Евангелие от святой ведьмы: Lux Æterna Гаспара Ноэ

Lux Æterna , «вечный свет» из католического «Реквиема», на который писал музыку Моцарт — тайное имя кинематографа, религии, к адептам которой обращается в своем новом фильме Гаспар Ноэ. Это короткая (всего 50 минут) проповедь, в которой ключевой метафорой становится «охота на ведьм», затрагивает вопросы, которые сегодня бурно обсуждаются в кинематографических кругах: должен ли режиссер быть диктатором, что значит быть женщиной в кино (во время съемок «Гней гнева» Карл Теодор Дрейер, гласит титр, продержал актрису, играющую ведьму, на шесте два часа — отсюда такое зверское выражение лица в тот миг, когда ее бросают в костер); каким вообще должно быть кино в эпоху, когда (по словам одной из героинь) «все режиссеры похожи на живых мертвецов и фильмы у них такие же» (напомним, что «зомби» — очевидный лейтмотив Каннского фестиваля в 2019-м году)? На последний вопрос Ноэ отвечает в своей радикальной манере: для того, чтобы быть живым, фильму надо действовать на публику, как эпилептический припадок (картина начинается с описания подобного приступа из «Идиота» Достоевского). Резкое воздействие на звуковые и зрительные рецепторы в финале погружает в транс, в религиозный экстаз, который обрывается финальным цитатой из Бунюэля «Слава богу, я атеист». Кризис веры, в том числе веры в кино — повод для мучительной (для автора) и завораживающей (для публики}, но не лишенной чувства юмора, рефлексии. За диалогом двух женщин о кинематографе и женском, следует длинная сцена, в которой действие из гримерки переносится в павильон, где проходят невероятно хаотичные и нервные съемки «поэтического, а не политического» фильма про охоту на ведьм (поклонники классического кинематографа представлены здесь оператором Годара, презирающего неумелую молодежь; неумелая молодежь — начинающим режиссером, мечтающим заполучить в свой проект известную актрису). На экране появляются Шарлотт Гейнсбур и Беатрис Даль, а также Карл Глусман (он играл у Ноэ в «Любви» и в «Неоновом демоне» Рефна) и Феликс Марито (его лицо в этом году помещено на постер каннской «Недели критики») — все они, а также съемочная группа и другие, включая Годара, Дрейра и Фассбиндера, проходят в титрах только под именами, без фамилий, как христианские святые или как добрые друзья каждого, принадлежащего к этому столетнему культу. Кино умерло, оно умирает каждый раз на наших глазах, как древнее божество, и каждый раз на наших глазах оно воскрешается вновь.