Звезда сериала «Балабол» Вадим Андреев: «Я стал лучше понимать людей и слушать их, а не свою гордыню»
Советский зритель прекрасно помнит Вадима Андреева по отличным ролям в фильмах «Баламут» (1978), «ТАСС уполномочен заявить...» (1984), «Батальоны просят огня» (1985) и многих других. Российский зритель однозначно видел работу актера в сериале «Кадетство» (2006), «Кремлевские курсанты» (2009), «Мосгаз» (2012) и слышал Андреева тоже - его голосом во многих голливудских картинах говорят Микки Рурк, Пьер Ришар, Джек Николсон, Джим Керри и другие. «Телепрограмма» поговорила с известным артистом в преддверии премьеры четвертого сезона сериала «Балабол» (НТВ). «Известность иногда выходит боком» - Ваш «Николсон», то есть майор Грибанов в «Балаболе», меняется от сезона к сезону, как считаете? - Я очень сопротивлялся, но сценаристы решили повысить в звании моего героя. Мне это не очень нравилось, потому что массу полицейских начальников переиграл и управлять отделами уже подустал. Но, с другой стороны, понимаю логику создателей «Балабола»: староват я для оперативника, поэтому, чтобы оправдать возраст, пошел на повышение. Да и развитию сюжета это соответствует, потому что у Грибанова несколько изменились отношения с Балаболом, так что такой поворот осмыслен. Фотопробы начинающего актера Андреева. Фото: Инстаграм - Полковников полиции, ДПС и других силовиков вы переиграли великое множество. Это мешает или помогает в практическом смысле? Если остановили на дороге, например? - Я играть их начал в конце 70-х, поэтому, конечно, узнают. Правда, иногда это боком выходит. Логика такая: о, артист, значит, богатый, иди сюда. Но это редко. А вообще благодаря таким ролям у меня появилось много хороших знакомых из среды правоохранителей. Никогда этим не пользуюсь, но просто приятно общаться с ребятами, которые работают на земле, ходят под пулями. - Выдающийся режиссер Татьяна Лиознова («Семнадцать мгновений весны», «Три тополя на Плющихе»), у которой вы учились, однажды признала, что ошиблась, утвердив вас на главную роль в последней своей картине «Конец света с последующим симпозиумом». Это сильно ударило по вам? - Очень. Притом что я был любимчиком на ее курсе, да не обидятся на меня коллеги, мне и доставалось всегда больше. Но уже потом я понял, что она права. Было авантюрой назначать меня на главную роль - взрослого журналиста Майкла Трента. Ладно, небольшая роль в «Карнавале» - там полкурса нашего снималось. Но вот последняя картина, которую ни один канал до сих пор показывать не хочет, - совсем другое. Я и там должен был играть небольшую роль. Но во время кастинга в порядке бреда родилась такая мысль: «А попробуйся!» Мне было 27 лет, а надо было играть умудренного сединами драматурга. Сделали сложный грим, и после месяца кинопроб Лиознова меня утвердила и сняла. А потом, после премьеры, когда в перестроечные времена фильм начали критиковать, она сказала в интервью, что главной ошибкой был выбор актера на роль главного героя. И для меня это было очень обидно. Мы долго не общались. - Но ведь картину критиковали не из-за вас. А за то, что она реанимировала тему холодной войны и поставила под вопрос лебезение перед США, популярное в 90-е. - Да, все так. Но Лиознова была человеком с непростым характером. Тоже переживала. А мне надо было быть более человечным… затаил обиду. Потом уже пересмотрел картину и понял, что она была права. Я слишком молод был для той роли. Играть должен был более опытный актер и человек. А какой состав там был? Я не про себя. Надежда Румянцева, Армен Джигарханян, Олег Басилашвили, Ирина Муравьева, Евгений Весник, Олег Табаков, Эммануил Виторган. Гениальная музыка Гии Канчели. Это не лучший фильм Лиозновой, но это работа мастера. - Помирились? - Да. И благодарен Богу, что последние годы ее жизни мы тепло общались. А на 80-летие Первый канал решил сделать вечер, посвященный Лиозновой. Собрали ее учеников, а еще актеров, которые снимались у Татьяны Михайловны, - Вячеслава Тихонова, Клару Лучко и так далее. Позвонили и мне, позвали. Все это было в гостинице «Советская». Я ответил, что мы много лет не общаемся и не уверен, что ей это будет приятно. Тогда мне сказали, что это она так попросила. Ну приехал, ждем, и тут приезжает Лиознова - она уже плохо ходила, были серьезные проблемы с ногами, и вот мне предлагают: «Вадим, встретьте, пожалуйста» Я начал отнекиваться, мол, неудобно, почему я. А мне говорят: «Она так просила». Было очень трогательно. Подъехала машина - я встретил, мы обнялись, я пустил скупую мужскую слезу. - Последние годы Лиознова жила в нищете, ей помогали лично, а не на государственном уровне. И у вас, актера с многолетним опытом, пенсия чуть больше 15 тысяч рублей. Когда вы озвучивали Бильбо во «Властелине колец» или Корнелиуса в «Гарри Поттере», не возникало ощущения несправедливости? Ведь почти все голливудские актеры, говорящие вашим голосом, - миллионеры. - У нас всегда так было, это идет с советских времен. Нет понятия авторских, как за рубежом. Там актер может много лет не сниматься, гонорары потратил, но за каждый просмотр и показ ему все равно капает денежка. У нас нет такого. Снял гениальное кино «Семнадцать мгновений весны» - и спасибо. Даже не про себя говорю. Таким великим людям, наверное, надо помогать со стороны государства. А Лиознову последние годы спасало то, что она была еврейкой. Ей помогал Еврейский конгресс - как выдающемуся представителю народа платили полторы-две тысячи долларов в месяц. Мне-то жаловаться грех. При пенсии в 16 600 рублей работаю, проекты есть. Но вообще это странно. «Каждый хочет уйти раньше любимого» - С женой вы прожили более 40 лет и до сих пор вместе. Герметичное пространство изоляции повлияло на отношения? Или укрепило их? - Да, мы 42 года вместе. Лет семь назад обвенчались. Поэтому изоляция едва ли могла что-то изменить в худшую сторону. У меня, кстати, и без коронавируса бывает по три месяца простоя в работе, так что к режиму паузы привык. А с женой мы в том чудном возрасте, когда каждый из нас мечтает уйти в лучший мир первым. Ведь пережить любимого человека - вот что страшно. Мир рухнет. А так - можем поворчать, бывает. Наверное, если б мы были заперты в квартире, могло быть тяжелее. Но мы живем в деревне. Я на велосипеде катаюсь, жена так гуляет. Так что жесткого карантина особо и не испытали: и друзья приезжали, и мы по окрестностям бродили. - 1 сентября в соцсетях вы выложили фото внучки Сони, которая пошла в школу. Отчиталась? - Хе-хе, да. В этом году линейки отменили, а 1 сентября у меня была съемка, так что приехать к ней не смог. Но я ей подарил телефон на день рождения в августе, и с него Соня постоянно мне пишет. Вот после первого дня в школе прислала голосовое сообщение: «Только что пришла. Поела. В общем, все понравилось. Но учительница очень строгая, нужно переходить в другой класс». (Смеется.) Вот так. - Вы служили алтарником в храме. Что вера дает актеру? Вот восходящая кинозвезда Юра Борисов признался, что разочаровался в православии, потому что это «исторически инструмент манипуляции массами» и он «стал чувствовать себя рабом». - У каждого свой взгляд на вещи. Я не самый примерный христианин. Что касается рабства, ну о чем речь? Что, священники с палками на улице людей в храм загоняют? Смешно. Не хочется жить «в рабстве», пожалуйста, - греши на здоровье. Мы сами кузнецы своих неприятностей. Прокрути жизнь обратно: увидишь, почему так с тобой вышло. Прокрути еще побольше: поймешь, что Господь отвращал тебя от этого всеми силами. Наверное, в силу возраста молодые люди воспринимают это как «рабство». В советское время ни о каком православии вообще и речи быть не могло. Но потом я пришел к этому. И понимаю, что это мне необходимо. Вера сделала меня терпимее. Восприимчивее. И на съемочной площадке я был довольно вспыльчивый, теперь это уходит. Смирение помогает быть человечнее. Пытаться понимать людей, слушать людей, а не гордыню - от нее все и идет: я сам, я сам. Да ничего ты не сам. Бог есть, и все мы в его руках.
