Кто и почему сегодня еще смотрит ТВ

Если судить по последнему опросу Левада-центра, то получается, что телеаудитория за последние десять лет снизилась не так уж сильно, а вот доверие российских граждан к федеральному ТВ снизилось на четверть.

То доверие, что осталось, телезрители делят между Владимиром Соловьевым, Андреем Малаховым и, казалось бы, так не похожим на них Владимиром Познером.

Мы спросили телекритика Юрия Богомолова, что он обо всем этом думает. А также о том, почему телевидение, которое смотрят «люди в возрасте», продолжает сохранять эту аудиторию через годы.

— Дело в том, что, скажем, Соловьев, которого я наблюдаю давно, круглосуточно сидит в телевизоре. И те, кто сидит на игле его пропагандистских ток-шоу, получают некоторое удовлетворение, связанное с его манерой и риторическими фиоритурами. Тут образуется даже некая зависимость, как от дозы.

За ним — с большим, правда, отрывом — идет Андрей Малахов, король таблоидов, который сидит в этом телевизоре уже черт знает сколько лет. Я его помню еще с утренних эфиров Первого канала, потом он занялся «Большой стиркой» — и все это достаточно тошнотворно для любого разумного человека, но тем не менее он продолжает исправно разводить пары на идиотических сюжетах про дележ имущества, наследства, детей, про разводы и похороны. От этого обыватель тоже получает удовлетворение, и создается иллюзия того, что Малахов социально значимая фигура. А на самом деле это король всех пошляков и разложившийся уже персонаж. И эта политическая и социальная клоунада суть одно.

— А такая вот работенка — она действительно способствует морально-ментальному разложению?

— Конечно. Соловьев сам себя считает самым влиятельным журналистом, он сам об этом так и говорит. Но он давно стал черным человеком. Может, он и мил со своими детьми, как, наверное, Геббельс был мил со своим потомством, но на самом деле он уже совсем отдельный какой-то человек. И я даже не уверен, что он все еще человек. Хотя его образ периодически пытаются очеловечить.

— Как?

— Есть одна детско-подростковая программа с конкурсами, и в числе прочих там есть и ораторский конкурс, куда приглашают Соловьева для отеческих наставлений. И это выглядит очень фальшиво. А в одну из телепрограмм он как-то пришёл с мамой. И они вместе пели. Это было трогательно и непередаваемо мерзко. Притом, что он считает себя буквально мессией, он страшный лизоблюд, в нем столько горделивого лакейства! Это очень видно, когда он ведёт передачу «Москва, Кремль, Путин».

— Но с другой стороны, число тех, кто смотрит телевизор в принципе, — снижается.

— А это значит, что, как и на выборах, чем меньше явка, тем больше шансов у тех, кто имеет некоторые ресурсы. И тут надо бы сравнить, сколько часов имеет Соловьев, причем в прайм-тайм, и сколько времени имеет Познер. Один час в неделю — это ничто. С другой стороны, Владимир Познер в эфире давно, его помнят еще со времен советской власти.

— Интересно, Соловьеву и Познеру доверяют одни и те же люди или все-таки разные?

— Я знаю таких людей, которые доверяют им обоим. Дело в том, что Познер и Соловьев не совсем антагонисты. Расходясь во многом, они все же оба государственники. Познер работает от имени частной компании, но она аффилирована с Первым каналом.

— Но Познер и сам говорил, что так или иначе подконтролен Первому каналу.

— Конечно. В общем, что сказать. Все это ожидаемо. Можно было и не проводить опросы.

— Уже много лет нам говорят, что телевизор смотрит возрастная аудитория, что молодёжь, сидя в интернете, уже и забыла, как телик включается. Но что десять лет назад, что сегодня средний возраст телезрителя остаётся прежним. То есть человек, старея, окукливается и подсаживается к телевизору, занимая место в рядах телесмотрителей вместо выбывших по естественным причинам?

— Меняются технологии. Десять лет назад интернет, включая соцсети и интернет-СМИ, ещё не был так распространён, как сегодня, и меньше был доступен. А сегодня грань между сетью и телевидением сильно стёрта, и грань между поколениями тоже стирается. И телевидение корректирует свои подходы.

Кроме того, вы уверены, что люди, отвечая на вопрос о своём смотрении какой-то телепрограммы, осознают, где именно они ее видел — по телевизору или в интернете? Так что тут все сложно. И вообще, социология вещь довольно лукавая, и разные методики опроса дают разные результаты. Но вот на митингах смена поколений очень заметна. Туда приходит уже совершенно молодое поколение — я бы его назвал первым непоротым поколением москвичей.

— Да. На Болотную выходили их отцы и матери.

— И это естественно, и на эту молодёжь вся надежда.