ММКФ показало кино на грани нервного срыва
Подчиняясь хиреющим струям истощенного мирового кино, Московский фестиваль коллекционирует психологические вывихи века - то ли экзотические случаи, то ли крайне смутные, практически необъяснимые метафоры. Сербско-хорватский конкурсный фильм "Дневник машиниста" - странный опыт "черной комедии", построенной на привычном страхе водителя тепловоза убить человека. Режиссера Милоша Радовича заинтересовала статистика, согласно которой люди этой профессии обречены лишить жизни в среднем от 15 до 20 человек. Автомобилиста, которого не остановит закрывшийся шлагбаум. Горемыку, решившего лечь на рельсы. Именно так встретятся два главных героя - 60-летний Илия, на счету которого рекордное число невольных смертей, и обиженный на судьбу одинокий мальчонка Сима. Потрясенный силой детского горя, Илия возьмет Симу в семью, и тот, вопреки воле приемного отца, захочет стать машинистом. И только одно пугает выросшего Симу: профессиональная неизбежность стать убийцей. И будет он уже полгода водить тепловозы, обреченно ожидая первого в его практике несчастного случая. Лишится сна, закрутит до предела нервы, глаза напряженно всматриваются в бегущие навстречу шпалы: когда же наконец покажется жертва. И тогда Илия решит приблизить неизбежное... Картина Радовича погружает нас в этот и впрямь особый мир, когда люди практически живут на дороге. Обитают в списанных вагонах, где соорудят нехитрый уют. И даже первый в жизни секс у Симы случится в кабине, среди штурвалов и спидометров. Соревнуются в подсчете попавших под колеса жертв. Илия - убийца соседского сына, но это не мешает добрым отношениям: такова доля машиниста. Актер Лазар Ристовски играет Илию как профессора своего дела, умного наставника, сурового пастыря, не терпящего вольности нравов - так воспитан. Вполне достоверен дебютант Петар Корач в роли Симы на грани нервного срыва. Но это все-таки странный фильм: поразив мрачной статистикой профессии, он переводит фобии героев в ранг почти анекдота, в сущности, не зная, как их трактовать, что с ними делать, и какой во всем этом предприятии художественный смысл. По прихоти афиши два сеанса подряд фестиваль крутил фильмы об инвалидах-колясочниках. Первого, в фильме "Ивановы", сыграл Владимир Меньшов, и этот колясочник оказался притворным. Второго, в фильме "Двое", - Владимир Вдовиченков, и его инвалид настоящий, с парализованными ногами и погасшей волей. Обе картины - о попытке вернуться к жизни. Обе попытки оказались запоздалыми. Такой настрой времени. "Мы - Ивановы, на нас все держится!" - утверждает герой Меньшова Иван Иванович Иванов, повторяя фразу героя Сергея Лукьянова "Мы - Журбины" из фильма 50-х "Большая семья". По отношению друг к другу эти Ивановы и Журбины теперь иностранцы: вместе с иным государственным устройством пришла другая мораль. Иван Иванович после инсульта парализован, близкие таскают его на закорках, но это он только прикалывается. Или, возможно, проверяет силу семейных связей: я вас воспитал - теперь ухаживайте за мной. За Журбиными стояла горделивая традиция трудовой династии, а что стоит за Ивановым - неведомо, да и фильм не об этом. Он о разрыве родственных уз под напором карьерной суеты: и сын-бухгалтер погряз в сметах, и дочь в пору последних надежд занята собой. А старика отца пытаются отфутболить куда угодно, хоть в дом призрения, поданный в картине как комфортабельная обитель живых мертвяков. И отец учиняет им испытание столь рискованное, что в срочное излечение обоих уже веришь с трудом. В фильме запоминается яростная игра Владимира Меньшова, режиссура Александра Кириенко носит все признаки добротного телекино, но в финале переходит к тем же неясным, почти сюрреалистическим метафорам, и зритель, уже готовый к назидательному хэппи-энду, уходит озадаченным. Впрочем, даже и спутанность сознания, робеющего перед загадками реальности, - тоже знак времени... В комедийной мелодраме Андрея Элинсона "Двое" Владимир Вдовиченков и Ольга Павловец наедине друг с другом разыгрывают процесс трудного сближения человека, который чувствует себя за бортом жизни, - знаменитого, но парализованного ученого, погруженного в исследования, - с воплощенным генератором энергии, обильно раскрашенной девушкой, которую он принимает за проститутку. Здесь тоже все признаки хорошего телекино: действие замкнуто в наглухо зашторенной автоматизированной квартире, и все зависит от действительно первоклассной работы актеров. И если чувствуются в фильме признаки все той же спутанности сознания, то исключительно в сценарии, где героям то и дело диктуются не свойственные им поступки. Так, например, ключевой момент действия связан с прозрением интеллектуального титана, который вульгарно прослушивает разговор своей новой подруги по скайпу - мотив, конечно, актуальный, но из этически другой оперы.
