Кирилл Кяро о самоизоляции, проработке персонажей и съёмках в скринлайф-сериале

Театральная карьера Кирилла Кяро началась в конце 1990-х, а в кино он начал сниматься в середине 2000-х. Широкую известность артисту принёс сериал «Нюхач», вышедший на экраны в 2013 году. В числе других ярких его проектов — многосерийные ленты «Лучше, чем люди», «Консультант», «Измены», «Научи меня жить» и «Эпидемия». В интервью RT Кирилл Кяро признался, чем ему не понравились дистанционные съёмки; рассказал, за кем наблюдает во время работы над ролями, а также объяснил, почему время от времени сотрудничает с начинающими режиссёрами. — Первый вопрос — про самоизоляцию. Каким для вас выдался этот период? — Когда всех отправили на карантин, страны закрылись, внезапно появилась возможность самоизолироваться, вернуться в Эстонию — пообщаться с родными, с дочкой, которую из-за съёмок я вижу не так часто, как хотелось бы. А тут такой подарок: уже три месяца мы все вместе. Правда, не работаем, проедаем всё, что накоплено. Так что пора бы и поработать. Я пересёк границу в конце марта и попал на двухнедельный карантин. Мечтал, что буду смотреть кино, сериалы, читать... Что-то мы смотрим, но читаю я больше сценарии. К сожалению, взяться за какую-то литературу пока не получается. Сейчас всё равно очень много суеты (хорошей, потому что она связана с семьёй), повседневных дел. Плюс ко всему, было много звонков из Москвы, приходилось снимать разные видеосюжеты о том, как проходит моя самоизоляция. В этой суете то, что запланировано, сделать не до конца удаётся. Но я посмотрел несколько интересных сериалов — например, «Фауда» и «Голливуд». — Этот период вас на что-то вдохновил? Вы лично вынесли из самоизоляции что-то важное? — Выношу до сих пор, общаясь с дочкой. Конечно, это большой плюс и большой подарок. Но хотелось бы, чтобы «подарок» не затянулся. Человек — существо тревожное, рефлексирующее, поэтому полностью расслабиться и получить удовольствие не получается. — Как вы думаете, глобально эта история человечеству зачем-то нужна, чем-то полезна? — Мне кажется, да. Многие научились работать удалённо. Я тоже немножко поснимался в скринлайф-сериалах. Бизнесмены сейчас говорят: «Зачем нам держать офисы в центре города, тратить огромные деньги, если сотрудники могут работать удалённо?». Возможно, человечество перестроится и больше не будет тратить деньги на бессмысленные вещи. Потом, мне кажется, было полезно перезагрузиться. Не могу говорить за всё человечество, но для меня это так. — По поводу съёмок в скринлайф-сериале «СидЯдома». Как вам этот опыт? — Это был какой-то ужас! Особенно вначале, когда я ещё не понимал всех тонкостей. Ты же сам себе оператор, костюмер, гримёр, осветитель... можно сказать, вся съёмочная группа! Да, у тебя есть режиссёр, с которым ты должен постоянно держать связь... Для этого необходимо стабильное интернет-соединение. Я хотел снимать на балконе, а там Wi-Fi уже плохо ловит. Пришлось отказаться от этой идеи как раз когда дочке уже надо было спать. И такие пертурбации происходили постоянно. Первый день был просто ужасным. Дальше, конечно, начинаешь понимать, на что подписался, пытаешься выходить из положения. Интересный опыт, но постоянно этим заниматься не хотелось бы. — В конце прошлого года состоялась премьера сериала «Эпидемия». Не возникало ли у вас мысли, что этот проект получился в каком-то смысле пророческим? — Конечно, возникают такие мысли. Более того, часто окружающие шутят: «Вот, напророчили!» Причём, наш сериал закончился, по-моему, как раз за неделю до вспышки эпидемии в Китае — когда Ухань закрыли точно так же, как Москву в «Эпидемии». Но вообще фильмов-катастроф и апокалиптических картин много. Да и сам роман Яны Вагнер «Вонгозеро», по которому снимался сериал, был написан лет пять-шесть назад. Слава богу, наша эпидемия не дошла до такого градуса, как в сериале. Хотя, когда были первые позывы карантина и изоляции в России, я находился в Апатитах. Была ночная съёмка, а утром нам сказали срочно уезжать из города, потому что он закрывается. Наш кинокараван пытался эвакуироваться в Мурманск. Какое-то дежа вю при этом я ощутил. Мы ещё ехали в пургу и застряли на перевале, видимость была никакая. Думаю: «Доедем, не доедем...» — Я знаю, вы были недовольны тем, как сценаристы прописали вашего героя в «Эпидемии», и попытались его изменить. Режиссёр пошёл вам навстречу? Удалось что-то поменять? — Режиссёр Павел Костомаров собирал нас ещё за месяц-полтора до съёмок для читки сценария. Он ждал наших предложений и понимал, что не всё, наверное, идеально сходится. Вообще, Паша открыт к актёрским предложениям. Это не значит, что он всегда на них соглашается — какие-то может и отмести. Но для него важно, чтобы артисты были неравнодушны к истории и понимали её. Естественно, он шёл навстречу большинству предложений артистов, которые появлялись и во время читок, и уже на съёмках. — Что конкретно поменялось по вашей инициативе? — Много поменять не удалось, потому что в истории всё связано и цепляется одно за другое. Меня разочаровывало, что в сериале Сергей не такой сильный, знающий, чего он хочет, как в романе. В сериале его сделали мечущимся между двумя женщинами, хотя в романе сомнений у него нет: он берёт сына и бывшую жену Иру, но сам на 100% с Аней. Нашим авторам показалось интересным, чтобы мой герой был более слабым. Но главное, чего я хотел — чтобы он не был глупым. Этого, кажется, нам удалось избежать. — Наверное, нередко возникают ситуации, когда те или иные вещи кажутся артисту неудачными. Вы в таких случаях всегда стараетесь донести до режиссёра или продюсеров свою точку зрения или предпочитаете доверять коллегам и делать то, что они требуют? — Я, конечно, люблю сценарии, в которых ничего менять не надо, и считаю, что успех фильма в первую очередь зависит от скрипта. Когда он идеален, играть просто и интересно. Мне всегда хочется понять, почему герой ведёт себя тем или иным образом. Например, в случае с Сергеем возникали странные ситуации, когда он вёл себя очень нелогично или неадекватно. Я сразу звонил автору сценария или Паше и спрашивал, почему в тексте так написано. Может быть, эта неадекватность была задумана, и у Сергея просто крыша поехала? Всё-таки, он находится в экстремальной ситуации... Я пытаюсь понять задумку автора. Но если осознаю, что это случайность или текст не доработан, то понимаю, что нужно его менять. Найти общий язык с режиссёром, конечно, не всегда удаётся. Но мне всегда хочется быть с ним и с автором сценария в контакте. В таком проекте, как «Эпидемия», очень много персонажей и линий. И, конечно, могут возникать вопросы. Когда вопросов нет — тоже плохо. Проект не получится, когда все всем довольны. Тогда возникает ощущение, что никому ничего не надо друг от друга и от материала. И всё-таки, в проекте режиссёр — главный. Если в конечном счёте автор против — я не буду упираться и сделаю так, как он хочет. Потому что это его фильм, а я — всего лишь актёр, который исполняет роль. — Вы рассказывали, что для подготовки к роли в «Консультанте» общались с криминальными психологами и учились у них разным приёмам. Эти познания в психологии вам как-то помогли в жизни или в работе? — Знания всегда полезны, но я, конечно, не стал психологом. Для этого нужно учиться лет пять. Я просто слегка прикоснулся к психологии. Я могу делить людей на типы, но, в принципе, знаю всё, что и любой интересующийся человек — не больше. Не могу сказать, что после этого стал вести сеансы, принимать пациентов. — Вы чувствуете, что стали лучше понимать людей? — В чём-то — возможно. Но вообще... себя бы понять! Может быть, я как раз чуть лучше начал понимать себя. Но не скажу, что после этого стал профессиональным психологом. Всё равно мы лишь играем, представляем себя психологами. Чтобы сыграть психиатра или химика, не надо заканчивать соответствующий институт, это ничего не даст для роли. Куда важнее — наблюдение за ними и фантазия. Вот это может принести пользу. Что касается психиатрических и психологических понятий — ты можешь просто анализировать свой текст и проверять, чтобы герой не говорил чепухи. Общение с консультантами — это в основном, опять же, наблюдение за ними. Полезным будет и наблюдение за каким-то одарённым и увлечённым человеком. Вот так, например, в сериале «Нюхач» я наблюдал за своим режиссёром. У меня было много референсов для этого героя, но в какой-то момент я понял, что лучше всего подходит сам автор. Не могу сказать, что всё от него взял, но какие-то вещи — точно. — Многие зрители сравнивали «Нюхача» с «Шерлоком», с «Доктором Хаусом». А этих персонажей вы не рассматривали в качестве референсов? — Рассматривал и их. Тогда ещё эти сериалы были на пике популярности. Я много чего посмотрел, даже «Битвы экстрасенсов». А также — «Менталиста», «Шерлока», «Обмани меня» с Тимом Ротом, «Хироманта» с Юрой Чурсиным... Конечно, всё это ты смотришь, изучаешь, переоцениваешь и перерабатываешь для себя. Одарённый человек, не похожий на других, в чём-то — чудотворец. Поэтому, как я уже сказал, я наблюдал и за персонажами «Битвы экстрасенсов». Они же пытаются иногда внушить, что делают чудо. Так же и «Нюхач» — чудотворец. — Этот проект принёс вам широкую популярность. На ваш взгляд, по крайней мере, на данный момент, он главный в вашей карьере? — Сложно сказать, главный или нет. Все роли — мои любимые, дорогие. Но он точно знаковый. Дальше у меня были «Измены» — тоже любимая, тяжёлая, но интересная работа, за которую мне не стыдно. Потом «Научи меня жить» и «Консультант». Они близки к «Нюхачу». Просто после «Нюхача» мне очень полюбился этот жанр — психологический детектив, триллер. Он мне интересен до сих пор. Все они интересны. И «Эпидемия» тоже... — В прошлом году вышли две короткометражные ленты с вашим участием — «Формат бабочки» и «Галангал», — обе сняли практически дебютантки. В подобных проектах вы и раньше снимались. Соглашаетесь по знакомству или осознанно поддерживаете начинающих кинематографистов? — Короткий метр мне был интересен с тех пор, как я приехал в Москву. Я начинал с короткометражек, понимая, что пора учиться работать на площадке. В театральных вузах этому не учат. Тогда я подумал, что надо пойти на Высшие режиссёрские курсы, познакомиться с ребятами, посмотреть их работы и предлагать себя в качестве артиста. Они будут учиться на актёре, на мне, а я — на них. И это дало свои хорошие результаты. Я подружился с массой интересных ребят. Многие впоследствии стали известными режиссёрами. Это было замечательное время — эксперимента, студенчества... Я на тот момент уже лет пять-шесть не числился студентом, но, тем не менее, вновь попал в эту студенческую волну. Потом начались профессиональные съёмки, и таких фильмов стало меньше. Хотя я всегда старался соглашаться на студенческие или экспериментальные работы. И, что касается тех двух последних фильмов — это уже мои знакомые предложили, я согласился, чтобы им помочь и посмотреть на ребят. А также — вернуться в студенческое настроение. Снявшая «Формат бабочки» Ксюша Князева — очень талантливый оператор. Мы с ней работали в двух коротких метрах. И вот она себя попробовала в качестве режиссёра. Конечно, я не мог отказать. В «Галангале» я трудился с Марией Лойтер. Опять же, по знакомству: меня позвала актриса Наташа Земцова, мы с ней работали в сериалах «Живой» и «Эпидемия». А в «Галангале» она была ещё и автором сценария, и продюсером. Снова мне захотелось побыть в такой компании, посмотреть, что получится, сможем ли мы сделать интересный проект. — А чем вас могут привлечь проекты незнакомых вам начинающих режиссёров? — Для меня главное — сценарий. Если есть интересная история, интересный герой с неожиданной линией, то это уже повод для того, чтобы собраться и что-то снять. На втором месте — режиссёр, а потом — партнёры и команда. Конечно, сценарии не всегда идеальны. Как правило — наоборот. Но в проектах начинающих авторов мы деньги не зарабатываем. Мы просто ищем, пробуем сделать что-то необычное. — Насколько я знаю, ваш творческий путь был долог и тернист. Вам не хотелось в определённые моменты всё бросить и заняться чем-нибудь ещё? — Да, такие моменты были. Я много чем занимался: работал дворником, официантом... Но всё это параллельно, я подрабатывал, когда не мог заработать деньги на своей профессии. Когда я приехал в Москву в 2005 году, то дал себе слово, что больше ничем другим заниматься не буду, чтобы не растратиться, не сбиться с пути, не уйти в какую-нибудь другую сферу. — Если бы вы могли прожить жизнь с самого начала, то всё равно выбрали бы актёрство? — Не знаю. Боюсь, что да. Просто не могу понять, чем бы я ещё занимался. — Если ваша дочь тоже захочет стать актрисой — поддержите её в этом? — Почему нет? Поддержу любое желание. Конечно, я скажу обо всех трудностях и минусах этой профессии. Не уверен, что она поймёт, но тем не менее... И, конечно, постараюсь объяснить, что, если есть хотя бы одна малейшая причина, по которой ты можешь этим не заниматься — лучше не занимайся, выбери что-то другое. Если не можешь больше ничем заниматься — тогда иди и делай.