Алиса Гребенщикова: мне сейчас не до кино

Алиса Гребенщикова появилась на сцене театра в необычном амплуа — ключницы Улиты в премьерной постановке МХАТ им. Горького «Лес». Её героиня — горбатая и хромая, поэтому актрисе приходилось и на репетициях, и на спектакле ходить, в прямом смысле сложившись пополам. А месяц назад артистка сыграла молодую девушку Устину в «Лавре» и показала на сцене роды и смерть своей героини.

Гребенщикова в эксклюзивном интервью NEWS.ru раскрыла детали своего погружения в новые роли на сцене МХАТ им. Горького, рассказала о своём выборе между сценой и кадром и проблемах отечественного кинематографа.

— Какой посыл зрителям несёт спектакль «Лес»?

— Я однажды услышала замечательную фразу от Чулпан Хаматовой: «Как морковка в супе может оценить вкус супа целиком?». Я себя чувствую кусочком морковки в этом супе. Я осознаю, что мне нравится в нём вариться. Не могу оценить со стороны, понимаю только, что внутри — это очень здорово, живо и энергично. Спектакль наполнен разными смыслами.

Мне безумно нравится наша сценография. Пьеса «Лес», а на сцене огромная гора опилок. Это серьёзная смысловая нагрузка.

Спектакль только начинается, и я рада, что стала частью этого действа.

— Ваша героиня — это оборотень: она и старуха, и довольно ветреная девушка. Каково было вжиться в эту роль?

— Роль Улиты в такой трактовке — это шикарный подарок для актрисы, который мне сделал Виктор Моисеевич Крамер. Она потеряла себя. Она совсем не старуха, а человек без возраста. Мы знаем таких людей, которые потеряли надежду и ничего уже не ждут от жизни. Когда она встречает заморского принца, как ей кажется, у неё начинается подъём. Но потом произошёл крах иллюзий.

— Во МХАТ им. Горького прошла ещё одна громкая премьера — «Лавр» по пьесе современного драматурга Евгения Водолазкина. Вы играете Устину — девушку, которую спас главный герой и которая умерла при родах. В чём разница между Устиной и Улитой?

— Это полярные роли. Я счастлива, что у меня с разницей в месяц вышли две потрясающие работы, где используются мои разные актёрские стороны. В «Лавре» героиня — красивая и полная любви. Она сама свет, а Улита — антипод не только в характере, но и актёрском существовании.

— Что вам ближе: классика или современная драматургия?

— Мне близко всё. Я люблю, когда спектакли ставят талантливые люди.

— Министерство культуры говорит, что в России нет качественных новых пьес и сценариев для кино. Согласны?

— Не согласна. Есть, конечно. Как нет? Странно даже об этом говорить. Много драматургов и сценариев. «Любимовка» издаёт новые пьесы, «Новая драма». Это прекрасные пьесы.

Но я выбирать не хочу. Мне достаточно того, что я выбираю между Крымом и Украиной.

— А театр или кино?

— Сейчас театр.

— Какая вы в кино и какая в театре?

— Я не могу ответить на этот вопрос. Я расту и развиваюсь. Вышла моя премьера «Вечер шутов», там у меня большая роль, серьёзная. Комедийная, правда, но с серьёзным драматическим стержнем. Премьеру хорошо приняли, картину купили много стран: от Финляндии до США.

Сейчас так сложилось, что театр требует большого приложения сил, поэтому нужно делать выбор. У меня серьёзные роли, в которые нужно погружаться. Я не хочу метаться, я хочу вырасти здесь как театральная актриса. Сейчас не до кино.

— Карен Шахназаров сказал, что российское кино ушло от советского, но не пришло к чему-то новому. Что, по вашему мнению, не хватает современному кино?

— Свободы. Просто свободы, в самом широком смысле этого слова.

— То есть существует цензура?

— Конечно, цензура есть. Её много. Не прямой, а продюсерской.