В волгоградском Новом экспериментальном театре покажут спектакль «Гроза»

В волгоградском Новом экспериментальном театре очень соскучились по зрителям. Настолько, что решили показать новый спектакль «Гроза» журналистам и блогерам. Ясности, когда театр откроет сезон и назначит премьерные постановки, пока нет. Предпремьерные показы часто бывают сырыми, по ходу жизни спектакля, увидев реакцию зрителей, режиссер имеет возможность что-то подправить, поменять. «Грозу», по-моему, в этом смысле слегка передержали. Изначально премьера готовилась на конец апреля, да грянул режим самоизоляции и смешал все планы. Материал одной из самых известных пьес Островского нелёгок для современников и почти неподъёмен для страшеклассников, изучающих её в рамках школьной программы. Кругом технологии, игры, соцсети, топовые блогерши и клиповые котики. Опять же жизнь, теперь перешедшая большей частью в онлайн. А тут Кабаниха со своим тёмным царством. Молодая Катерина – луч света, трепетная и чуткая, задыхающаяся от тирании и нелюбви, решившаяся на грех, да и сама признавшаяся в этом мужу. Один мой знакомый подросток после прочтения «Аси» Тургенева дал девушке характеристику: «Да она шизанутая». Наверное, и Катерина для подростков из того же теста. Ну, да, правильно, «со странностями, не такая, как все» – такие синонимы даёт Викисловарь. Приглашённый в НЭТ режиссёр-постановщик «Грозы» Адгур Кове неплохо поднимает текстовые пласты Островского, но осовременить их часто пытается фирменными нэтовскими фишечками. Кудряш у него, например, – цыган, который сплетается с Варей в страстном танго. Задействована и нэтовская «стихия воды»: Катерина, решившись дать волю чувствам, пробует рукой воду из бассейна, смонтированного в полу по центру сцены. Потом вместе с Борисом бросается в водную пучину – так решена эротическая сцена. А после второго действия ищет любви, пытаясь оторвать приколоченные доски закрытого бассейна. Действующее лицо, обозначенное Островским, как «Барыня, старуха 70-ти лет, полусумасшедшая», обличающая красоту Катерины и предрекающая ей смерть, вовсе не безликая Барыня, а самая Смерть и есть, вместе со страшными карнавальными славянскими духами. Это любимая мистика Адгура Кове. И уже в первом действии гроза грозится, и понятно, как в песне поётся, что пам-па-ба-па, быть беде. Вообще-то всё первое действие главное действующее лицо – Кабаниха. Нам её показали в исполнении Светланы Блохиной, хотя ещё есть состав с народной артисткой Аллой Забелиной. Блохиной есть здесь что играть, она умеет это делать и прекрасно передаёт не только дурь Кабанихи, но находит контрастные человеческие полутона. То жалеет Катерину, то проявляет тайное женское в отношениях с купцом Диким. «Грозу» вполне можно показывать как бенефисный спектакль Блохиной, недаром самый красивый букет достался ей. В отличие от неё заслуженный артист Олег Алексеев в роли Дикого, по воле ли режиссёра или сам так решил, сильно не заморачивается и включает фирменного Олега Алексеева. Ну, что ж, это тоже будет востребовано – многие поклонницы Олега Викторовича давно стали бизнес-персонами или приобрели иную известность в Волгограде. Наверняка, они будут готовы увидеть своего любимчика и сделают театру кассу, что в последнее ограничительное время немаловажно. Тем, кто способен осилить первое действие, после антракта бонусом будет второе – оно визуально эффектнее и ещё ярче. Здесь много театрально красивых моментов, впечатляющих сценических решений. Актерская молодежь старается, хотя мне вот прекрасно зашла фраза Кабанихи-Блохиной: «Что будет, как старики перемрут, как будет свет стоять, уж и не знаю». Знаю, знаю, что это брюзжание. И свет будет стоять, и молодые свой мир построят и своего опыта наберутся. А пока громко страдают, представляют нам свой вариант подлунного мира, заламывая руки. Кстати, про руки. В постановке Адгура Кове – два финала. В первом Катерина буквально накладывает на себя руки и, скрещивая их, представляет себя в гробу, который закруживают злые славянские духи вместе с барыней – Смертью. И такое решение мне показалось интересным и исчерпывающим. Здесь бы и закончить. Но, видимо, со стороны это представилось слишком мрачным, и Катерина появляется снова, произносит свой знаменитый монолог и эстетично возносится на небо. Ну, нет. Какая бы она «не такая, как все» не была, но грех. Суицид – грех тяжёлый. Какие уж тут ангельские крылья.