На онлайн-платформе Wink вышел шпионский детективный сериал «ГДР», одну из главных ролей в котором сыграла Дарья Урсуляк. В интервью «Газете.Ru» актриса рассказала о своей героине, работе в паре с Александром Горбатовым, первых ролях и требовательном отце.
— Расскажите, пожалуйста, о своей героине в сериале «ГДР».
— Моя героиня, Светлана, — жена главного героя, агента советской спецслужбы. Сама она тоже работает в спецслужбе аналитиком, поэтому косвенно фигурирует в истории поиска архива, за которым охотится ее муж. Ну и, естественно, дальше она попадает в очень трудные обстоятельства.
Принципиально то, что она жена советского разведчика, — это некое наследие нашего кинематографа. Я считаю, что моя героиня наделена всеми архетипными чертами, которые должны быть у жены главного героя.
— Как вам работалось с исполнителем главной роли Александром Горбатовым? Вы ведь не впервые встречаетесь с ним на съемочной площадке?
— С Сашей Горбатовым мы действительно работаем не первый раз. Мы вместе учились в Щукинском театральном училище и дебютировали в большом кино, в фильме моего папы — режиссера Сергея Урсуляка — «Тихий Дон». С тех пор мы периодически вместе снимаемся, и это каждый раз как возвращение к чему-то родному.
У Саши исключительные качества в работе: он умеет неистово погружаться в проект, серьезно занимается разбором материала, серьезно подходит к выбору ролей. Я с огромным уважением и интересом слежу за ним, для меня работа с Сашей — это всегда очень комфортное партнерство.
— Действие сериала происходит в 1989 году — это год вашего рождения. Как вы воспринимаете то время?
— Естественно, я ничего не знаю про это время. Все, что касается недавней истории нашей страны, это всегда вопрос источника, из которого ты черпаешь информацию. Но здесь всегда слишком полярное мнение, слишком полярная оценка. Я очень опасливо отношусь к актерским рассуждениям на тему истории и геополитики, все-таки каждый должен заниматься своим делом.
— Как вы готовились к роли? Пришлось читать историческую литературу о падении Берлинской стены, о Штази и разведках других стран?
— Я читала, смотрела хронику и телевизионные программы 80-х, вдохновлялась обликом телеведущих. Еще я пересмотрела фильмы «Жизнь других» и «Германия 83».
В проекте мне было интересно визуально передать ощущение того времени: как советская женщина могла себя вести, как выглядеть, какими чертами ее можно было наделить. Человеческое для меня было интереснее, чем идеологическое.
— Конец 80-х стал временем слома послевоенного миропорядка. Можно ли ощущения от нынешнего кризисного момента перенести на время действия сериала?
— Я, естественно, с интересом и некоторым волнением жду этот проект, потому что не видела его полностью и не знаю, как сложились все линии в сериале, каким получился общий посыл (интервью состоялось до премьеры. — «Газета.Ru»). Происходящие события, конечно, значительные, но они скорее обостряют драматургическую часть в сериале. Я думаю, что надо относиться к этой работе как к жанровому кино — как к остросюжетному детективу. И не пытаться найти в этом какой-то политический подтекст.
— Свою самую-самую первую роль в кино вы сыграли в восемь лет в картине Сергея Урсуляка «Сочинение ко Дню Победы». Какие впечатления остались у вас от съемок? Как работалось с отцом? И как работалось, когда вы уже стали профессиональной актрисой?
— На самом деле это был небольшой эпизод в самом конце, при этом в течение всего фильма звучит мой закадровый голос. Воспоминания хорошие, я помню, что было очень холодно, и помню, как сидела в вагончике в компании Олега Николаевича Ефремова, Вячеслава Васильевича Тихонова и Михаила Александровича Ульянова, — совершенно невероятная вещь. Тогда я не понимала, почему родителям было так важно меня с ними познакомить, сейчас, конечно, понимаю.
Отношение режиссера, моего отца, не изменилось с тех пор: и когда мне было восемь лет, и когда я была старше он всегда был требовательным ко мне, у нас очень профессиональные отношения и довольно бескомпромиссные. На площадке он не тот любящий и внимательный папа, и это на самом деле хорошо и правильно.
— Почему после школы вы не стали поступать в театральный, а выбрали историко-филологический факультет РГГУ? И почему после окончания университета все же пошли учиться в Театральный институт имени Бориса Щукина?
— В 17 лет моим становлением занималось окружение, а оно состояло из читающих и думающих подростков из научных и филологических семей. Мне было с ними интересно, и я туда стремилась, поэтому поступила на историко-филологический факультет. Потом я выросла, начала себя лучше узнавать, у меня поменялись интересы — так я поступила в Щукинское театральное училище. Я часто бывала там в детстве на зачетах, дипломных спектаклях и, честно говоря, никогда не думала, что пойду туда, — отчасти по той причине, что там учились мои родители, а мне хотелось другого. Но когда пришла, поняла, что мне там очень хорошо. И я осталась.
Там я встретила моего художественного руководителя Владимира Владимировича Иванова, с которым мы даже не были знакомы. Мне очень нравилось, как он смотрит и слушает. Он удивительный педагог, уникальный мастер. Наша встреча на меня очень повлияла, и я ни одной секунды не жалела об этом выборе.
— Помогает ли первое образование в актерской профессии?
— Нет, не помогает, потому что текст, который я читаю, не требует от меня филологической подготовки. Да, для съемок в «ГДР» нужно было учить слова на немецком, и то, что я изучала языки, помогло быстро понять структуру, но это скорее вопрос слуха, мои коллеги и без филологического образования прекрасно справлялись. Но, конечно, я бы хотела, чтобы у меня случился проект, в котором смогла бы применить опыт прочитанных мною книг.
— Родители, вероятно, старались показывать вам в детстве фильмы, которые считали важными. Какие это были фильмы?
— Они показывали то, на чем сами росли, поэтому я насквозь состою из советского кинематографа: это фильмы Станислава Ростоцкого, Эльдара Рязанова, Леонида Гайдая, Георгия Данелии, Владимира Мотыля, Владимира Меньшова, позже — Марлена Хуциева, Ильи Авербаха, Андрея Тарковского, безусловно, Никиты Михалкова и Андрея Кончаловского. Это весь золотой фонд российского кино, который я знаю и люблю. Это большая часть моего культурного багажа. Пытаюсь пропихивать его детям, но у них с этим тяжелее.
— Какую из своих работ в кино вы назвали бы самой любимой на сегодняшний день?
— Мне сложно сказать. Наверное, из-за того, что я считаю, что самое интересное и самое любимое у меня впереди. Я очень надеюсь, что это так.
— Легко ли совмещать съемки в сериале с работой в театре «Сатирикон»?
— Честно говоря, легко, потому что я не работаю там уже два года (смеется). Но когда работала, совмещать получалось, одно другое не отягощало, а даже подпитывало.
— Ваше имя невозможно найти в светской хронике. Вы сознательно избегаете публичности?
— Я практически никуда не хожу, меня ничто не заставит лишний раз выйти куда-то. Это должна быть какая-то невероятная комбинация моего желания и необходимости где-то появиться. И то — я пройду через черный ход, сяду в зале, посмотрю фильм и потом исчезну. Опять же, это не подвиг никакой, а скорее свойство характера, я довольно интровертный человек, можно сказать, социофобный (смеется). Я чувствую какую-то глобальную потерю времени в этой светскости. Надеюсь, когда-нибудь я это переборю, работаю над собой в этом плане.