"Иностранцы смогут снимать кино в России без бюрократической волокиты"

Глава РОСКИНО Екатерина Мцитуридзе — о новых революционных правилах работы с международными киногруппами В этом году на 74-м Венецианском кинофестивале в конкурсе нет ни одного российского фильма, но, по мнению главы РОСКИНО, телеведущей, киноведа и кинокритика Екатерины Мцитуридзе, это не повод для огорчения. Уже пять лет, как в рамках старейшего киносмотра планеты Екатерина представляет стэнд, посвященный российским кинопроектам. В этом году их 40. Екатерина выступила на Венецианском кинорынке с предложениями, которые были встречены с неподдельным интересом и даже восторгом. — Екатерина, я так понимаю, что благодаря вашим усилиям скоро в Москве начнется кинобум... — Мы сделали фокус на копродукции. Для нас это очень важно, поскольку в этом году мэрия Москвы совместно с РОСКИНО учредили московскую кинокомиссию. Конечно, еще как минимум год займёт процесс выработки закона, устава, формулировок того, какую поддержку мы будем предлагать международным киногруппам. Сегодня я заявила о готовности Москвы оказывать большое количество бесплатных услуг для иностранных партнеров и этим произвела очень приятное впечатление. Аудитория очень оживилась. — Откуда такая щедрость? — Многие киногруппы опасаются ехать в Россию не только из-за санкций, но и потому, что согласования могут длиться месяцами. В последнее время в нашей стране снимается максимум один иностранный проект в год. Самые востребованные города, конечно, Москва и Санкт-Петербург, там больше всего локаций, но в остальных городах России подчас еще сложнее что-то организовать. В ближайшие пару лет мы хотим попробовать максимально убрать бюрократические препоны, облегчив творческий процесс. Как известно, большую часть бюджета фильма приходится тратить на размещение съемочных групп, оплату паркинга (а это очень крупные машины), аренду автомобилей и другой техники, различные виды съемок на траснспорте, перекрытие улиц, сопровождение пожарной охраны, скорой помощи, службы безопасности. — Как это будет работать в реальности? — Сегодня чтобы, например, получить разрешение на съемки набережной с воздуха, бедному продюсеру приходится обходить 20–30 инстанций в четырёх крупных ведомствах. Мы создаём систему одного окна. Представитель кинокомпании обращается в нашу кинокомиссию, четко перечисляет все свои локации, где и что ему нужно снимать, подает заявку, и мы на каждую локацию выдаём ему «талон» — с датой и временем разрешения на съемку. Если, например, есть необходимость снимать с плеча на Патриарших прудах, то такое разрешение он может получить уже завтра. Если режиссёр хочет снимать непременно на Красной площади и чтобы на ней не было ни одного человека, то на это, конечно, понадобится время, чтобы получить разрешение городских властей, ФСО, ФСБ — порядка трёх недель. Все будет происходить быстро, в сжатые сроки, компактно, экономно и без стрессов. — Мало ли что иностранцы захотят снимать в России. Кинокомиссия не планирует контролировать контент сценариев? — В этом плане нам очень пригодился опыт Парижской и Лондонской кинокомиссий, которые зарекомендовали себя самыми компетентными в мире. Мы побывали в командировках в Париже и Лондоне и задавали там этот вопрос, который нас тоже, конечно, волновал. Сценарий наши коллеги читают, но не на предмет цензуры, а чтобы понять, какие локации нужны. Во Франции действует хитроумный негласный закон: чтобы получить поддержку, фильм должен показать культурное наследии Франции. Например, если снимают боевик в центре Парижа, то машины должны носиться мимо знаменитых памятников и дворцов и чтобы это было показано красиво. Если потом дворцы и памятники нужно будет разрушить с помощью компьютерной графики, никто не будет возражать. Думаю, нам тоже стоит принять во внимание этот опыт. «В Венеции впервые показали "хорошего русского"!» — Из тех фильмов, что мне довелось посмотреть на кинофестивале, самое сильное впечатление на меня произвела картина мексиканского режиссера Гильермо дель Торо «Форма воды». Однако, к сожалению, русские там снова показаны отморозками, и никто не спасает даже положительного героя — учёного Дмитрия в исполнении Майкла Стулбарга... — Надо же, какое у нас разное восприятие! Напротив, считаю, что в фильме Дель Торо впервые показан положительный русский герой. События фильма происходят в 1963 году, во времена холодной войны, когда отношения между Америкой и СССР были невероятно напряженными. И вдруг впервые в Голливуде мы видим адекватного русского персонажа. Да, к сожалению, он погибает геройской смертью... Хотя есть шанс, что он всё-таки выжил — мы не видели, что он умер... Самые прекрасные финалы — трагические, есть о чем думать и переживать. Когда этот ученый, рискуя жизнью, отправляясь на верную смерть, доверился героине Салли Хокинс, сказав «Кстати, меня зовут Дмитрий», у меня на глазах выступили слёзы. Он сыграл свою игру, понимая, что не выполнил задания ни американцев, ни русских, но он проникся сочувствием к этому существу... — Это не просто существо, а настоящий ихтиандр! Наверное, Гильермо дель Торо смотрел фильм «Человек-амфибия» по роману Александра Беляева, а может, и читал... — Я была на ужине с Гильермо Дель Торо и руководством киностудии «Фокс». Гильермо сказал, что не видел советский фильм об Ихтиандре и не читал Беляева. Я сказала ему: «Гильермо, вы обязательно должны приехать на премьеру "Формы воды" в Москву, так как вы впервые сломали стереотип, показав русского человека настоящим героем, отдавшим жизнь ради науки и человечности». Он согласился, надеюсь, что приедет. — Екатерина, какие фильмы в программе фестиваля вы бы выделили? — В этом году в конкурсе много сильных картин. Один из самых заметных — масштабный документальный фильм китайского режиссера Ай Вэйвэя «Человеческий поток» — о мигрантах. Спустя 2,5 часа показа практически весь зал рыдал, очень трудно оставаться равнодушным к этой проблеме, она касается каждого из нас. Десятки тысяч беженцев из Судана, Сирии и других стран тонут при пересечении морей, рек из-за погодных катаклизмов, болезней и других обстоятельств, они вынуждены выживать в чудовищных условиях… Также мне очень понравился фильм открытия, который в России перевели как «Короче» (Downsizing). Глубокий, человечный, о том, что проблемы перенаселенности планеты — экологические, гуманитарные — не решить уменьшением или увеличением размеров тела или побегом в тоннель, надо просто жить и ценить каждый прожитый день. Думаю, и «Короче» Александра Пейна, и «Форма воды» Гильермо Дель Торо, и «Субурбикон» Джорджа Клуни — достойные претенденты на «Оскар». — Из российских фильмов в этом году в Венеции показали только восстановленную картину Элема Климова «Иди и смотри» 1985 года. — «Иди и смотри» — выдающееся произведение, и я очень рада, что глава «Мосфильма» Карен Шахназаров занимается восстановлением таких важных с исторической и художественной точек зрения картин. Я знаю, что на такие проекты охотно выделяют средства и фонд Мартина Скорсезе, и Болонский институт кино, и много мировых компаний. РОСКИНО всячески поддерживает эту инициативу. Просмотр прошел дважды. В Венеции все показы всегда битком, так как люди приезжают сюда наслаждаться искусством кино. — И всё же грустно, что нет в конкурсе российских фильмов. — Нормальный рабочий момент. Так решили отборщики фестиваля. В Канне в этом году было два наших фильма. А в прошлом году нас поддержали и дали возможность стать партнером церемонии открытия Каннского международного фестиваля. Несколько картин отобраны для Берлина. В этом году в Венеции — обширная американская программа, много картин из Англии, Франции. Смотрите на мир шире. Не ищите здесь никакой политики.