Рудольф Нуреев и его мечта

В прокат выходит документальный фильм Евгении Тирдатовой «Рудольф Нуреев. Остров его мечты» — картина о том, как в 1980-е гений танца открывал для себя земной рай. Поп-идол мирового балета умер в Париже 6 января 1993 года, не дожив до своего 55-летия менее трех месяцев. Почти сразу же случился бум воспоминаний, литературных и кинематографических. Писали и снимали друзья, поклонники, сослуживцы, врачи и просто сочувствующие. Со временем мемуарный поток не иссяк и к каждой нуреевской дате пополняется: образ «шикарного парня», покорившего мир, до сих пор не отпускает рудиманов. Фильм Евгении Тирдатовой на этом фоне выглядит подчеркнуто интеллигентно: нет сенсаций, пафосных заявлений, преобладает негромкая интонация и доверительный тон. Однако тех, кто отправится в кинотеатр насладиться искусством Нуреева-танцовщика, ждет разочарование. Танцующего Нуреева в фильме немного, да и в большинстве этих кадров он давно миновал пору расцвета. А некоторые эпизоды — имеются в виду малоизвестные съемки репетиций «Спящей красавицы» в Стамбуле — запечатлели Рудольфа уже смертельно больным. Смотреть их тяжело, и только сознание того, что танец продлевал артисту жизнь, примиряет с безжалостным изображением. Итак, фильм не о танце. Он, как следует из названия, об острове мечты, который так мечтой и остался. При том, что остров Нуреев как раз приобрел и дом построил, но не тот и не там — в Италии. А хотел он, повинуясь зову восточной крови, пристанище на острове у турецкого побережья. Украшенную мозаикой и коврами летнюю виллу в восточном стиле — с куполами, арками, внутренними двориками, где растут оливковые деревья. Хотел жить в этом доме летом, а в остальное время устроить в нем музей, куда люди приходили бы полюбоваться его коллекцией восточного искусства. Сюжет о поисках подходящего места для дома (непременно Турция, непременно остров) скрепляет события фильма и объединяет его участников. Главная рассказчица — Ясемин, бывшая балерина, работавшая с Нуреевым и ставшая его другом, повторяет маршрут артиста. Ведет зрителя по узким улочкам старого города, заходит в лавки, перебирает халаты, ковры, медную утварь, старинные украшения. Идет на пристань, садится в деревянную лодку-гулет и плывет на облюбованный Рудольфом остров Гимелер. Мощеные крупным камнем дороги, простые дома, простые люди, простая жизнь. Что тянуло туда эстета и сноба Нуреева? — Тоска по родине, сконцентрировавшаяся в образе матери, — поясняет Ясемин. — Он мог встретить пожилую женщину и сказать спутникам: «Вот так могла бы выглядеть моя мать». Эмоциональный посыл фильма читается четко — поиск утраченного дома, надежда обрести рай в сказочной стране. Ничего этого в жизни артиста не случилось. Остров продаже не подлежал, другие ему не нравились. А вот морем он мог пользоваться без ограничений и восемь лет подряд путешествовал вдоль побережья Турции от Бодрума до Кековы. Любительская съемка, запечатлевшая морские прогулки Нуреева с друзьями, соседствует с профессиональными кадрами черноморских красот. Яркое солнце, бездонное небо, бирюзовая вода, смех, веселье, безмятежность. А за кадром — голос Марии Каллас, выводящий бытовую ситуацию на метафорическую высоту: всё проходит, прошло и это. Намеренная неторопливость фильма поначалу раздражает, а затем увлекает и умиротворяет. Потому что гармонирует с состоянием героя: в этих местах неистовый странник обретал покой. Ну а дом мечты Нуреева его друг, сценограф Эцио Фриджерио, всё же построил — недалеко от Гимелера и незадолго до смерти Рудольфа, когда тот уже не покидал Париж. Живет там сейчас Ясемин. Вот так бывает — мечта одного стала явью для другого.