Шпионаж: как Америка хотела победить русских ветчиной и пестицидами (Die Welt, Германия)
Человека, решившего исход Второй мировой войны, повесили. Позднее его изображение — из дерева — висело у министра государственной безопасности ГДР Эриха Мильке (Erich Mielke). Но каково это, когда тебя предает лучший друг? И почему Стив Бэннон (Steve Bannon) снимал кино? В эти и многие другие вопросы, касающиеся мира шпионажа, должна внести ясность выставка во Франкфурте-на-Майне. Что бы с нами стало, если бы не было Рихарда Зорге? Он, немецкий коммунист, с 1929 года бывший шпионом советских спецслужб, в 1941 году узнал точную дату нападения гитлеровской Германии на Советский Союз, а также информацию о том, что Япония не будет участвовать в этом нападении своего союзника. Эти данные, имевшие критически важное значение для будущего войны, он передал из Токио, где работал под прикрытием как сотрудник посольства Германии, в Москву. Именно Зорге, который помог сократить длительность этой самой жестокой войны в истории, было не суждено дожить до ее конца. Агента разоблачили и повесили в 1944 году в одной из токийских тюрем, потому что люди, на которых он работал, оклеветали его. Позднее в странах Восточного блока из него сделали великого героя, называли его именем школы и улицы и т.д. На территории галереи Schirn во Франкфурте одного из восточных «Джеймсов Бондов» можно встретить в виде деревянной мозаики. Когда-то она украшала стену в Главном управлении министерства государственной безопасности ГДР, известного как «штази». В бывшей Восточной Германии имя Зорге носила самая важная награда спецслужб — золотая медаль, которую за особые заслуги вручал лично министр Мильке и на которой был выгравирован девиз «Горячее сердце — холодная голова — чистые руки». Открыто носить эту медаль было, разумеется, запрещено. С одной стороны, он был антифашистом, рисковавшим жизнью и шпионившим за нацистами, с другой, он служил диктатуре, которая прослушивала телефонные разговоры оппозиционеров и бросала их за решетку. Чтобы быть агентом, нужно иметь весьма «гибкие» моральные устои, и познать феномен «изнутри» весьма непросто. Все, что так или иначе связано с деятельностью спецслужб, практически всегда закрыто от посторонних глаз и предназначено «только для служебного пользования». Выставка под названием We Never Sleep — «Мы никогда не спим» — во Франкфурте является попыткой познать суть шпионажа и как-то обосновать его с помощью средств, которые нам дарит искусство. Куратором выставки является живущая в Париже искусствовед Кристина Рикуперо (Cristina Ricupero). Когда речь в современном искусстве заходит о спецслужбах, всегда есть парочка типичных подозреваемых. Американец Тревор Паглен (Trevor Paglеn) просто обязан быть на выставке We Never Sleep. Он занимается обратным шпионажем и фотографирует, к примеру, штаб-квартиру американского Агентства национальной безопасности (АНБ) через телеобъектив. Тэрин Саймон (Taryn Simon), исследовательница неизвестного и различных скрытых от глаз общественности мест, в 2007 году сфотографировала дата-кабель в Нью-Джерси; эти морские кабели играют важную роль в ходе цифровой коммуникации и, будучи используемыми для «прослушки», считаются своеобразными «воротами» в мир государственного шпионажа. Серверная «башня» проживающего в Берлине новозеландца Саймона Денни, в свою очередь, указывает на роль «Пяти глаз» (Five Eyes) — объединения спецслужб пяти стран: США, Великобритании, Канады, Австралии и Новой Зеландии. Небольшая и симпатичная карта Новой Зеландии, нарисованная бывшим начальников креативного отдела АНБ, указывает на потоки информации, которыми обмениваются спецслужбы этих стран — но при этом говорит не слишком-то много о том, какое влияние работа спецслужб оказывает на общество. Намного более личным и ощутимым шпионаж предстает у Корнелии Шляйме (Corlenia Schleime). Ей, художнице из тогдашней ГДР, в 1981 году было запрещено проводить выставки своих работ, и за ней буквально на каждом шагу следило «штази». В 1993 году она превратила документы из своего дела в МГБ в произведения искусства, перерисовав рапорты секретных агентов, следивших за ней и тем самым вновь став хозяйкой собственной судьбы. Как впоследствии оказалось, главным поставщиком информации о ней был ее близкий друг. Доказать, что каждый наш новый знакомый может оказаться шпионом, призвана презентация Доры Гарсии (Dora García). В небольшой зал, где размещена ее экспозиция под названием The Romeos, проникают несколько молодых людей, которые как бы невзначай вступают в контакт с посетительницами. Насколько далеко зайдет этот контакт, и действительно ли все на самом деле бывает именно так (или же это простое объявление должно специально провоцировать параноидальные мысли), каждый может попробовать выяснить самостоятельно. Еще одной большой темой, которая тесно связана со спецслужбами, была и остается криптография. Тут можно заметить машину Enigma времен Второй мировой войны. Швейцарец Фабиан Марти (Fabian Marti) жжет керамику, в которой спрятаны биткойны. «Публичный ключ» нарисован, а тому, кто хочет узнать второй, секретный ключ, придется разбить вазу. В выставке We Never Sleep принимают участие в общей сложности 40 художников — это довольно много. В том числе и по этой причине важная роль отведена архитектуре выставки Адриена Роверо (Adrien Rovero). В большой и вытянутый зал с высокими потолками ведет коридор, от которого в стороны отходят более мелкие помещения, по которому из-за ограничений, связанных с эпидемией коронавируса, можно идти лишь в одном направлении. Посетители должны ощущать себя здесь словно в коридорах спецслужб. Однако серая бюрократия и банальные будни — это не совсем то, что хорошо подходит для выставки, так что на этих стенах не висят какие-нибудь схемы или авансовые отчеты, а висят картинки, позволяющие нам заглянуть в пестрый мир фантазии: плакаты к кинофильмам соответствующего жанра — «Топаз», «Три дня „Кондора"», «Citizenfour. Правда Сноудена» режиссера Лоры Пойтрас (Laura Poitras). Здесь противопоставляются вымысел и реальность. За стеклом можно увидеть искусственный пень с вмонтированной в него камерой, дохлую крысу с заложенным в нее динамитом или трость агента КГБ, в которой спрятана доза цианида. Пока еще рано дополнять эту коллекцию бутылкой с растворенным в воде «Новичком», которым был отравлен Алексей Навальный (так в тексте, на самом деле даже по версии немецких властей пыльца с нервно-паралитическим составом была обнаружена на пластиковой бутылке, а не внутри нее; Навальный считает, что сам мог занести элементы «Новичка», тронув бутылку — прим. ред.). Впрочем, возможно, это всегда «слишком рано», потому что то, что сегодня может показаться забавной штуковиной, серьезные люди разрабатывают для очень серьезных целей. Что такое шпионаж: горькая и очень серьезная шутка или игра? Бесконечно сложный политический комплекс или некий культурный миф? Эта комбинация из гаджетов, концептуального искусства и старых кинопостеров в итоге не очень способствует выставке. Чем сложнее и непонятнее тема, тем сильнее, пожалуй, приходится на ней концентрироваться. We Never Sleep, тем не менее, имеет ряд особых моментов, например, очень детальный анализ кинофильмов Стива Бэннона, который проделал Йонас Штааль (Jonas Staal). Апогеем стала видеоинсталляция Glimpses of the USA Чарльза и Рэй Имсов (Charles Eames, Ray Eames) 1959 года. Именно тогда состоялся первый культурный обмен между США и СССР. Через два года после культурного шока, вызванного запуском первого советского космического спутника, понадобилась выставка достижений гражданских отраслей, и эта пара дизайнеров по поручению правительства США сняла короткометражный фильм об «одном дне из жизни Америки». Фильм был показан в геодезическом куполе, разработанном Бакминстером Фуллером (Buckminster Fuller), в одном из московских парков — и это стало элегантной вершиной холодной войны. Семь одинаковых экранов каждые пару секунд показывают постоянно меняющиеся изображения автомобильных развязок, нефтеперерабатывающих заводов, женщин, что-то готовящих на кухне, водохранилищ, пшеничных полей и крестьян, разбрасывающих пестициды. Вот она какая, Америка — большая и богатая! Вот как много здесь дымовых труб, вот как много ветчины! Непонятно, как это связано со шпионажем, но это по-своему прекрасно, а если учесть нашу нынешнюю впечатлительность, то все это почти так же трудно понять, как и суть работы, которая ведется в штаб-квартире Федеральной разведывательной службы ФРГ (BND).
