"Вивариум": убийственная искусственность одноэтажной Америки

Sobesednik.ru – о картине «Вивариум», эксплуатирующей тему пугающей и холодной ирреальности американской субурбии. Предместья с ухоженными домиками, вокруг которых простираются идеально подстриженные газоны и аккуратные заборчики, получили широкое распространение в США после Второй мировой войны и получили название «субурбия». Неудивительно, что пригородная жизнь, неразрывно связанная с американской мечтой, получила столь же широкое отражение и в кинематографе. Он, правда, во многом ее идеализированный облик развеял. Взять хотя бы хорроры о безликих маньяках, ставшие отражением той кровавой эпохи, когда орудовали Зодиак, Сын Сэма и Ночной сталкер. Или «Стэпфордских жен» (1975) и «Синий бархат» (1986). Вылизанный Стэпфорд, где женщины с легкой руки патриархата теряли свою личность, вкрадчиво внушал неподдельный ледяной ужас. А картина Линча заставила зрителя, будто загипнотизированного и лишенного воли, вместе с героем Маклахлена погрузиться в бездну городка, пронизанного опасностью как реальной, исходящей от гангстеров, так и мистической, будто проникшей в наш мир из недр тихого пригорода. Ирландец Лоркан Финнеган в своей новой картине «Вивариум» тоже вдохновлялся историей, связанной с субурбиями. В свое время лента была показана в Каннах, где получила награду «Поддержка дистрибуции от Gan Foundation», и должна была выйти осенью на больших экранах. Однако из-за коронавируса право отвечать за премьеру досталось продолжающему набирать обороты сервису wink, что, может быть, не так уж и плохо – посмотреть «Вивариум» дома в одиночку будет, пожалуй, еще более страшно. История фильма имеет следующие корни. Короткий метр Финнегана «Лисы» (2012) был откликом на строительный бум во время кельтского Тигра. Экономика рухнула, люди потеряли деньги, а по жилым комплексам, порожденным и захороненным капитализмом, отныне гулял лишь ветер. Эллен (Мари Руэйн) и Джемс (Том Вон-Лолор) тоже находятся в трудном финансовом положении, но вынуждены платить за некогда отменно отрекламированный дом. Мечта превратилась в рутинный нескончаемый кошмар. Пока Джеймс исправно ездит на работу и добивается того же от жены, Эллен проводит время за фотографированием и пытается начать свое дело. Вскоре она натыкается на трех лисиц (не сбежали ли они из «Антихриста» Триера?) и уходит вместе с мистическими животными в лес, не выдержав давления обездушенных домов и капиталистических реалий. Более того – женщина сама становится лисой, как бы воссоединяясь с природой и освобождаясь из замкнутого круга, созданного системой. Во многом «Вивариум» продолжает идею «Лис», только он уже близок не к сверхъестественному, а к научной фантастике и хоррору. Джемма (Имоджен Путс) и Том (Джесси Айзенберг) – усредненная пара, представители среднего класса. Находясь в поисках идеального дома, они обращаются к странноватому агенту по недвижимости, и тот отвозит их в поселение Йондер, усеянное идентичными и будто бы макетными домами бледно зеленоватого цвета. Газонам и заборчикам там могли бы позавидовать даже стэпфордские жены. После экскурса по столь же вылизанному дому выясняется, что Джемма и Том оказались в ловушке. Истратив бензин, они выяснили, что все пути в лабиринтообразном пригороде приводят к их дому под номером 9. Затем невесть откуда у них под крыльцом появляется еда (не менее искусственная, чем все остальное), а вскоре и младенец, который вскоре трансформируется в мальчика, внушающего ужас не меньше, чем дети из «Деревни проклятых» (1960). Говоря об элементах, создающих тревогу, стоит отметить в «Вивариуме» доведенную до гротеска искусственность, исключающую наличие чего-либо живого, ощущение присутствия чужого и чувство загнанности в угол. Начать хотя бы с агента по недвижимости. В его движениях, мимике, речи нет и доли жизни, а лицо будто покрывает маска. Компоновка кадров, где мы под разными фокусами видим простирающееся в бесконечность скопление нарочито идеальных домов, среди которых отчаянно колесят Джемма и Том, заставляет испытывать иррациональный страх. Он, в свою очередь, подстегивается леденящей тишиной, которую нарушают редкие и ненавязчивые либо ударные, либо тянущие нотки – крайне удачные решения Кристиана Эйднса Андерсена (примечательно, что он писал музыку для «Антихриста»). Над Йондером высится солнце. Только пугающе неестественного вида желто-оранжевый круг не греет, более того – он больше похож на всевидящее око, которое пристально наблюдает и заключает в замкнутой квантовой ловушке (пару раз герои растворяются внутри полупрозрачной окружности), подобной социальным контрактам. Эти составляющие на экране буквально наслаиваются друг на друга и накрывают зрителя, оказавшегося вместе с героями в искусственном лабиринтообразном аду. В этих условиях Джемма и Том становятся своего рода подопытными. Об этом говорит сама обстановка, подразумевающая, что таких «Джемм» и «Томов» тут может быть неисчислимое множество – с этим, к слову, связана одна из интриг фильма. Да и слово «виварий» трактуется как помещение при научно-медицинском учреждении, предназначенное для содержания лабораторных животных. И действительно, ситуация героев становится отправной точкой для исследования разных моделей поведения. Том, например, определяет для себя цель найти выход из Йондера и начинает копать подземный проход. По его словам, это – то, что он «умеет делать». Однако вскоре герой не выдерживает лишенной естественности среды и серьезно заболевает. Джемма же пытается найти применение своей активности и временами даже пробует воспитывать мальчика, который так и не получит имени. По сути оба персонажа, сами того не сознавая, двигались по невесть кем заданной траектории, под незримым контролем извне неумолимо приближаясь к неотвратимому концу. Герои оказались в загнанном положении в капиталистических реалиях, где жизнь превращается в нечто механическое, а человек – в инкубатор. Не зря в Йондере припасено нескончаемое множество безликих новостроек, которым суждено стать сосредоточением несбыточных грез. В рамках этого фантастический элемент удачно использован автором, чтобы высветить связанные с капитализмом проблематики. Ситуация, когда герои оказались в своеобразной квантовой ловушке, созвучна с идеей, что завтрашний день готовит для нас то же самое, а попытки что-либо изменить оказываются бессмысленными. Из лабиринта выхода нет. В «Вивариуме» мы видим отрывок, который вкратце пересказывает происходящее в картине. Европейский кукушонок вытесняет и затем сбрасывает безрезультатно сопротивляющегося птенца из его же гнезда. В результате птенец умирает. Самое интересное, что образ «кукушонка» в виде мальчика, воле которого противиться бесполезно, будет примерим для какой угодно властной системы подчинения, что рождает в фильме Финнегана дополнительные смыслы. Вскоре того умершего птенца увидела девочка и, отреагировав на обстоятельства его гибели, сказала: «мне не нравится, как все устроено, это – ужасно». И правда, мало кому понравится. Особенно с неординарной подачи Финнегана.