Первый век Голливуда — 1911 «Фабрика грёз» и террор Томаса Эдисона

«Если кинематограф — это страна, то Голливуд — это его столица» . Так сказал Франсуа Трюффо, великий режиссёр, которому влюблённость в американское кино не помешала создавать чисто французские фильмы. Как у каждой столицы, у Голливуда есть отцы-основатели и дата основания — начало начал. Отцов было два — Уильям и Дэвид Хорсли, дуэт английских кинохалтурщиков. В 1911 году братья вкатили в крохотный городок, тянущийся вдоль сельской дороги, вышли из запылённой машины и поняли, что дальше они не поедут. Парни были в бегах. Вместе с другими киношниками они уносили ноги от Томаса Эдисона. Это сегодня имя великого изобретателя вызывает благоговение, а в те годы оно вызывало ужас. Его считали акулой империализма. И появлением «фабрики грёз» мир обязан именно ему. Тихий, вежливый старичок и добрый самаритянин развернул в отношении своих конкурентов тотальный террор. В 1908 году великий изобретатель создал картель «Моушн пикчерс патент компани», куда помимо его собственной фирмы вошли восемь крупнейших кинокомпаний. В результате слияния патенты на кинотехнику оказались в одних руках. С того дня производить и продавать фильмы на территории США могли только члены этого экономического братства. Тот, кто не присоединился и игнорировал предписания, объявлялся вне закона. Все были обязаны покупать киноаппаратуру с клеймом фирмы Эдисона и исправно платить за её использование. В короткий срок картель подмял под себя почти все прокатные конторы и более половины кинотеатров или «никелодеонов», как они тогда назывались. Многочисленные агенты картеля разыскивали нарушителей, работавших без лицензии, и тащили их в суд. Однако это был далеко не единственный способ воздействия на конкурентов. Картель Эдисона, который газетчики окрестили «Трестом», прибегал и к услугам гангстеров. Бывало, строптивцу, упорно не желавшему платить, простреливали его киноаппарат. Противники великого изобретателя, чтобы защитить свой бизнес, тоже нанимали людей с револьверами. В те славные годы одни бандиты стреляли в камеры. Другие — в тех, кто стрелял в камеры. Как справедливо заметил Ежи Теплиц в своей многотомной «Истории киноискусства», американская кинопромышленность развивалась в атмосфере беззакония. Историки Голливуда не жалуют старину Эдисона. Они клеймят его за экономическую деспотию, что, конечно же, справедливо. Но ведь справедливо и то, что в то далёкое время воровством и надувательством жили многие. Незаконные копирование и прокат фильмов были в порядке вещей. В этих условиях действия изобретателя были, как сейчас говорят, адекватны вызовам времени. Одна из таких акций омрачила последние дни 1909 года. Под новый год власти Нью-Йорка закрыли пятьсот кинотеатров, работавших без лицензии. Одним махом. Этот событие вошло в историю как «чёрное рождество». После этого началось паническое бегство киношников с Восточного побережья. Они стаями покидали обжитое гнездовье и перелетали на Запад. «С той поры люди кино обрели собственный дом , — писал Скотт Фицджеральд, — но не Нью-Йорку суждено было им стать» Большинство беглецов устремилось в знойную Калифорнию и обосновалось в Лос-Анджелесе. Среди них были Уильям и Дэвид Хорсли, которым пришла в голову мысль не задерживаться в большом городе, а поколесить по окрестностям. То, что они обнаружили по дороге на северо-запад, было самим Богом создано для кино. Здесь было всё, что нужно производителю фильмов: потрясающее ландшафтное разнообразие, буйство растительности и душки-соседи. Здесь проживало любопытное и незлобное белокожее племя. Годом ранее в этих краях снимала свои киношки группа Дэвида Гриффита, и никого не линчевали, не скальпировали и не прогнали с позором. Несмотря на то, что репутация у людей кино была ещё та («слуги дьявола»), в Голливуде им оказались рады и всячески помогали. Всё это безумно обнадёжило братьев Хорсли, которые купили здесь дом и открыли в нём студию. Впрочем, была ещё одна причина, чтобы поселиться в идиллическом городке. Братья чувствовали, что рано или поздно громилы Эдисона прибудут в Лос-Анджелес, где и увязнут. Пока они там будут душить киношников, в Голливуде можно будет снимать ещё ни один месяц. Изначально фирма Уильяма и Дэвида Хорсли называлась «Кентавр», но затем переименовалась в кинокомпанию «Нестор». Первый фильм, созданный несторианцами, назывался «Шафер побеждает». Кем был шафер и кого он там победил, мы выяснять не советуем. Достаточно знать, что это была весёлая безделица, которую от прочей киностряпни, создаваемой в ту эпоху, отличает лишь знаменательный порядковый номер. (Продолжение следует…)