Режиссер "Нюрнберга": "Хорошее кино о войне на самом деле снимается о мире"
В Калининграде в эти дни проходит важная конференция: представители кино, телевидения и медиа формулируют тренды и смыслы, по которым в ближайший год будет развиваться отечественный рынок телекоммуникаций. Одним из ярких спикеров "Телеком Интенсива", так называется это событие, стал режиссер Николай Лебедев. Он среди тех, благодаря кому за наше кино не стыдно. Его "Звезда", "Легенда №17", "Экипаж", многие другие фильмы - это своего рода прорывы. Как прорывом стала и премьера этого года - "Нюрнберг", глубокое художественное высказывание, которое прозвучало не только очень вовремя, но и очень убедительно. "РГ" поразмышляла с мастером о том, как надо снимать фильмы о войне. Кстати, по прогнозам выступавших на конференции экспертов, таких картин в ближайшее время будет много.
Николай, естественно, мы понимаем, что фильм "Нюрнберг" - это не конъюнктурный проект, так быстро такие картины не делаются, значит, свою историю Вы осмысляли явно не через призму февраля 2022 года. И тем интереснее, почему Вы решили снять фильм о военном трибунале, отголоски которого мы переживаем до сих пор. Вы пытались понять природу фашизма, Вы просто говорили о человеке, который пережил катастрофу.
Николай Лебедев: Я впервые обратился к этому материалу в 16-м году, это важно сказать. Как важно проговорить и то, что для меня не было никогда вопросов по поводу природы фашизма и его последствий. Война перемолола жизнь моему отцу, он был ребенком в эти страшные годы, потерял всех своих близких. Поэтому фашизм - это и моя личная боль тоже.
Что касается "Нюрнберга", то, создавая сценарий, я думал о том, что испытывает человек после войны. Я сам прошел через войну, это было в Молдавии в начале 90-х, мне это знакомо. Знакомо ощущение, когда ты собрался с силами, чтобы выстоять, выстоял, но вот война закончилась, и перед тобой встали новые вопросы - как жить, когда разрушены все внутренние мосты, когда разрушены понятия о том, что такое хорошо, а что такое плохо, когда все перемешалось? Как в этих условиях двигаться дальше, при этом не потерять надежду, не утратить веру в человека и в человеческое? Фильм "Нюрнберг" пытается дать ответы на эти вопросы.
Главный герой фильма - советский переводчик, который работает на судебном процессе над нацистами, и несмотря на то, что в фильме и героическая судьба человека, прошедшего войну, и мощная история любви, зритель все равно об этих самых нацистах размышляет - люди они или звери, откуда они взялись... А как Вы сами отвечали на эти вопросы, работая над фильмом?
Николай Лебедев: Честно говоря, я раньше рассматривал нацистских преступников очень отстранено. Конечно, я про это много читал, много видел, и никаких информационных открытий, когда я погружался в материал, я, разумеется, не сделал, зато у меня было много открытий эмоциональных. Их не избежать, когда понимаешь, что нацисты тоже были живыми людьми, они любили своих детей, своих жен, они любили искусство... Они вроде бы были нормальными, но при этом такими чудовищами. Как это совмещается? Вот об этом я пытался думать, когда писал сценарий, и когда снимал картину - а съемки должны были состояться в 2020 году, однако из-за пандемии остановились и прошли в 2021-м. О том, что эта тема станет столь острой и политической, я тогда и помыслить не мог. Для меня эта история была и остается общечеловеческой, потому что и политика все равно из человеческого вырастает.
Я недавно прочитал исследование, в котором прослеживается, что художники, которые прошли войну, как правило, создавали не пессимистические произведения, наоборот - из-под их пера выходили гимны человеку, в них была невероятная вера в человечество... После просмотра "Нюрнберга", и за это спасибо отдельное, похожие возникают чувства.
Николай Лебедев: На человеколюбие способны только очень сильные люди. Я был знаком с фронтовиками, они были моими современниками. Мой двоюродный дед Михаил Петрович Зарайский был командиром партизанского отряда на Брянщине, там, собственно, он со своей женой, с сестрой моей бабушки и познакомился, она была радисткой в их отряде. Михаил Петрович - или, как я его называл, дядя Миша - был скупым на воспоминания, очень сдержанным, и, тем не менее, мы чувствовали, сколько в нем боли по поводу пережитого, но столько же в нем было внутренней силы! Тем и отличаются те, кто прошел войну и выстоял. Или, например, Петр Ефимович Тодоровский, с которым у меня были теплые отношения, он же тоже фронтовик, - это был интеллигентный, мудрейший, романтичный и с замечательным юмором человек. Им всем очень хотелось жить, и они всегда говорили о том, что война это, конечно, героизм, но лучше бы, чтобы человеческая жизнь была просто жизнью, а не сражением.
Многие режиссеры-фронтовики оставили нам проникновенные картины о войне. А что бы Вы посоветовали современным молодым режиссерам, которые также пробуют и, без сомнения, будут снимать еще много фильмов на эту тему?
Николай Лебедев: Я думаю, прежде всего, очень важно понять природу человека на войне. Важное, конечно, и личное отношение к этой теме. Когда я снимал "Звезду", фильм о молодых разведчиках, которые уходят за линию фронта и не возвращаются, я думал только о том своем ощущении, которое я вынес из общения с тем же Тодоровским, с Чухраем, с отцом, и эти ощущения пытался передать. Еще очень важно объемнее относиться к происходящему, и знать не только то, что о войне писали наши замечательные авторы-фронтовики, но и, что об этом написали, скажем, Ремарк, Хемингуэй... Но все же самое-самое главное - нужно понимать, что война - это не приключения, что природа ее трагична по определению. Я вспоминаю слова генерала Лебедя, который остановил войну в Приднестровье и, может быть, этим спас мою жизнь, так вот он говорил, что даже столетние войны все равно заканчиваются, потому что война - это противоестественное состояние для человечества. А еще он говорил, что было бы хорошо пропускать в войне период столкновений и сразу садиться за стол переговоров.
Это Вы о том, что режиссеры не должны гнать в бой, а должны вести человечество к диалогу?
Николай Лебедев: Понимаете, я считаю, что природа искусства в принципе заключается в том, чтобы говорить о человеке, а естественное состояние человека - жить, а не умирать. Умереть у всех в жизни получится, один раз, а вот жить надо долго, при этом создавать, созидать. Я вырос на фильмах и песнях, которые учили именно этому: "Нам бы жить и жить, жить бы да любить и детей растить на земле!" Все советское искусство строилось на этом, даже военное кино было одновременно и антивоенным. О мире, о любви. Современным режиссерам об этом нельзя забывать.
Ваш следующий фильм тоже будет о войне?
Николай Лебедев: Я пока не имею право ничего говорить о своем новом фильме, скажу лишь, что это будет жанр, в котором я до этого никогда не работал, но давно мечтал. Думаю, многие даже удивятся. Скажу также, что это производство кинокомпании "Три Тэ" Никиты Михалкова.
КСТАТИ
Съемки фильма "Нюрнберг" проходили, в том числе, в Калининграде, о чем сегодня с удовольствием рассказывают таксисты и гиды. В самой Баварии снимать не позволили антиковидные ограничения. В частности, именно в бывшем Кенигсберге нашли здание, сильно похожее на нюрнбергский Дворец Правосудия. Оно находится по адресу Ленинский проспект, 83. Когда-то здесь располагалась торговая биржа, а теперь... Музей изобразительных искусств. И в этом здании снимали такие фильмы, как "Судьба человека", "Отец солдата", "Женя, Женечка и... Катюша". Такая вот случайная, но весьма красноречивая рифма. Здание, выбранное кинематографистами, также серьезно пострадало в годы Великой Отечественной войны, о чем рассказывают фотографии из постоянной экспозиции музея. Здесь проходят выставки. Если будете в Калининграде, обязательно зайдите.
