“И снизу лед, и сверху – маюсь между”. К 40-летию со дня смерти Высоцкого

«Мы живем в мире, где похороны важнее покойника, где свадьба важнее любви, где внешность важнее ума. Мы живем в культуре упаковки. Презирающей содержимое» Эдуардо Галеано 40 лет назад ушел из жизни Владимир Высоцкий. Сорок! Для людей старшего поколения его имя ностальгия, для молодежи экзотическая изюминка, которая так и останется «непоняткой». С позиций сегодняшнего дня молодым людям сложно понять, в чем таком феномен Высоцкого. Могу судить по своим детям, возраст которых разделяет дистанция в 10 лет. И если старшая дочь еще помнит и магнитофоны Яуза – 5 и Комету, некачественные записи и жизнь в условиях повального дефицита, то младшая уже не хочет об этом даже знать. И для нее Высоцкий – это лишь примета чужой и далекой эпохи, безнадежно ушедшая в прошлое, типа, было и было… Как и для многих ее ровесников. Наверное, и для нас это было просто как атрибут времени. Время, как известно, измеряется вечностью. А потому мы и не задумывались, что оборвется какая-то ниточка и мы осознаем – а ведь было ВРЕМЯ, были личности. «Богатыри. Не мы». Его имя – ностальгия для старшего поколения Сразу и вдруг: «то же небо вокруг голубое. Тот же лес. Тот же воздух и та же вода. Только он не вернулся…» Был и не стало… Фото из открытых источников Мне неоднократно приходилось принимать участие в разных передачах о Владимире Высоцком. Меня снимали в фильмах о нем, где как представитель КГБ прошлого века рассказывал об отношении моего ведомства к поэту. Рассказывал честно. Так, как было. Меня слушали… и оставались при своем мнении. Потому что в нашем обществе смерть неординарного человека привыкли объяснять не естественными причинами и обстоятельствами, а какой-то особой атмосферой в обществе, которая приводит талант к неизбежной гибели. В России любят покойников, а великих даже враги и недоброжелатели вспоминают взахлеб. И каждому хочется прикоснуться к этой фигуре, подчеркнув особую близость. Покойник – «мясо» для ток-шоу Именно поэтому многое из того, что я вижу вокруг Высоцкого, напоминает ярмарку тщеславия, на которой каждая тварь называет его Володей, не имея для этого ни морального, ни какого иного права. Так было со многими великими, ушедшими из жизни, – Андреем Сахаровым, Клавдией Шульженко, Марком Бернесом и многими на первый взгляд публичными, а по сути весьма одинокими людьми. Последние годы Владимира Высоцкого были связаны не только с его активной творческой деятельностью на разных площадках, но и с многими причинами личного характера. В конце 70-х годов среди творческой интеллигенции бытовало пренебрежительное мнение, что Высоцкий находится в кризисе, что он исписался, фактически достиг вершины и остался как актер лишь в фильме «Место встречи…», что не способен на открытие в себе чего-то нового. В чем-то они были правы (это другой разговор). Среди интеллигенции стал падать интерес к его творчеству, но самое страшное, что очень часто приходилось слышать о нем, – презрительно-панибратские высказывания. Именно среди интеллигенции! Для простых людей он был свой. Такой же как МЫ, простой но… немного талантливей Его песни знали наизусть, строки стали афоризмами. Его пели (говорили “пою Высоцкого!”), потому что простота текстов и незамысловатость мелодии были доступны многим. Среда богемы сродни азотной кислоте Именно она, а не КПСС и не КГБ, могла уничтожить любого, кто выше ее по таланту, одаренности. Иногда было просто неприятно, когда в общей компании, вроде бы самые близкие его «друзья» могли уничижительно отзываться о нем. После смерти круг его друзей стал расширяться с геометрической прогрессией. И в этот круг, говорю с полной ответственностью, вошли жлобы и завистники. Те, кто всю свою жизнь завидовали таланту Высоцкого, боялись его, кто писал на него доносы и кляузы. Они завидовали всему: красивой жене француженке, популярности, зеленому мерседесу, квартире в центре Москвы в престижном доме на Малой Грузинской, возможности ездить по миру и, самое главное, праву писать и петь все, что он хочет. Его тексты удивительно точны. Я читал исследование ученого, который утверждал, что Гомер (автор «Илллиады» и «Одиссеи») не был слепым. Слепой не мог видеть то, что он описывает. Например, дрожание попавшего в цель копья. И то же с Высоцким. Он просто не мог видеть то, о чем пел. Будь то псевдоблатные песни или песни о войне. Это дар, данный единицам. Детали настолько точны, что люди верят и про Нинку, и про подводную лодку и истребитель… В 1970 году в Москве появился так называемый литературно-бесцензурный альманах «Метрополь», в создании которого приняли участие Василий Аксенов, Фазиль Искандер, Белла Ахмадулина, Борис Мессерер… Был среди участников альманаха и Владимир Высоцкий. Там были помещены его несколько давно известных стихов, в том числе «Охота на волков» и ряд других. После смерти Высоцкого в круг его “друзей” вошли жлобы и завистники Во многом, что касалось художественных достоинств, они были правы. Произведения там были средненькие, а вся интрига только в том, что авторы бросили вызов цензуре. Сегодня вряд ли кто и вспомнит те вещи. Альманах был издан на западе, в связи с чем партийное руководство культуры предприняло серьезные акции возмездия в отношении авторов самиздатовского журнала. Это была политическая акция, и реакция должна была быть тоже политической. Большинство авторов подверглись обструкции. Члены Союза писателей, за исключением Андрея Вознесенского (тот предоставил для альманаха уже опубликованные, то есть прошедшие цензуру произведения) фактически «вылетели» из тематических планов советский издательств. Идеолог и организатор Василий Аксенов был даже лишен советского гражданства. Для остальных писателей опала продолжалась фактически до начала перестройки. Участники альманаха “Метрополь”, 1979 Но это не затронуло Владимира Высоцкого. Все воспитательные меры в отношении него свелись к «профилактической» беседе со стороны администрации театра. Членом союза писателей он не был, в театре у него работ было в тот период немного… Последние месяцы он себя просто сжигал Его жена Марина Влади была членом политбюро французской компартии. Этот иммунитет для Высоцкого как формальная гарантия… Более того за несколько месяцев до смерти Владимир Семенович получил разрешение на авторские выступления. Ставка правда за эти выступления была смехотворна то ли 14 рублей, то ли 24… И это при тысячных аудиториях! Последние месяцы он себя просто сжигал. И наркотики в его жизни уже не были ни для кого секретом. Для него они были допингом, позволявшим выдерживать нагрузки и держать себя в относительном тонусе. Время начало свой обратный отсчет Утром 25 июля рано утром мне позвонил знакомый писатель, который сообщил, что Высоцкого уже не стало. Рядом с ним было несколько самых близких друзей. А за окном бурлила-цвела олимпийская Москва. И сначала показалось, что эта трагедия просто потеряется в потоках информации о голах, очках, секундах… Срочно было отправлено спецсообщение в МГК КПСС. К обеду в горкоме (или Исполкоме Моссовете, уже не помню) было запланировано совещание по данному вопросу. Туда выехал мой начальник, вооруженный позицией. Она была проста и очевидна. Высоцкий – это неординарная личность, а его творческое наследие должно остаться на Родине Не можем оценить его сейчас, пусть оценят иные поколения. Но главное – было бы что оценивать… Важно очень достойно, как это может быть в данных обстоятельствах, отдать ему достойные почести. Дать возможность всем желающим проститься с кумиром… Эти предложения вызвали кривую усмешку одного из руководителей московской культуры. Дословно это прозвучало так: «Что обсуждаем? Заурядная смерть заурядного человека». Но выступление полковника КГБ было принято как руководство к действию. Скромно, но достойно. В газете «Вечерняя Москва» появилась “рамка” – малюсенький некролог о том, что на 42-м году жизни… Без фото, без подробностей. Но его было достаточно, чтобы взорвать Москву. Из-за стекла витрины театра на нас смотрел Высоцкий. К стене прислонена гитара, много цветов. Мои коллеги по КГБ и в театре, и на улице (а если, а вдруг!). Несмотря на ажиотаж, все проходило удивительно достойно Для обеспечения порядка с олимпийских объектов было снято более 600 дружинников, выделены немалые силы милиции. Очередь для прощания растянулась на многие километры. Она тянулась от набережной Москвы-реки с Котельнической набережной по Радищевской улице километров восемь. Сегодня трудно подсчитать, сколько людей собралось при выносе тела. Улица, автобусные остановки и крыши домов и даже метро «Таганская» были усыпаны и увешаны гроздьями людей… И никто! Никто не пытался их убрать, согнать, отправить в автобус… И это в условиях режима Олимпийских игр. К подбору места захоронения тоже отнеслись с вниманием. Сначала администрация Ваганьковского кладбища предложила место рядом с могилой Сергея Есенина. Мои коллеги из Краснопреснеского райотдела УКГБ, с которым подобные вопросы согласовывали обязательно, категорически возражали. И правильно! То, что происходило потом, могло иметь и для могилы Есенина, и для рядом находящихся захоронений печальные последствия. Могила Высоцкого. Фото с сайта pastvu.com Было выбрано место рядом со входом – напротив конторы администрации. Там находилась мусорная свалка. За ночь все было очищено, приведено в порядок. Но самое главное – рядом был еще один вход на кладбище через угольный склад. При массовом посещение он открывался и люди, проходя мимо могилы, выходили через главный вход. Не нужно на Родине – во Франции оценят После похорон из Московского управления КГБ в горком партии ушла записка. Звучала она приблизительно так «О мерах по сохранению творческого наследия Высоцкого». Было опасение, что вдова захочет забрать его архивы и вывезти из СССР. Более того, через некоторое время на таможне и у «близкого друга», выезжавшего в США, был изъят архив – 46 магнитофонных кассет с рабочими записями Высоцкого. Пограничникам очень хотелось поправить «макияж» этому деятелю культуры… На записку горком отреагировал сдержанно, но по существу. В издательстве «Современник» был в спешном порядке выпущен сборник стихов «Нерв». Хоть и малым тиражом, но выпущен. Это был сигнал. Однако из легальных аудиозаписей существовало только несколько пластинок. Мне было поручено собрать все, что удастся, максимального качества, для возможно выпуска Гранд диска. В этой работе очень стали помогать ребята из Клуба самодеятельной песни, фанаты творчества. Они иногда приходили с пакетами текстов, коробками фотографий. Многие были плохими копиями… Мы очень спешили. Это могло повлиять на решение Марины Влади – что делать с наследием… Она жила в Париже и в Москву приезжала только по скорбным делам. И если мы не докажем стремление власти и общества правильно распорядиться наследием – кто знает… Время стремительно таяло. Со слов матери Владимира Высоцкого Нины Максимовны (умерла в 2003 году), которую с большим трудом удалось вселить в квартиру сына –она была кооперативная, а потому было много правовых вопросов. Но самое главное, что в этом доме, где жили творческие деятели, было много желающих вселиться на освободившуюся жилплощадь! (О, времена! О, нравы!) за время похорон и «соболезнований» пропало много не только ценных вещей (магнитофоны, сувениры, пленки), но и рукописей. Замечу, что, кроме «друзей», квартиру никто не посещал… Автор статьи Александр Михайлов с Валерием Золотухиным и Иваном Бортником на открытии памятника Высоцкому С выпуском диска помог случай Сотрудник Нарофоминского отдела УКГБ по Москве и области, обслуживающий Апрелевский завод грампластинок, обнаружил матрицу для печати пластинок с песнями Высоцкого. Такая пластинка была выпущена по заказу секретариата болгарской коммунистической партии. Дочь Генерального секретаря Тодора Живкова была страстной поклонницей Высоцкого. Было отпечатано что-то около 200 пластинок. Но главное – матрица!!! Был срочно отпечатан тираж. Передо мной лежит эта пластинка. Но на ней нет выходных данных. Ни даты, ни тиража. В одной из передач на НТВ я обещал сыну Высоцкого Никите сообщить данные… Но погорячился. Кроме стоимости пластинки 2.30 лева, на пакете выходных данных нет. Но на этикетке есть клеймо – БДС 4648-79. И 79 – это, скорее всего, год выпуска в Болгарии первого тиража. (Напомню, 1979 год – год опалы участников альманаха «Метрополь». О, как!) Значит, наша была выпущена к годовщине смерти в 1981 году. А в 1987 году была выпущена еще одна – Высоцкий и Марина Влади. Запись 1974 года с ансамблем «Мелодия» под управлением Г. Гараняна. День смерти Владимира Семеновича Высоцкого стал днем его второго рождения Интерес к его творчеству стал расти. Не просто расти. Это был термоядерный взрыв! Если в первую годовщину его смерти на кладбище пришло много людей, то на вторую годовщину было просто паломничество. И продолжалось оно лет пять! Около могилы крутилось много жуликов, которые пытались делать деньги на памяти кумира. Продавали левые записи, копии фотографий. Некоторые скопированные с оригинала были явно похищены из дома поэта. Личные, семейные. С жульем можно бороться только одним способом – выпустить все легально… Но как бороться с жульем другого рода – теми, кто при жизни говорил одно, а сейчас другое (многие тоже уже ушли из жизни…)? Ведь многим важен не сам Высоцкий, а собственная роль в тени славы покойного поэта. Стареющие прилипалы рассказывают незначительные встречи, обрывочные реплики Высоцкого в их адрес, выискивая сокровенный смысл… Много изменилось. Выходили книги, пластинки, диски. Было снято несколько документальных фильмов. В одном из них – «Высоцкий в Америке» (режиссер И.Шевцов) я тоже что-то рассказывал. На одной передаче 10 лет назад НТВ-шники нам задали вопрос – кем бы был Высоцкий сегодня, если бы был жив. Многие пели осанну – великий поэт был бы востребован! Я был более сдержан. Он был бы не востребован. Он не смог бы, в силу собственной внутренней порядочности, конкурировать с тем, что мы видим на экране, на сцене… Вы можете представить Высоцкого в реальном возрасте рядом с Домом-2? Или с нарциссом Басковым, или «поющими трусами»? Скажу крамольное. Лучше уйти на год раньше, чем на час позже… Он эталон того времени. Пусть каждый видит в нем того, кого хочет. Спортсмена советского времени (когда высшей наградой был реющий алый стяг над пьедесталом), фронтовика, каскадера, романтика… И никто из нас не хочет в нем видеть разочарованного пессимиста. Но то, что сделал его сын Никита, сняв фильм об отце, поэте, актере, можно только приветствовать. И низкий ему поклон! Может те, кто не знал творчество Высоцкого, смогут не только оценить его как художника, но и время, в котором рождались такие личности. Пусть противоречивое, но удивительно плодовитое на таланты! Время, о котором Высоцкий написал свое последнее… И снизу лед, и сверху – маюсь между: Пробить ли верх иль пробуравить низ? Конечно, всплыть и не терять надежду! А там – за дело в ожиданьи виз. Лед надо мною – надломись и тресни! Я весь в поту, хоть я не от сохи. Вернусь к тебе, как корабли из песни, Все помня, даже старые стихи. Мне меньше полувека – сорок с лишним, Я жив, тобой и Господом храним. Мне есть что спеть, представ перед Всевышним, Мне будет чем ответить перед Ним. Автор: Александр МИХАЙЛОВ, генерал-майор ФСБ, член Высшего совета движения “Сильная Россия” и депутат Солнечногорского района Сообщение “И снизу лед, и сверху – маюсь между”. К 40-летию со дня смерти Высоцкого появились сначала на ИА "Общественная служба новостей".