В поисках незримого храма

В первых числах октября в Петрозаводске состоялась премьера спектакля «Голомяное пламя» по одноименному роману карельского писателя Дмитрия Новикова. Перед нами тот редкий случай, когда книга, включенная в длинные списки нескольких литературных премий, именно в сценической версии «прочитывается» ярче и полнее, чем в бумажной версии. Появление на сцене Национального театра Карелии этой большой эпической истории — важное, давно назревшее и даже необходимое событие. Зритель давно ждал от театра новой поэтической летописи карельской земли и побережья Белого моря, рассказа о событиях прошлого, вплетенных в ткань современности. Напомню, что роман Дмитрия Новикова охватывает огромный временной пласт. Это эпоха Иоанна Грозного, когда в прионежье формируется мощный духовный центр, богатейшее ожерелье православных монастырей и скитов. Именно тогда прославляются на Севере многие русские святые, включая уникальный случай Варлаама Керетского – проповедник, совершивший убийство жены, и отмоливший прощение за этот грех. Житие Варлаама становится одним из смыслообразующих сюжетов и в романе, и в спектакле. Затронуты в книге и времена расцвета местного предпринимательства второй половины XIX века, и революция, и тема красного террора, и репрессии, и Великая Отечественная война. Русские, поморы, карелы, вепсы разделяют общую судьбу, принимают общее счастье и горе, умирают и воскресают в едином потоке истории большой страны. Важный пласт осмысления в книге – упадок, развал и распад русского северного мира в 90-е годы. И начало нынешнего возрождения — пусть медленного и трудного, но все же движения к восстановлению всего уклада жизни и нравственного начала в человеке. Достоинство наше, личное и национальное, было почти утрачено в годы социал-дарвинистских реформ (выживает сильнейший, все прочие гибнут или идут к нему в услужение). Но вот постепенно мы словно пробуждаемся от похмелья, оглядываемся вокруг, беремся за привычную работу. Лишь бы снова не опоили, не одурманили сладкими ядовитыми речами, невнятной разрушительной мечтой. Есть объективные причины, почему проза Новикова – и рассказы, выходившие в толстых журналах и отдельными сборниками, и рубежный для автора роман (при всем эпическом замахе) не получили широкой читательской популярности за пределами Карельского края, хотя и были переведены на несколько языков. «Голомяное пламя» оставляет ощущение некоторой незавершенности замысла. Как будто серверный богатырь натаскал огромных брёвен и камней на прибрежный наволок-мыс, и начал уже свою грандиозную постройку, очертания которой можно додумать и вообразить, но что-то ему помешало окончить дело. Возможно, недостаток времени, а может и сам грандиозный масштаб замысла: создать новую историческую эпопею с выходом в современность – работа огромная. Как бы там ни было, но история неприкаянного Гриши, нашего современника, который отправляется в деревню Кереть, к берегу Белого моря, чтобы прикоснуться к истокам и корням своего рода, к истории родной земли, а заодно и вылечить больную душу - эта история, рассказанная в театре и театральным языком, обретает и недостающую роману цельность, и проявляет все безусловные достоинства книги – поэтичность языка и чувств, глубокое понимание психологии и характера северного человека, столь близкого природе родной земли. Опытный сценарист Ольга Погодина-Кузмина выстроила структуру истории, отобрав самые выигрышные куски романа и додумав новые повороты сюжета. При этом на сцене оживает и звучит не какое-то новое произведение, а именно книга Дмитрия Новикова, прочитанная автором инсценировки внимательно, глубоко, с уважением к авторской интонации. Режиссёр Андрей Дежонов неспешно, вдумчиво подбирает для этой истории образный язык, который поначалу кажется отвлеченно-условным, но со второй половины спектакля резко набирает экспрессию и темп. Как морские волны накатывают на зрителя несколько мощнейших по воздействию сцен, решённых простыми казалось бы средствами, но именно в них проявляется сама суть театра. Сцена в бане, когда воспоминание оживает при помощи пылающего света и хлопков по обнаженной спине героя; ловля рыбы, когда в сетях бьется и трепещет женский хор в сверкающих чешуей платьях; баржа с заключёнными, которой оказывается та же неодолимая, просоленная морской влагой, полупрозрачная сеть. Таких изобретательных находок в спектакле множество. Мы ощущаем, как на сцене рождается само вещество театра, цель которого – отогреть, зажечь, а иногда и переплавить наше привычное душевное равновесие и равнодушие. Важно, что историю с отсылками в далекое прошлое нам рассказывают преимущественно молодые артисты. Даже старики и старухи – Нефакин (Александр Куйкка), Савин (Владимир Матвеев), Анна Семёновна (Ксения Ширякина) едва перешагнули порог 40-50 лет. Впрочем, по меркам прошлого этот возраст и был возрастом мудрости, опыта и силы, дожить до которого удавалось далеко не всякому. Главный же герой Гриша в исполнении Алексея Белова, хоть и ненамного моложе, но поначалу кажется летучим, инфантильным, бестолковым. Погруженный в хаос своих явно преувеличенных страданий, расхристанный и раздерганный, он обретает душевную цельность только в финале, когда прикоснулся к великому страданию и боли родной земли, и правда побывал между жизнью и смертью. Когда смог простить и отпустить нанесённую ему личную обиду. «Голомяное пламя» в Национальном театре намечает вектор движения, точки сборки нашей большой истории. Принять судьбу страны во всей ее противоречивости, не устраивать бесконечный суд над прошлым, остановить этот остервенелый поток обличения и самобичевания, поиск жертв и палачей – вот единственный способ залечить кровавые раны ХХ века. Искупление и покаяние, о котором так ратуют некоторые наши голоса, всегда начинается с прощения. А именно эти душевные качества – доброта, умение прощать, да просто уважение к чужому мнению – в особенном дефиците у тех, кто громче всех ратует за все хорошее против всего плохого. Кстати, и в книге Новикова, и в сценическом решении спектакля тема сталинских репрессий поставлена остро, как огромная и непоправимая трагедия северных поморов, Карелии, всего русского народа. Те самые темы, которые, по мнению некоторых наших коллег, и сегодня якобы могут стать причиной «расправы» над какими-то исследователями прошлого. Если бы та шумная пиар-компания, которая была устроена в защиту сомнительного «историка» Дмитриева хоть в половину своей силы была направлена в какое-либо созидательное русло, позитивных перемен в жизни мы бы дождались гораздо скорее.