Рецензия на сериал "Впусти меня", основанного на одноименном романе Юна Линдквиста
Одинокий мужчина с глазами, полными боли и тревог, едет на поезде в Нью-Йорк. Рядом с ним чемодан-сундук, в котором спрятана его дочь. Девочка переезжает ручной кладью не случайно — 10 лет назад она обратилась в вампирку и с тех пор боится солнечного света. Теперь отец и дочь находятся в постоянных разъездах, потому что долго на одном месте им находиться опасно: Эли застряла в теле 12-летней девочки и больше не взрослеет, а затворнический образ жизни этой вампирско-человеческой семьи привлекает ненужное внимание окружающих. После очередного переезда они селятся по соседству с мальчиком Исаией и его мамой-полисвумен Наоми. В жизни Исаии полный разлад: родители развелись из-за пьянства отца, мама, желая защитить сына, перегибает со строгостью, а в школе его откровенно травят одноклассники. Единственная отдушина для ребенка — фокусы, которым он обучается и которые постоянно показывает окружающим. Но главный фокус поджидает его впереди. Однажды на закате дня, когда Эли сумела выбраться на улицу, дети-изгои знакомятся и между ними зарождается странная и во многом опасная дружба. Авторы второй американской экранизации романа Линдквиста (в 2010 году на экраны вышел полнометражный фильм с очаровательными Хлоей Грейс Морец и Коди Смитом-Макфи) намеренно указывают в титрах, что их проект только вдохновлен книгой, но не намерен строго следовать ее сюжету. Из-за этого сериал довольно быстро перестраивается в совершенно отдельное произведение, в котором элементы оригинала служат уже иным смыслам. Эли в новой трактовке живет не с состарившимся другом, а с родным отцом, ищущим для нее способ исцеления. Затравленный всеми мальчик носит имя Исаия, словно библейский пророк, наиболее известный своими предсказаниями о Мессии. Холодный, обескровленный и малолюдный пригород Стокгольма, служивший в оригинальной истории идеальным фоном, сменился на залитый неоном и солнечным светом Нью-Йорк — современный людской Вавилон, в котором все у всех на виду. Помимо линии основных героев, в историю пробираются и совсем новые сюжетные отступления. Оказывается, что вампирами становятся в результате заражения неизвестным вирусом, Эли не единственная в своем роде, есть умирающий ученый Артур Логан, чей сын больше 20 лет страдает от вампиризма, и также, как Эли, спрятан от всех, включая родную сестру Клер. Кажется, что именно Артуру, Клер и отцу Эли, Марку, предстоит отыскать противоядие опасному вирусу, но пока что они все разбросаны по разным концам страны и не могут обнаружить друг друга из тех закрытых квартир с заклеенными от солнечного света окнами, в которых им приходится скрываться. В книге Линдквиста провокационная история про девочку-убийцу носила характер древнегреческой трагедии - подобно Сизифу ей приходилось каждые сколько-то десятилетий спустя находить себе нового слугу, которым становился каждый следующий очарованный ею мальчик. Из-за этого повзрослевший друг ревновал к своему юному приемнику, отчаянно борясь за внимание Эли — древней души, спрятанной в теле подростка. Здесь были обреченность героев, мрачность окружающего их мира-перевертыша, в котором тьма означала жизнь, а свет — смерть. И, конечно же, все упиралось в странную, но запредельно искреннюю, какой бывает только первая любовь, чувственность — по-разному травмированные дети спасались в объятиях друг друга. Более того, история не боялась задавать сложные вопросы о причинах, формах и цене добра и зла. Несущая смерть Эли жалела и защищала только Оскара (имя мальчика в книге), безжалостно расправляясь с его жестокими одноклассниками. Сцена в бассейне из оригинального фильма Томаса Альфредсона, снятая ныне любимчиком Нолана оператором Хойте Ван Хойтемом, стала живой классикой. Она будоражила, шокировала и восхищала одновременно. Это была та самая эстетика ужаса и красоты, сплетенных воедино. Но в сериале, выстроенном по сухим канонам жанра, шведскому оригиналу подмигивает разве что вездесущая IKEA, в которой Эли заказывает для нового жилья мебель. Здесь трагедия ребенка, вынужденного стать охотницей и убийцей, сводится к символичным 10 годам жизни, за которые она не успела ни возненавидеть мир (чтобы потом себя ему противопоставить), ни устать от своего вечного спутника: с ним становилось настолько же невыносимо, насколько было невозможно существовать без него. В другой недавней реинкарнации вампирского романа "Интервью с вампиром" авторы тоже переосмыслили время, в котором разворачивается история. События, описанные в оригинальной книге писательницы Энн Райс, переплелись с абсолютной авторской выдумкой о том, что произошло с героями годы спустя. История выросла не только в своем хронометраже, но и в масштабе личной драмы. "Впусти меня" обращается со временем более халатно, сужая его до человеческих рамок и лишая историю пространства для разгона. Меньше всего сериал походит на книгу Линдквиста, но как будто бы намеренно прикидывается чем-то вроде игры The Last Of Us, экранизации которой мы не дождемся в этом году. Здесь условно тоже есть вирус, взрослый мужчина и девочка, их неутомимый побег и жажда спасения. Но лишенная больших смыслов история схлопывается, превращаясь из бескрайнего и напоминающего Лимб пригорода Стокгольма, в крохотную квартирку без окон и дверей, в которой селятся герои. Здесь тесно, темно и совершенно безжизненно — настолько, что хочется сбежать при первой же возможности.
