Юрий Мартынов: «У музыки нет «прописки»

- Юрий Вячеславович, концерт в Ульяновске, где вы будете солировать, именуется «Запад-Восток». А вам лично что ближе – русская музыкальная классика или западноевропейская музыка? – Если речь идёт о том, чего больше в моём репертуаре, то получается, что западноевропейского. Но, вообще-то, это неверная постановка вопроса: она предполагает противопоставление, а его нет. Есть европейская музыка, и это не единый массив: существует множество национальных школ, и каждая занимает свою нишу. Одна из этих ниш – русская романтическая музыка. Есть и немало других, также созданных русскими композиторами разных времён и разных направлений. Так что я бы избегал принципа разделения «по прописке»... А есть, не будем забывать, и не европейская музыка, и много, но мы её плохо знаем, а потому, как правило, попросту не учитываем. Вот для природного носителя принципиально иной музыкальной культуры (индийской, китайской и т. д., причём это крайне обобщённо), играющего музыку европейскую (в том числе и русскую) такой вопрос, наверное, правомерен. – Вы виртуозно играете на многих клавишных инструментах. Есть ли среди них самый любимый? – Любой инструмент, а тем более тип инструмента – личность. Они все разные. Каждый из них очень многому меня научил и продолжает учить. Среди них нет лучших и худших: у каждого своё лицо, свой характер, и я скучаю по любому из них, если долго к нему не прикасаюсь. На культуру не может быть моды – В 90-х годах прошлого века вы стажировались во Франции, живёте и работаете в России. Есть ли принципиальные отличия в восприятии публикой классической музыки у нас и на Западе? – Я регулярно играю за рубежом. Как-то так получилось, что заметно больше, чем в России. Публика везде разная. И у нас она тоже разная, и на Западе, и на Востоке – и Ближнем, и Дальнем. Но, честно говоря, я никогда не интересовался этим вопросом. Моя задача – увлечь слушателя за собой, «будь он хоть негр преклонных годов», как писал Маяковский. Но для этого я вовсе не должен подстраиваться под чьи-либо вкусы: мне кажется, исполнитель должен играть то, что ему наиболее дорого, в чём он предельно искренен и где ему по-настоящему есть что высказать. – У классической музыки в России в последнее время становится всё больше поклонников. Это заметно по наполняемости концертных залов. Что это – подлинный рост культуры или дань моде? – Моды на классическую культуру нет и никогда не было, если не считать временного повального увлечения, скажем, итальянской оперой. Мода – это следование чему-то кратковременному, а та же итальянская опера опирается на вековые традиции. Были модные артисты – это, безусловно, так, и так оно и останется. Но рост культуры – понятие растяжимое, выводы тут сделать можно только оглядываясь на некий пройденный период. Хотелось бы быть оптимистом и считать, что то, о чём вы говорите, – это только начало. – Традиционный вопрос: чтобы вы пожелали ульяновской публике? – Только всего самого хорошего! А если серьёзно, я бы хотел предостеречь от восприятия классической музыки как развлечения. Потому что это не более чем потребительство, к которому нас старательно подталкивают во всём мире. И чем более бездуховной становится наша цивилизация, тем важнее для нас те прорывы человеческого духа, в частности в музыке, которые позволяют нам оставаться людьми. Фото: Laurent Becot Ruiz