Лучезарная сатира
В Берлине открылся международный кинофестиваль Фестиваль кино В Берлине премьерой фильма Джоэла и Итана Коэнов "Да здравствует Цезарь!" открылся 66-й Международный кинофестиваль. Из фестивального Берлина -- АНДРЕЙ ПЛАХОВ. В конкурсной программе Берлинале -- фильмы из Бельгии, Боснии и Герцеговины, Канады, Дании, Франции, Германии, Ирана, Италии, Мексики, Нидерландов, Новой Зеландии, Китая, Филиппин, Польши, Португалии, Сингапура, Швеции, Туниса, Великобритании и США. Длинный список производит впечатление, особенно если учесть, что российских картин в основном конкурсе нет. Правда, две из них отобраны для параллельных программ Берлинале -- молодежного форума и конкурса Generation 14plus, но этого, конечно, недостаточно, чтобы удовлетворить взрослые амбиции российской киноиндустрии. Однако я бы не стал повторять стенания чересчур патриотических журналистов и метать отравленные стрелы в берлинских отборщиков. Будем честны: конкурентоспособных фильмов международного уровня, еще не засвеченных на других фестивалях, у нас на сегодняшний день практически нет. Когда были -- тут же попадали и даже награждались, как в прошлом году "Под электрическими облаками" Алексея Германа-младшего. Фильм для открытия в этом году выбран снайперски. С одной стороны, братья Коэн -- режиссеры-интеллектуалы, доморощенные философы и декаденты, виртуозно развивающие свой постмодернистский тренд вот уже четверть века. С другой -- кино про кино, про Голливуд, про звезд 1950-х, которых с очаровательной иронией, но и с восхищением тоже, изображают звезды 2010-х. Фильм-шутка, можно сказать, прикол, вечернее развлечение, позволившее завлечь на звездную дорожку Джорджа Клуни, Тильду Суинтон, Джоша Бролина и Ченнинга Тейтума. Нет, "Цезарь" -- отнюдь не высшее достижение Коэнов, однако он хорош -- чувствуется, что его вдохновила легкая муза. В фильме практически нет злости, тяжелой иронии, экзистенциальной тоски, определившей настроение "Фарго", "Старикам тут не место" и других признанных шедевров братского дуэта. Послевоенный Голливуд показан как отменно функционирующая фабрика с отменными декорациями, костюмами, целой армией артистов и статистов, над которыми поставлены опытные надсмотрщики-режиссеры, а над ними над всеми -- главный герой Эдди Манникс (Бролин), отвечающий за все и вся и полностью посвятивший себя круглосуточной работе. На студии Capitol, в качестве прототипа которой легко узнается Universal, одновременно снимаются древнеримский "пеплум", вестерн, салонная драма и сумасшедший мюзикл в духе Винсента Миннелли с водным женским балетом и скрыто гомоэротическими танцами морячков. Какой-то элемент непременно выходит из-под контроля: например, юный артист никак не может из героя вестерна перевоплотиться в британского аристократа. Или: молодая актриса ищет способ найти приемных родителей для внебрачного ребенка. Эдди Манникс -- студийный "фиксер" -- на то и существует, чтобы с божьей помощью (он не забывает регулярно исповедоваться) все такое улаживать. Настоящий хаос начинается, когда топ-звезду студии Бэйрда Уйтлока (Клуни) похищают коммунисты: они не только требуют за него выкуп в сто тысяч долларов, но ухитряются почти что обратить заложника в марксистское учение. Зрителя "Цезаря" ждут несколько по-настоящему уморительных моментов (среди них встреча голливудского босса с православным патриархом, пастором и раввином на предмет религиозной политкорректности кинопроекта) и лаконичные мини-портреты персонажей эпохи. Старлетку из водного балета играет Скарлетт Йоханссон, а двух сестер-колумнисток скандальной светской хроники -- Тильда Суинтон (как острят комментаторы, она выдает две роли по цене одной). Ну а что касается более требовательного зрительского контингента, он, вполне возможно, прочтет "Цезаря" как типично коэновскую притчу об амбивалентности добра, а также оценит аллюзии к атмосфере шпиономании и маккартизма -- но и те освещены редкой для Коэнов лучезарной улыбкой.