о творчестве Эллы Фицджеральд и её зимнем альбоме

«Она истинное воплощение джаза. Полумрак замершего в ожидании музыки зала. Инопланетного вида, отливающий хромом и тьмой микрофон, вырванный пятном света из небытия. Строгие гармонии и безумство импровизаций. Оглушающий рёв гигантских бендов и сдержанная, помещающаяся в ладонях рук игра фортепьяно и контрабаса. Звук и тишина. Контраст и смешение палитры».

Лучший в мире рождественский и новогодний альбом записала для нас бабушка Элла. Королева-мать джаза. Кажется, она была и есть в нашем мире всегда. Быть может, это мы здесь ненадолго и совсем мимоходом.

Элла Фицджеральд (о её жизни — немного позже) обладает неимоверно мощной дискографией. Она работала с Каунтом Бейси, Луи Армстронгом, Джо Пассом, Дюком Эллингтоном, Куинси Джонсом, Биллом Кенни.

Она истинное воплощение джаза. Полумрак замершего в ожидании музыки зала. Инопланетного вида, отливающий хромом и тьмой микрофон, вырванный пятном света из небытия. Строгие гармонии и безумство импровизаций. Оглушающий рёв гигантских бендов и сдержанная, помещающаяся в ладонях рук игра фортепьяно и контрабаса. Звук и тишина. Контраст и смешение палитры.

Что для нас зима? Стужа, камин, промокшие ботинки, стакан глинтвейна, снежки и смех, вьюга в лицо, окоченевшие руки, тепло и свет свечей в ожидании праздника. Воспоминания. Слёзы и смех. Нездешняя красота украшенных елей.

Только она смогла рассказать обо всём именно так. Только она.

Ella Wishes You a Swinging Christmas — её 19-й студийный альбом, выпущенный на лейбле Verve Records в 1960-м. Ей 43, она на пике могущества и делает только то, что считает по-настоящему важным: она записывает праздничный альбом для детей. Именно так — для детей, и это сказано ею в разные годы неоднократно.

Элле аккомпанирует оркестр под управлением Фрэнка Деволя — того самого, что сделал себе имя навеки, аранжировав для Нэта Кинга Коула Nature Boy. В каждом из треков Деволь превосходит самого себя — это слитное эпическое повествование, сага о зимних торжествах в наших душах. Всё искрится, сверкает и переливается. А какой хор! Какая точность в мельчайших деталях — ни одной помарки вы не найдёте, сколько бы ни искали.

Микстура от холодов и печалей. Эликсир счастья.

В 2000-м Verve перевыпустила запись в формате CD под студийным номером Verve 440 065 086-2, и в новую версию вошли шесть дополнительных треков. Настоятельно рекомендую.

Так что же с Эллой? И каков секрет её успеха, умения проложить самый короткий путь к нашим сердцам?

После смерти матери, в 14, она ушла из дома, сбежала позже из двух приютов, а под конец оказалась на улице. И не пропала. Может, и потому, что не хотела, а может, и потому, что не должна была пропасть.

Тот, у кого ключи от Сундука Счастья, показал её в 1935-м Чику Уэббу — руководителю джазового оркестра и уникальному барабанщику (тоже, к слову говоря, начинавшему с самого низа). Чик Эллу почти удочерил, полюбил, как старший брат, взял в оркестр, позволил петь сколько душе её было угодно. А потом в 1939-м умер. И оставил ей свой оркестр. Точно как настоящий старший брат. Как эмиссар Бога.

Ему было 30. Вместе они успели записать очень смешную A-tisket, A-tasket. И этого для первого успеха юной, застенчивой Эллы оказалось достаточно. А всего-то детская считалочка. Не промах был «малютка» Чик Уэбб ростом в 130 см.

Не промах. Это ведь он побеждал в годы былые лощёного, холёного, томного Бенни Гудмена с его «яростно ревущим» биг-бендом в легендарном «Савое», в битве за титул «Короля свинга». И победил. И улетел на свою планету. Так не вовремя. И она снова осталась одна, но теперь с ней был её оркестр и её джаз. И было ей 22. Прочее известно.

Голос Эллы — сладкий, как мёд райских небесных пчёл эскадрильи Бога №1, и столь же целебный и спасительный — сопровождает нас с самого рождения, даже если мы того и не подозреваем.

Она друг романтиков и мечтателей. Полагаю, виноторговцы всего мира должны поставить ей памятник размером с гору Моисееву. Где бы они были со своим вином долгими лунными ночами, если бы?..

Ставя на роскошный ваш Thorens роскошную (то есть любую) её пластинку, пейте что-нибудь приличное. Она королева-мать джаза как-никак, а значит, и ваша мать тоже (если, конечно, вы считаете себя приличными людьми и не сильно обращаете внимание на цвет своей и чужой кожи). Она королева-мать, пусть и воспитавшая всего одного усыновлённого ею ребёнка — собственного племянника, которого назвала Рэем Брауном — младшим в честь своего мужа, великого контрабасиста Рэя Брауна — старшего. И вышел из младшего толк.

После она уединилась в скромном доме на холме, а быть может, это был и не холм вовсе, а старая мельница у безымянной реки, или хижина среди гигантских секвой, или высокая башня маяка на мысе, так далеко уходящем в море, что не видно и берегов, и оттого музыка не привязана к пристани или причалу и плывёт себе свободно, как хочется того ей, и качается тихонько на лёгких волнах, и баюкает, баюкает томным и долгим взглядом...

Бог благоволил ей.

Она была скромна, застенчива, немногословна и всегда волновалась перед выступлениями. Она собрала все мыслимые и немыслимые награды, 13 раз становилась лауреатом «Грэмми». Впрочем, и это всё пустое и никому не нужная шелуха.

В 1970-е близкие друзья по высокой винтовой лестнице захаживали к ней на маяк, забирались на самую верхотуру, чтобы там, в хижине, укрытой могучими ветвями Генерала Шермана, выпить чего-нибудь этакого в крепкую штормовую погоду, спеть что-нибудь этакое, глядя на высоченные волны с белыми барашками-чёлками спелого южного хлопка.

Кажется, вода морская смывала в те дни весь видимый мир, но наверху, ближе к пылающему прожектору, ближе к огню, в огромной студии-доме, открытой всем ветрам, царили умиротворение и покой. И джаз. И блюз. И песни сердца. И не было ничего, кроме вокала, а к нему в придачу гитары или фортепиано и совсем чуть-чуть и в меру контрабаса. Иногда. По старой дружбе. Если вдруг заглядывал, помимо Джо и Оскара, ещё и Рэй-старший.

Нам хочется верить, что именно так всё и было (записано), хотя, конечно, было это всё (записано) совсем не так.

29 августа 1973-го к ней заглянул Джо Пасс. Весь день Элла пела, а Джо играл на гитаре. В Лос-Анджелесе. На маяке. Посреди города и моря. В хижине у маленького костерка. И не было никого, кроме этих двоих, в целом свете. Девять песен, девять простых историй о любви и жизни с ней и без неё — альбом Take Love Easy.

Когда дождь стучит в высокие окна на север или солнце заливает меркнущий в золоте дня юг, когда случается что-то ещё, чего быть не может, не должно или что страшно давно ожидалось и наконец произошло, слушайте эту пластинку. Это правильная пластинка. Она сможет вам помочь. Ничего лишнего. Разговор двух достойных людей.

19 мая 1975-го у неё в гостях был Оскар Питерсон. И снова Элла пела весь день напролёт, а Оскар не переставая играл на фортепиано. Следуя за солнцем по водам и суше. Следуя за самим собой. Чуть позже, вечером, и совсем ненадолго, к ним присоединился Рэй. С неизменным контрабасом. Как вовремя он сделал это. Как вовремя.

Когда станет совсем тепло и подует промозглый западный ветер, когда будет сбивать он вас с ног, напевая колыбельные в самое ушко, полное снега и льда, слушайте эту пластинку. Она правильная. И она совершенно точно вам поможет.

Ничего лишнего. Просто беседа трёх достойных друзей.

Все трое долгие годы были связаны невидимой нитью. Вернее, нет, все четверо — ведь был с ними и Рэй Браун — старший. Теперь уже нити той не суждено разорваться, и в этом есть знак и проявление высшей силы настоящего искусства.

Не ленитесь, прошу вас, не ленитесь. Читайте хоть иногда истории великих джазменов, читайте и слушайте музыку, созданную ими, ибо не за просто так ели они хлеб свой. Они жили тем, что делали.

И да, ещё один альбом в вашу коллекцию — волшебный The Best Is Yet to Come, записанный в 1982 году на Pablo Records с блистательным оркестром Нельсона Риддла.

Это 50-й студийным альбом Эллы Фицджеральд. Абсолютная вершина джаза и высочайший, ничем не обременённый уровень мастерства. Это всё, что остаётся невысказанным. Это любовь. Это музыка любви.

26 января 1976-го к ней снова приехал Джо Пасс. Он гостил необычайно долго, до 8 февраля. И всякий раз по вечерам Элла напевала что-то, а Джо что-то играл на гитаре. Так они поддерживали беседу. Беседу без слов. Беседу о снеге и о дожде, о ранней осени, о вальсе и самбе, о джазе и о том, что много утекло воды с тех первых их дней на земле.

Большой блюз в сердце джаза.

14 песен, 14 правдивых историй — Fitzgerald and Pass… Again.

Когда вспомните вы всех тех, кто составлял мозаику ваших жизней и ваших дней, когда лица их будут проходить перед вашими глазами, когда станет вам и горько, и смешно, слушайте эту пластинку. И она вам поможет. И вовсе не потому, что она правильная, а просто...

Просто слушайте.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.