"Самый жестокий год": благородство Оскара Айзека в кризисном Нью-Йорке

Sobesednik.ru — о новой картине Джей Си Чендора, вновь препарирующего тему человеческой природы в эпоху экономических катастроф. В 2011 году Джей Си Чендор, еще будучи дебютантом полного метра, выпустил свою первую картину «Предел риска». Тогда Чендор на примере ипотечного кризиса 2008 года, обвалившего рынок недвижимости, показал, как лопаются подобного рода пузыри, люди хоронят остатки человечности, а на протяжении десятилетий и даже веков мало что меняется. В одном из последних эпизодов перед надвигающейся катастрофой, которой было суждено оставить колоссальное количество людей ни с чем, персонаж Джереми Айронса убеждает собиравшегося было увольняться героя Кевина Спейси в том, что «этот день» не отличается от всех остальных, «счастливчиков» и «неудачников» всегда одинаковое соотношение, что они не в силах что-либо изменить или контролировать, но зато всегда можно заработать. Затем он хладнокровно, не отрываясь от завтрака, в подтверждение своих слов перечисляет кризисы аж с 1637 года по 2000 включительно. В монологе фигурирует и 1981 год – о нем Чендор и снял свою новую картину с говорящим названием «Самый жестокий год». Вслед за нефтяным кризисом 1973, когда цены на нефть подскочили до невообразимого уровня, на мировых рынках произошел обвал, а экономика оказалась в состоянии стагфляции, наступила полугодичная рецессия 1980 года (тогда центробанк США резко повысил процентные ставки по кредитам), а затем настало время и 1981 года – спусковым крючком вновь стала нефть. В этих условиях продолжает вести свой бизнес Абель Моралес (Оскар Айзек), положивший жизнь, как он сам говорит, на то, чтобы жить не по гангстерским законам. На фоне экономического упадка Абель за последние полгода потерял уже 110 тысяч галлонов топлива, которые, по его предположениям, были похищены конкурентами, а сейчас на кону стоит еще и крупная сделка по покупке земли – участок должен поспособствовать благотворному и ускоренному развитию бизнеса. Кроме этого, на Моралеса заводят три независимых дела о нарушении закона, нападения на его сотрудников постепенно учащаются, а семье (жене Анне, которую играет Джессика Честейн, и двум дочерям) начинает угрожать опасность. Сам Абель при этом старается одновременно защитить родных, удержать бизнес на плаву, закрыть сделку и не удариться в гангстерские методы работы. «Самый жестокий год» — это в равной степени история перехода на новый этап американского бизнес-магната и удручающий взгляд на мегаполис в разгар упадочного 1981 года. Мы видим, как Абель выясняет отношения со своей женой (дочерью бруклинского гангстера), в отличие от мужа ради безопасности семьи готовой взять в руки оружие, пытается найти деньги на закрытие сделки максимально честными способами и выяснить, кто пытается подорвать его бизнес. Тут же голос из новостей периодически сообщает нам то о новой перестрелке, жертвами которой стали как полицейские, так и случайные прохожие, то о нападении белого мужчины на афроамериканцев, что отражает одновременно криминализацию города и царящую в нем расовую ненависть. «Предел риска» был снят в тусклых серо-голубых тонах, а также выдерживал сдержанную тональность и строился на удачной коллаборации кадров с общими и крупными планами, холодно и резко отражающими процессы скоропостижного принятия решений, пытливость аналитиков за работой и хладнокровность руководства, главная цель которого – получить «свое» здесь и сейчас, несмотря на разорение множества людей. Прямо под стать офисной атмосфере, где глыбы капитализма вершат судьбы, преданность продавливает под собой профессиональные качества и честность, а офисные клерки захлебываются в водовороте «большой игры», которая оказалась им не по зубам. «Самый жестокий год» снят в схожей манере. Картина минует крупные разборки, кровь, убийства и иного рода экшен, делая ставку на филигранно выверенные строгие планы (за операторскую работу отвечал талантливый Брэдфорд Янг, снимавший «Прибытие») с едва заметным музыкальным сопровождением. На смену серости приходят те же тусклые, но уже грязные желто-зеленые оттенки, по-своему отражающие болезненное состояние периода сорокалетней давности. Если саспенс «Риска» зиждился на хлестких диалогах, нарастающем ощущении тотальной незначимости человеческой судьбы и неотвратимости рокового финала, то в «Годе» мы следим за тем, сможет ли герой найти выход из ситуации, и какими способами он это сделает. Законы жизни (или выживания) мегаполиса эпохи двадцатого века, ознаменовавшегося деятельностью мафии, что было отражено в картинах Копполы и Скорсезе, давят и на главного героя. Он одновременно оказался зажат в тисках между своими конкурентами-гангстерами и правоохранительными органами, которые в данный временной промежуток как в «Казино» (1995) решили поплотнее взять мафиози за горло, прихватив заодно и Абеля. Однако в отличие от персонажей вышеупомянутых авторов, которые остаются непоколебимы даже в моменты совершения самых страшных поступков, Моралес старается максимально поступать по совести и не запятнать достоинство. Можно было бы сказать, что на фоне коллег, ему это удается – в одном эпизоде Абель даже выдерживает соблазн воспользоваться оружием. Однако, углубляясь в вопрос выбора, который нужно сделать, чтобы продвинуться вперед, нужно сказать, что герой выбирает наименьшее из представленного перечня ужасного. В конце концов, самым жестоким в 1981 году (да и не только в нем) оказываются ни предательства, ни сложности в бизнесе, ни экономические проблемы и барьеры, а все тот же упадок человечности, сказывающийся на судьбах людей. В финале «Предела риска» герой Спейси в ответ на вышеупомянутый монолог собеседника с горечью для себя отвечает, что он не выйдет из игры, потому что ему «нужны деньги». Конец же «Самого жестокого года» ознаменовывается разговором Абеля с полицейским, который говорит герою, что его фигура отныне будет иметь крайне значительное влияние. Действуют эти слова пугающе. Все-таки при взгляде на панораму Нью-Йорка, где в переливающихся на солнечном свете высотках развивается капитализм, в голове держатся мысли о будущем. А оно не сулит ничего хорошего и будет находиться в руках тех самых «значительных» фигур. Как бы то ни было, ценой для игрока оставалась и остается в том числе человечность, которую рано или поздно придется закопать у себя в огороде. Пожалуй, в копилку пора добавить и 2020 год.