Четыре четверти пути

Смерть всегда неожиданна. Хотя вроде все к этому шло: болел, изнывал. Но - оживал, строил планы. Но сегодня в трубке – длинные гудки. И все недо… Недокуренная сигарета, недописанное стихотворение, недосказанная фраза. Летом 1980 года Владимир Высоцкий пытался разорвать сгущавшуюся тьму. С одной стороны его не покидало ощущение приближающейся смерти. И в словах, и в стихах: Жизнь – алфавит, я где-то Уже в «це – че – ше – ще». Уйду я в это лето В малиновом плаще... Но с другой стороны В.В. надеялся, верил, что сможет покончить со своими пороками (известно, какими, повторять не стану), уйти за «флажки»: «Рвусь из сил – и из всех сухожилий, / Но сегодня — опять, как вчера…». Он собирался в Париж, к Марине Влади. Собирался сниматься у Станислава Говорухина в «Зеленом фургоне». Вместе с польским актером Даниэлем Ольбрыхским хотел снять фильм про людей, бежавших из немецкого концлагеря. Сценарий Эдуарда Володарского показали Жерару Депардье. Прочитав, француз пришел в восторг и заявил, что готов сниматься даже без гонорара. Такие были времена… В общем, если не знать о физическом состоянии В.В., могло показаться, что он – на взлете. Наверняка у него появилось бы немало предложений от режиссеров. Накануне вышли два очень заметных фильма с его участием. В 1979 году В.В. снялся в детективе «Место встречи изменить нельзя» режиссера Станислава Говорухина. Успех был ошеломляющий. Но сам В.В. был недоволен. На одном из концертов его спросили про роль Жеглова. Он ответил раздраженно: «… обещаю вам, что вы не прочтете ни одной строчки о моем отношении к Жеглову. Все видно по тому, как я его сыграл. Я свое дело сделал, а оценивать - дело не мое, а ваше и критиков». С Конкиным-Шараповым они не поладили. Да и Говорухина В.В. просил, чтобы тот дал ему спеть свои песни. Но - не уговорил и обиделся. Тем не менее, снимать продолжение «Места встречи…» собирались. И братья Вайнеры готовили сценарий… В.В. даже сцены придумывал, вот одна: «Наше время. Кого-то хоронят. Старики медленно идут к выходу. Один случайно оступился и смахнул снег с маленького обелиска. На фаянсовом овале - мой портрет во френче со стоячим воротником. (Высоцкий выкатил глаза, изображая себя на фотографии.) Надпись: «Капитан Жеглов. Погиб при исполнении служебных обязанностей». Старики тихо беседуют между собой: кто такой капитан Жеглов? Никто не помнит…». В начале июля 1980 года по телевидению показали трехсерийный фильм режиссера Михаила Швейцера «Маленькие трагедии», в котором В.В. сыграл Дон Гуана. Рецензии были благожелательные. Швейцер вспоминал: «Мне кажется, что Дон Гуан-Высоцкий - это тот самый Дон Гуан, который и был написан Пушкиным… И мне казалось, что все, чем владеет Высоцкий как человек, все это есть свойства пуш­кинского Дон Гуана. Он поэт, и он мужчина. Я имею в виду его, Вы­соцкого, бесстрашие и непоколебимость, умение и желание взгля­нуть в лицо опасности, его огромную, собранную в пружину волю человеческую, - все это в нем было». Но сам В.В. фильм не видел. Странно? Вовсе нет. Его уже не интересовало прошлое, ушедшее. Он был захвачен будущим: сначала вылезти, выкарабкаться, а потом... Оглядывать некогда, он - на краю обрыва, стоит и смотрит в бездну… Человек из близкого окружения В.В. Владимир Шехтман вспоминал, как он мучился в последние дни: - Достаньте, и все! (Наркотик.) - Никуда я не пойду, сейчас никто тебе не даст! - Тогда я поеду к Бортнику (артист Театра на Таганке – В.Б.). Он-то даст, если у него есть. Всегда пугал меня этим, что поедет к Ване. - Ну поезжай… Он уехал, ему в какой-то больнице дали, привозит уже пустую ампулу… Бортник рассказывал: «Вовка мне говорил: «Или сдохну, или выскочу…». В.В. страдал сам и изводил других. Его нельзя было оставлять одного, но и находиться с ним у многих не доставало сил. Однажды он хотел выброситься с балкона. Его с трудом втащили обратно… Всю первую половину смертного июля В.В. ездил на свои концерты. На одном отвечал: «Болею ли я за «Спартак»? Нет, не болею». И на другой вопрос, о здоровье: «Я здоров абсолютно психически». На концертах отвлекался: пел, разговаривал со слушателями. Движения были быстрые, лицо разглаживалось, исчезал лихорадочный блеск в глазах. Со стороны казалось – с В.В. полный порядок. Но едва он сходил со сцены, тут же менялся. Точнее, возвращался в прежнее состояние. В Театре на Таганке В.В. в последний раз сыграл «Гамлета» 18 июля. Артистка Наталья Сайко вспоминала: «Когда занавес развернулся и отгородил нас от зала, Володя сказал: «Я так устал… Не могу больше, не могу!». 21 июля он должен был играть в спектакле «Преступление и наказание». Но на сцену не вышел – его заменил артист Михаил Лебедев, второй исполнитель роли Свидригайлова. Он говорил: «Володя в этот день не играл, - уже не мог… Но в театр, кажется, приезжал. В последнее время мне часто приходилось его заменять, в такие дни я всегда был наготове…». Заведующая отделом кадров театра Елизавета Авалдуева вспоминала: «Володя позвонил 22 июля… - Елизавета Иннокентьевна, это Володя… Голос совершенно непохожий… - Какой Володя?! - Володя Высоцкий. - Господи, Володя, что с тобой?! - Я болен… Я, наверное, скоро умру». 22 июля В.В. позвонил Марине в Париж: - Я завязал. У меня билет и виза на двадцать девятое. Скажи, ты еще примешь меня? - Приезжай. Ты же знаешь, я всегда тебя жду. - Спасибо, любимая моя. Как часто я слышала эти слова раньше… Как долго ты не повторял их мне. Я верю. Я чувствую твою искренность. Два дня я радуюсь, готовлю целую программу, как встретить тебя, успокоить, отвлечь. Я прибираю в доме, закупаю продукты, приношу цветы, прихорашиваюсь… В тот же день 22 июля, В.В. пошел в ресторан ВТО. Встретил там артиста Владимира Дружникова, позвал к себе на Малую Грузинскую. Они долго сидели, разговаривали. Дружников был намного старше В.В., был лауреатом двух Сталинских премий. Он рассказывал о времени, которое В.С. было незнакомо, про старых артистов. Хозяин внимательно слушал. Он пытался хоть немного отвлечься, «забинтовать» свои раны. Кажется, удалось. …Жить В.В. оставалось два дня. Но вспоминать их не хочется. Потому что все кончалось, обрывалось. Сердце еще билось, глаза еще сверкали, он еще разговаривал, но время отсчитывало последние часы. На рассвете 25 июля 1980 года Владимир Высоцкий умер. Это - реальность. Но давайте представим нереальность. Поспорим с судьбой – хотя бы в мечтах… 25 июля стал страшным днем, но не смертельным. В.В. метался, бредил. Сил уже не было, и он не кричал, а только глухо стонал. Телевизор был включен – целый день показывали Олимпиаду, но В.В. ни разу не посмотрел на экран. На другой день, рано утром приехал его друг, врач Анатолий Федотов. Сделал два укола. Что было в ампулах, не сказал, только бросил с таинственной улыбкой: «Теперь оживешь…». В.В. и впрямь стало лучше. На другой день он поехал в больницу Склифосовского. Пробыл там два дня. 29 июля В.В., как и обещал, полетел в Париж к Марине. В аэропорту Орли В.В. достал из кармана бумажку. Это был смятый бланк парижского отеля «Виазур». На нем были торопливым почерком были выведены строки: «И снизу лед, и сверху - маюсь между. Пробить ли верх иль пробуравить низ? Конечно, всплыть и не терять надежду, А там - за дело, в ожиданье виз… Мне меньше полувека — сорок с лишним,— Я жив, тобой и Господом храним. Мне есть что спеть, представ перед Всевышним, Мне есть чем оправдаться перед Ним». Она гладила его по небритой щеке, лохматила волосы и плакала: «Зачем тебе спешить туда? Мне хватает одной потери. Одиль мне снится каждую ночь (Одиль Версуа, актриса, сестра Влади, умерла в июне 1980 года – В.Б.). Они поехали к Марине домой, в предместье Парижа Мезон-Лаффит.. По дороге она спросила: «Сегодня или завтра?» В.В. удивился: «Ты о чем?» «Я имею в виду клинику». «Разве ты не хочешь побыть со мной?» - спросил он удивленно. Марина посмотрела на него так, что он вздрогнул: «У нас мало времени. Все - потом…». Марина устроила В.В. в клинику, где он пролежал две недели. С тех пор у него были были срывы – два или три раза, но он благополучно их пережил. И дожил до наших дней. 25 июля – никакой не трагический день, а самый обычный, летний. …В.В. неторопливо выходит из подъезда своего дома на Малой Грузинской, садится в черный «мерседес». Он – народный артист России, обладатель множества титулов и званий. Разумеется, изменился: поседел, погрузнел. Как и его супруга, мадам Марина, которая устраивается рядом. «Мерседес» мчится мимо Ваганьковского погоста, куда спешить Владимиру Семеновичу совсем не хочется, через Страстной бульвар, где не видно его зеленоватой бронзовой фигуры. Он спешит в Театр на Таганке, где пройдет презентация его двухтомных мемуаров «Я, конечно, вернусь…» Партер будет утыкан, как розами, головами депутатов, министров и маститых деятелей культуры. Зачитают приветствия и поздравления В.В. от самого первого лица и других известных лиц… Он по-прежнему на виду, в стихах укоряет власть, колет сатирой бесталанных и дураков. Как и раньше, возмущается: «Досадно мне, коль слово «честь» забыто и коль в чести наветы за глаза...» Благо, давно можно петь во весь голос – «сольники» В.В. видели и слышали огромные залы Москвы, Парижа, Нью-Йорка, Рима. В интервью В.В. признается, что ему, по-прежнему, милы постаревшие герои его песен – Мишка Шифман, доктор Маргулис, гражданин Епифан, любительница клоунов Зинка. Недоумевает: «Кто ответит мне – что за дом такой, почему во тьме – как барак чумной?». На концертах он с саркастической улыбкой щипает струны: «Будут с водкою дебаты, отвечай – нет, ребята-демократы, только чай». В крайнем случае – кофе. Но иногда позволяет себе бокал сухого вина. Его спрашивают: «Как вы расслабляетесь?» Он усмехается: «Я не напрягаюсь». В.В. выпустил свой очередной альбом – на этот раз совместный с Мариной и ее сыновьями. В Театре на Таганке играет пять ролей. Снялся в очередном сериале «Место встречи изменить нельзя-6», где два генерала – Жеглов и Шарапов «берут» на Шелепихе бандитов из «Черной кошки-5»… Он смотрит на меня с экрана, и я слышу его голос В.В. Он читает Пастернака: Гул затих. Я вышел на подмостки. Прислонясь к дверному косяку, Я ловлю в далеком отголоске, Что случится на моем веку. На меня наставлен сумрак ночи Тысячью биноклей на оси. Если только можно, Aвва Oтче, Чашу эту мимо пронеси. Я люблю твой замысел упрямый И играть согласен эту роль. Но сейчас идет другая драма, И на этот раз меня уволь… Ничего изменить нельзя. Реальность не прикрыть фантазией. Владимира Высоцкого нет с нами уже четыре десятилетия. Но остались его песни, стихи. Многие звучат свежо и актуально, словно написаны вчера. Значит, продолжается и его жизнь, несмотря на то, что давно пройдены «четыре четверти пути».