Константин Крюков о кино: Это адская работа
Актер Константин Крюков рассказал «Вечерке» о том, как пришел в кино, о чем мечтал в детстве, и профессиональном опыте. — Константин, у вас в «Инстаграме» есть видео, где вы интервьюируете актеров-детей. А вы сами кем хотели быть в детстве? — Сначала астрологом. Но дедушка разрушил эту детскую мечту. Было так: он спросил меня, кем я хочу быть, и я сказал — астрологом. А через два дня он принес увесистую книгу про астрологию и сказал: «Хочешь быть — читай». Так я понял, что не хочу. А позже у меня не было какой-то определенности. — Тем не менее актером вы стали, имея даже не одну, а, кажется, три профессии. — Если быть точным, то, когда я стал актером, у меня была всего одна профессия — оценщик драгоценных камней. Попутно я оканчивал юридическую академию. На тот момент единственная область, в которой я работал, — это все, что связано с драгоценными камнями. С появлением кино это ушло на второй план. Но с камнями я все еще дружу. — А откуда это появилось? — Отец занимался продажей бриллиантов. А мне хотелось как можно скорее зарабатывать самостоятельно. Я пришел к папе — мне тогда было шестнадцать лет — и сказал, что сейчас хочу деньги зарабатывать. Он ответил, чтобы я шел работать к нему — ему требовался оценщик. Я пошел учиться и вскоре вышел на работу к отцу — стаж у меня с 16 лет. И уже потом мне захотелось в эту суровую и совсем не творческую отрасль добавить свою любовь к художеству, рисованию, и я сделал из этого ювелирный бизнес. — Будучи представителем кинематографической династии, что вы чувствовали — ответственность или привилегии? — До какой-то поры я не участвовал в этой стороне жизни своей семьи: мы жили за границей, и я не совсем понимал, чем семья по маминой линии занимается — кино и кино. Уже позже, когда я стал в этом участвовать, думаю, я больше чувствовал повышенную ответственность. Все в семье, кто старше, обладают гораздо большим опытом и навыками: так получилось, что все работают в кино, и у нас семейная жизнь от работы не отличается. Дома говорят только о работе — остальное мало кому интересно. Кроме того, преимущество моей семьи, которое мне нравится и которое я понимаю, — мы все честны друг с другом. Настоящую, жесткую, структурированную критику можно получить именно от родных. — Вы ощущаете потребность в критике? — Да, конечно. У нас так заведено, что всегда обсуждается, кто что сделал и что из этого получилось. — А вы как пришли к кино? — Моей первой работой был фильм «9 рота». Для всех, кто участвовал, это был очень сложный проект. Тогда, вернувшись домой через четыре месяца съемок, я сказал маме, что больше никогда, ни ногтем даже в этом вашем кино не окажусь. Потому что это самая адская работа на свете, это очень сложно. Она мне тогда сказала: «Ты посиди недельку, а там посмотрим». И правда, я посидел недельку и взвыл. Однажды побывав, без этого оказалось просто невозможно жить. Я осознал, что я человек кино, когда стал под кино менять все свои встречи и планы, когда кино для меня встало на первое место. Я пять лет учился в юридической академии, но на госэкзамены опоздал, потому что у меня была съемка. Приехал и говорю: «У меня есть два часа, потому что мне опять надо на съемку — у меня штрафы, и опаздывать нельзя». А мне в ответ: «Молодой человек, а пять лет в академии вам сейчас не жалко?» А я говорю: «Мне ничего не жалко, потому что я уже опаздываю». И тогда я понял, что кино пришло в мою жизнь раз и навсегда: я все под него отменяю, все подстраиваю, и мне это очень нравится. — Кино — это способ пережить опыт, который в реальной жизни невозможен? — Какие-то вещи ты ощущаешь будучи в шкуре героя, и за это можно очень многое отдать. Я думаю, все, кто снимался в «9 роте», стали глубокими пацифистами. Хочешь или нет, а вникаешь в то, что есть война. Я очень благодарен этому негативному опыту, который мы получили во время съемок. Это были только съемки, но при этом понимаешь, что в действительности в таких условиях были восемнадцатилетние ребята, и для них это было не понарошку. Была крупная батальная сцена, где все взрывалось, стреляло. Команда «Начали!», и все вокруг стало грохотать, и уже через тридцать секунд мы все лежали в землянках, закрыв головы руками и согнувшись, мы забыли все: текст, действия. Так это было страшно. По щелчку мы попали в настоящий ад, а ведь он всего лишь художественно-бутафорский. А вечером возвращаешься в гостиницу из этого ада. Мальчик из хорошей семьи Константин Крюков с детства увлекается живописью, занимается ювелирным делом и любит хорошие костюмы. Первым его учителем в ремесле художника стал легендарный советский актер и режиссер Сергей Бондарчук — его дедушка. Внук подолгу наблюдал за процессом творчества. Вскоре Константин поступил в художественную школу в Цюрихе. Крюков — обладатель золотой медали европейского общества Франца Кафки «За выдающийся вклад в развитие современной живописи. Специалистов удивила серия картин «Мыслеформы» своей уникальной техникой и интересным содержанием. А вот любовь к другому виду прекрасного — отличным костюмам — актеру абсолютно случайно привили отец Виталий Крюков и дядя — Федор Бондарчук. Он просто начал повторять за старшими, и, как оказалось, не зря. На Константине отлично сидят костюмы. СПРАВКА Константин Крюков родился 7 февраля 1985 года в Москве. Детство провел в Швейцарии. Родители — актриса Елена Бондарчук и доктор философских наук Виталий Крюков. Константин — внук Сергея Бондарчука и племянник Федора Бондарчука. Читайте также: Виктор Рыжаков: Театр «Современник» должен остаться местом притяжения силы
