Войти в почту

Монологи из массовки

Анна Боклер поговорила с людьми, которые подрабатывают актерами в массовке или зрителями в телешоу — о том, чем они занимаются в обычной жизни, атмосфере на площадке и заработках. Анастасия, редактор Это было очень давно, я училась на первом курсе и хотела скорее получать собственные деньги. Интереса к индустрии как таковой у меня не было. Я никогда не смотрела телевизор, неспешно искала работу в редакции и была бесконечно далека от разного рода ток-шоу. Но именно туда я и поехала, не нагуглив никакой альтернативы с быстрыми выплатами, кроме как раздавать листовки под снегопадом. Первая работа нашлась на федеральном канале — шоу с советами по питанию, здоровью и с рекламными вставками разных электроприборов показывалось в прайм-тайм и считалось довольно-таки высокорейтинговым. Если ты не кайфуешь от просмотра ток-шоу, то работа получается достаточно муторной. За съемочный день делали три часовые передачи, на съемку каждой уходило три — пять часов. Реклама спонсорских товаров, по сути не имеющих отношения к конкретному выпуску (элитная мультиварка или крем от трещин на коже), должна была записываться строго по тексту и без лишнего шума, поэтому иногда на нее уходило больше 20 дублей. Конечно, все уставали, и к середине съемок ведущие уже больше напоминали своих «двойников» из стендап-шоу — с головной болью и неконтролируемой агрессией в сторону зрительного зала. График и оплата плохо соизмеримы. Платили от тысячи до двух за 12-часовую смену без питания, отпускали иногда после закрытия метро. То есть ты добираешься домой на такси за свой счет и остатка хватает зайти в «Макдоналдс». Помню, в какой-то день люди массово стали просить остановить съемку, так как не успевали уже и на электричку, несколько человек просто выбежали из зала и, по-моему, им даже не заплатили. Ходили слухи и про обратное: кто-то до начала съемок мог выкупать у актеров массовки номерки по цене трети съемочного дня, отпускать их домой, а после съемок обналичивать сразу четыре-пять номерков у разных контролеров. Конечно, такое запрещалось, но толком и не отслеживалось. Из неочевидных для зрителя вещей — я могу заметить съемку трех-четырех выпусков за один день. Понятно, что мы, герои массовки, никак не переодевались в течение дня, но должны были все пересаживаться на разные ряды. Мне кажется, при просмотре это всё равно немного палевно. Кстати, я никаких передач с собой так и не посмотрела — просто не было это интересно. Меня шокировало, что многие люди с интересом смотрели всю передачу и хлопали без напоминаний. Во время перерыва ко мне подошла в буфете одна бабушка, заметила, что я новенькая, спросила, что я знаю про передачу. Она, в общем, достаточно тщетно пыталась меня экзаменовать — я видела это шоу первый раз. Сказала, что сама не пропускает выпусков уже много лет, что, живя в России, надо знать этот пласт культуры. Если бы не окончание перерыва, мне кажется, мы бы поругались. В общем, я старалась думать о чем-то своем во время съемок и от всего происходящего отключаться. И всё же часами делать вид, что внимательно смотришь, как соорудить ванночку для ног, было утомительно. Правда, была опция чуть развеяться и подработать внутри самого шоу. Во время перерыва набирали добровольцев, кто должен был заучить небольшую историю о «своей проблеме» и рассказать ее тут же, в студии. За такой крупный план доплачивали от 200 до 500 рублей, и ты, соглашаясь, никогда не мог знать заранее, насколько пикантная история тебе достанется. Я отсиживалась в зале и не рисковала. Ну а в целом воспринимала массовку как работу-работу, получить свои пару тысяч и покутить на выходных. Какого-то беспокойства, что увидят друзья, бывшие одноклассники, у меня не было: ну да, я снялась в этом странном шоу, выполнила свои обязанности по договору, но это же не означает, что такие передачи мне интересно смотреть. Так что не думаю, что кто-то из близкого окружения меня бы мог осудить. Естественно, перед каждыми съемками мы подписывали договор о неразглашении, там был отмечен запрет обсуждать всё происходящее в процессе съемочного дня с третьими лицами на протяжении энного количества лет, но, так как все ставили подпись в гардеробе, вешая свободной рукой пальто, не думаю, что это очень серьезно. Где-то через месяц нашла подработку на танцевальном шоу, там платили даже чуть меньше, но всё окупалось подвозкой от метро и горизонтальной атмосферой. Ведущие подбадривали всех, а не только приглашенных звезд, говорили: «Классно, что мы все здесь, сейчас сделаем крутое шоу!» Ощущение, что ты не исполняешь роль фона, а тоже помогаешь делать классный проект, было очень ценным. Ну и минимальный кофе-брейк — это тоже про уважение. В принципе, когда тебе 17, вполне можно веселиться, пока танцуешь восемь часов в партере и смотришь модное шоу. На такие программы часто приходят рекрутеры, фотографируют и приглашают на другие проекты, если подходишь по типажу. Так я попала на съемки презентации самолета. В отличие от шоу, там уже требовались люди определенной внешности и выбор одежды был ограничен двумя светлыми оттенками. На месте ходила гример с одним на всех блеском для губ и добавляла яркости лицам. Но эти съемки запомнились как наиболее комфортные: лучше платили, был свой кофе-пойнт, компания собралась одного возраста и мы классно тусили в перерывах. Мы все играли пассажиров новой модели самолета, некоторым доставались полуактерские задания: изобразить диалог, конфликт, влюбленно смотреть друг на друга. Вообще там было действительно интересно. Я долго прогуливала гонорар, а потом устроилась работать в издательство. На этом с массовками всё закончилось. Из этого опыта я забрала с собой умение ценить другие условия труда — при которых ты можешь себя обеспечивать, не работая до двух ночи без еды и отдыха. Еще со мной навсегда осталась мантра, что в самом крайнем случае, если что-то случится, я приду на ток-шоу, получу свои две тысячи и куплю еды. Всё-таки в большинстве передач совсем нет критериев отбора для актеров массовки. Михаил Стригин, артист цирка Для меня кино и цирк — две стороны одной купюры, которой расплачиваюсь за все удовольствия жизни, и я ни на что ее не разменяю. Последние лет восемь берусь за самые разные съемки: массовки, рекламу, роли второго плана. Во-первых, это дает мне возможность посмотреть, как люди выступают вне цирка; во-вторых, набравшись опыта, я надеюсь со временем получить профессию в киноиндустрии — в цирке чаще всё-таки не работают до старости. Я рос в Рыбинске, в доме напротив Дворца спорта, достаточно кинематографичного места. Часто засматривался на съемки, и один раз, пока я ошивался рядом, ассистент по массовке предложила мне сняться в эпизоде: пройти по улице с толпой пешеходов. Еще и заплатили немного денег — для меня, недавнего подростка, это вообще был кайф. После этого фильма, «Святое дело», я в каждом городе, где бывал с гастролями цирка, искал съемки и предлагал свое участие. Мне всё это интересно — без разницы, есть там гонорар или только обед. Тем более, как цирковой, я могу играть каскадерские роли. Всегда сам предлагаю помощь на площадке, трюки. Режиссеры часто удивляются, что это не про желание заработать. Атмосфера, киношный процесс дают мне всё, что нужно. Под конец съемочного дня бывает нервозно — когда актеры второго плана никак не могут вытянуть нужную эмоцию, актеры массовки торопятся уйти, а режиссеры злятся. Но это очень естественный, по-моему, момент. В плане внешности и реквизита ничего особенного никогда не требовалось. Единственное, всегда предупреждаю, что картавлю, — на случай если доведется произносить реплики. Один раз, правда, побрился ради роли спецназовца. А в цирковом спектакле я играю гусара — и, так как лысых гусаров не бывает, несколько месяцев носил парик, но ничего страшного, зато везде успел! На ток-шоу особо не хожу, бывал раньше, но мне скучно проводить съемочный день совсем статично. Зато ходил несколько раз экспертом на разные федеральные каналы. Я детдомовский и имею большую личную историю по поиску биологических родителей. Передачи показывали сюжеты про людей, которые выросли в приемных семьях, я мог давать советы и комментировать, когда считал нужным. Я снимался для того, чтобы люди знали, что истории эти существуют и их надо обсуждать, чтобы герои программы могли видеть перед собой человека со схожим опытом. Конечно, отдаю себе отчет, сколько постановочных травм и скандалов на таких шоу, но у меня есть своя биография, своя тема. Где ее транслировать — не так важно. Может, и к лучшему, что удавалось это сделать именно на массовых шоу. Конечно, такие передачи нужны были мне самому и о гонорарах не шло речи. За каскадерские съемки обычно платят от 10 тысяч рублей в день, за обычные массовки — две-три тысячи за 12 часов. С другой стороны, если предлагают длительный проект в массовке, а в цирке в это время не сезон, то получается прибыльно. Беру с собой походный стул, сухпаек и получаю удовольствие две съемочные недели. Я обязательно смотрю проекты со своим участием и показываю их своим детям. Для меня это гордость: вошел в сферу кино, был нужен проекту как лицо второго плана... И классно слышать, как дети говорят: «Папа в телевизоре!» Со съемок я всегда забираю с собой отличную энергию и новые связи. После цирка постараюсь получить работу ведущего какого-нибудь проекта или займусь режиссурой — благо сфера киноиндустрии становится мне всё понятнее Оксана Компанейцева, театральный режиссер В этом году я начала подрабатывать в массовках — ну, как подрабатывать... Я учусь на театрального режиссера и хочу узнать разные организационные процессы изнутри. Так что гонорары не имеют значения в моем случае. Я обратилась к своей знакомой — бригадиру съемочной площадки и стала записываться в разные проекты. Выбор был достаточно большой, поэтому я сразу отмела все предложения о съемках в ток-шоу. Мне пока максимально неблизко всё, что связано со скандалами и постановочными судами. На будущее же ничего не отрицаю — в процессе учебы может сгодиться любая кухня. На сегодня моя ниша — кино и сериалы. Несколько раз играла прохожих, посетительниц пабов, и один раз мне досталась роль подруги главной героини, но это было совсем эпизодическое появление, без слов. Я отправляла видеовизитку на кастинги ролей второго плана, но пока не приглашали. Спокойно к этому отношусь — очевидно, что режиссеру виднее, какой именно типаж ему нужен. Текст: Анна Боклер Корректор/литредактор: Варвара Свешникова Фото: или личных архивов героев Фото обложки: Fedorovekb/Shutterstock