действия важно. Потому что сегодня, спустя век, я вижу прямые аналогии. Мюллер в 1972 году перерабатывает тот текст. Но и текст Мюллера и текст Гладкова очень странно перекликаются с сегодняшним днем, у меня лично и такое ощущение, что Мюллер написал очень тревожное предупреждение, пророчество, и это страшно. Фото: Евгения Буторина 1921 год — самое тяжелое время, разрушена страна, хлеба, заводы искорежены, политический кризис мощный. Совсем недавно случилась революция — люди поверили в идею о том, что они строят новое будущее и новую страну. Но за три года вера в то, что Россия впереди планеты всей, сходит на нет, и в нее, кажется, верят уже единицы. И в этот момент появляется герой! Герой – это человек, который жертвует собой во благо общего, во благо нас, во благо всех. Совершает подвиг, поступок. И когда мы говорим, что мы все герои, что совершаем ежедневный подвиг тем, что выживаем – неправда, мы это делаем для себя, а герой совершает свой подвиг для других. Мне кажется, что успех романа Гладкова и то, что его так охотно поддержали и Луначарский и Горький именно в том, что он сумел создать советский миф, создать героя... Фото: status-media.com Мюллер же в 1972 году смотрит отстраненно, уже со своим опытом, и развенчивает этот миф. Драматурга Мюллера интересует тема античной трагедии, эпос. Он часто возвращается к античным героям в своем творчестве. И мне кажется, в романе Гладкова он нашел какую-то аналогию, эпичсность, и герои у него похожи на античных героев, на героев Илиады, на Геракла, Сизифа…Дашу он сравнивает с Медеей. Его герой встречается со смертью, голодом, расстрелами. И оказывается, что всеобщее счастье строится на несчастье других. Значит, оно не всеобщее. И в одной пьесе встречаются и утопия, и антиутопия. И на самом деле, почему так сложна пьеса — надо организовать две линии – создания и разрушения. Ошибка этих героев, что они строят будущее ни для кого, они отдали детей в коммуну, а сами строят новый мир будущего. Для кого? В фундамент этого будущего заложены кости дочери героя. А счастье ведь не стоит слезинки ребенка… Мюллер ритмизует текст и переводчик очень четко сохранил эту ритмику, которая дает ощущение условного мира другой реальности. Театр ведь это другая реальность, мы не должны реконструировать жизнь, и театр дает нам это ощущение другой жизни. Фото: maskbook.ru Два года назад уже существовал готовый лабораторный этюд. Многое пришлось менять для постановки спектакля и во время процесса репетиций? Конечно. Это была очень интересная сложная работа. Прежде всего – у нас собралась удивительная команда, в которой каждый – художник и мастер своего дела. Художник Саша Мохов, который вдохновился супматизмом и создал очень сложный объект – с ним непросто работать, но он имеет массу возможностей для выстраивания мизансцен и пришлось менять решения очень часто и много, потому что Саша создал такую интересную конструкцию и она многое диктует. Леша Лобанов придумал интересное решение костюмов в монохроме, у нас два основных цвета, выстраивается интересный визуальный ряд – красная стена-трансформер и серебряные костюмы – то ли старые снимки 21 года, то ли литые скульптуры и памятники, оставшиеся нам в наследство от советской эпохи. Звуковое пространство, созданное Яном Кузьмичевым и уникальный видеоряд, придуманный Андрей Лахониным, видео-мэйпинг, который позволяет увидеть персонажей так, словно идет трансляция из глубины веков. Над пластикой работал Игорь Шаройко, каждое движение здесь важно для создания единой партитуры спектакля… Невероятный художник по свету Илья Пашнин… Фото: соцсети И еще 19 занятых в спектакле артистов, которым мы "мешаем" всей нашей декорацией, неудобной, плакатной пластикой и сложными костюмами… Мы очень долго работали над тем, чтобы у ребят была подчеркнуто не бытовая пластика, пластика плакатов, вдохновлялись великими фундаментальными фильмами Эйзенштейна и Дзиги Вертова, и мы искали способ существования. Потому что ребята, которые играют коммунистов – им по 25 лет, они мало что знают об этом времени. Да и я мало знаю... нам приходилось из осколков собирать ощущение того времени. Из строчек книг выискивать, какая у них была идея. Но у них – героев пьесы – была идея. А в чем наша сегодня идея — в чем сегодня идея нашей страны — пока никто не дал ответа. Почему мы все вместе живем в этой стране, в этом городе? Что нас объединяет? Кто герой нашего времени? Фото: old-house.ru Я задавал этот вопрос ребятам, и мы так и не нашли ответа. Сегодня есть идеи личные, собственнические. А вот как зажечь молодого человека, чтоб он поверил, что своим поступком может перевернуть пространство, созидать? Мы вместе с героями спектакля ищем ответ…