«Жена Светлакова» обратилась к омбудсмену: вернусь в Россию — отнимут дочь
В результате юридической коллизии актриса Юлия Живейнова-Феррара, которая была любимицей Эльдара Рязанова, снималась в фильмах «Ширли-мырли», «Любить по-русски — 2», «Тайны дворцовых переворотов» и сыграла жену героя Сергея Светлакова в скетчкоме «Наша Russia. Турция», не может вернуться на родину. 13 лет назад она с мужем-итальянцем удочерила в России девочку. Родители ребёнка тогда сидели в тюрьме и были лишены прав. Выйдя на свободу, биологическая мама Кристины подала иск, требуя вернуть дочь. Российский суд встал на её сторону — итальянский (Живейнова с семьёй живёт в Италии) это решение не поддержал. В итоге актриса лишилась возможности приехать на родину. За помощью в решении вопроса она решила обратиться к новому омбудсмену по правам ребёнка Марии Львовой-Беловой. Почему актриса считает уполномоченного по правам ребёнка в России своим «последним шансом» — в материале NEWS.ru.
«После „Наша Russia“ мне кричали: „Танюха! Тагил рулит“»
— Как давно у вас возникли проблемы с возвращением в Москву?
— Относительно недавно. А вообще вся эта история началась 14 лет назад. Я уже была замужем за итальянцем, мой супруг Клементе Феррари — школьный учитель и очень хороший человек. Мы познакомились, когда я ездила в Италию по студенческому обмену.
Оставлять Россию в мои планы не входило, я до сих пор сохраняю гражданство и раньше часто приезжала в Москву, меня приглашали сниматься в российском кино.
Кстати, когда предложили сняться в скетчкоме «Наша Russia. Турция» и я прочитала сценарий, он мне совершенно не понравился. Хотела отказаться. Уговорила подруга, сказав, мол, «шедевром кинематографа этот фильм не станет, но свой зритель будет, вот увидишь». И я согласилась.
На съёмках очень подружились с Семёном Слепаковым, который был продюсером этой картины. Сошлись, как шутили в съёмочной группе, на том, что оба кандидаты наук — только он математических, а я педагогических (по первому образованию я социальный педагог — психолог и защитила кандидатскую).
Когда скетчком вышел на экраны, я не могла выйти на рынок возле моего дома в Москве. Продавцы, покупатели узнавали меня и кричали фразы из фильма: «Танюха-Тагил! Тагил рулит!»
«Это же вы снимались, правильно?» — уточняли люди. Приходилось признаваться, что да, я. То есть подруга оказалась права, фильм действительно обрёл своих поклонников.
«Исполнить решение российского суда — значит предать Кристину»
— Как в вашей жизни появилась девочка, которой вы заменили мать?
— Моя родная сестра переехала в новую квартиру в одном из районов Москвы. Соседкой по лестничной площадке оказалась пожилая женщина, которая одна воспитывала двухлетнюю внучку Кристину. По словам бабушки, родители девочки якобы погибли. Позже оказалось, что они были живы и находились в тюрьме — и отец, который являлся сыном этой самой бабушки, и его гражданская жена.
Я прониклась судьбой малышки, стала навещать её. Бабушка постоянно жаловалась, что уже немолода, болеет и очень боится, что не сможет вырастить Кристину. Однажды она предложила нам с мужем удочерить девочку.
Я очень серьёзно думала, взвешивая за и против. Интуитивно почувствовала, что в Москве девочка может погибнуть. Посоветовалась с мужем. Он сказал: «Если ты считаешь правильным, то, конечно, мы возьмём девочку и подарим ей семью». Оформили все необходимые документы в России и в Италии и забрали Кристину.
— Что происходило дальше?
— Выйдя из тюрьмы, биологическая мама Кристины — не сразу, а ещё через несколько лет — решила восстановить свои родительские права, намереваясь вернуть себе ребёнка. Я искренне не понимаю, что значит «вернуть»? Ребёнок ведь не чемодан, она уже привыкла жить в нашей семье, меня называет мамой, Клементе — папой, нашего сына считает своим братом, они обожают друг друга. И вдруг её захотели «забрать» и вернуть женщине, которую она считает чужой и даже не помнит?!
Так для нас началась бесконечная череда судов в России и в Италии. Итальянское правосудие вынесло решение оставить девочку в нашей семье. А вот российская Фемида восстановила биомаму в родительских правах. Хотя на нашей стороне была психологическая экспертиза. И сама Кристина говорила, что не знает никаких других родителей, кроме нас с Клементе, и хочет жить с нами.
Я отказалась исполнять решение российского суда. С тех пор не могу приехать в Россию, иначе меня могут там задержать до исполнения мною решения суда. Но я не могу его исполнить, так как это, по моему мнению, означает предать Кристину.
Буквально два месяца назад ещё и папа Кристины подал иск в российский суд с требованием восстановить его родительские права. Очень хочется спросить, где он был все эти годы?
Кристине уже 16 лет, 13 из них она живёт с нами. Занимается карате, в этом году получает чёрный пояс. Ни разу за все эти годы ни её биологические родители, ни бабушка не поинтересовались ею. Недавно Кристина съездила в российское консульство в Италии и написала официальное заявление о том, что не хочет ни видеться, ни общаться, ни тем более возвращаться к биологическим родственникам.
«Актриса моего типажа — Ходченкова, но она похудела. Других нет»
— Куда вы обращались с вашей проблемой?
— Обращалась к прежнему уполномоченному по правам ребёнка в России — Анне Юрьевне Кузнецовой. На тот момент она помочь нам ничем не смогла.
Когда я узнала, что новый омбудсмен по правам детей в России Мария Львова-Белова много лет занимается именно социальной адаптацией и поддержкой детей — выпускников детских домов, подумала, что она сумеет понять нас с Кристиной.
Ведь Кристина могла оказаться не в нашей семье, а в сиротском учреждении, и тогда неизвестно, как бы сложилась её судьба. Так что я намереваюсь отправить подробное описание нашей ситуации новому уполномоченному по правам ребёнка и буду очень ждать её содействия в нашем вопросе.
— Скучаете по России?
— Очень сильно. Удручает, что не могу съездить на кладбище ни к папе, ни к Эльдару Александровичу Рязанову, в последних фильмах которого «Дюймовочка» и «Андерсон. Жизнь без любви» я снималась. У нас сложились очень тёплые отношения, Эльдар Александрович называл меня своей любимицей и говорил, что у меня большое будущее в российском кино. Так как мой типаж довольно редкий.
Мама и сестра, по счастью, могут навещать меня в Италии. Душой и сердцем я остаюсь частью России, внимательно слежу за всеми культурными новостями с родины.
— Какие новости вас особенно удивили?
— Многие. Например, полёт съёмочной группы в космос.
Я, конечно, рада за слетавших в космос Юлию Пересильд и режиссёра Клима Шипенко, но в целом не разделаю общественного восторга. Считаю, в России есть более насущные вопросы, чем доказательство первенства в космическом кинематографе.
Больно смотреть, что происходит с театром имени Ермоловой, которым руководит Олег Меньшиков и из которого массово уволили артистов. Рада за МХАТ имени Горького, на сцене которого больше не будет играть Ольга Бузова. Считаю, дилетантам на великой сцене не место. Я в курсе всего происходящего, не сомневайтесь.
— А за российскими кинопремьерами следите?
— Обязательно. Но к российскому кино отношусь неоднозначно. Мне кажется, оно переживает кризис. Потому что идея должна стоять на первом месте, а не кассовые сборы. Из последнего, что мне действительно понравилось, был сериал «Жуки».
При этом в российском кино немало талантов. Из актрис мне, например, нравятся Виктория Исакова и Елена Лядова.
А вот артисток моего типажа, я считаю, в России нет. Раньше была Света Ходченкова — когда снималась у Станислава Говорухина, но с тех пор она сильно похудела. Есть Люба Руденко, моя подруга, однако она постарше. Мне неоднократно писали в соцсетях: «Смотрю на вас и вижу Наталью Гундареву». Мне приятен такой комплимент.
Режиссёр Евгений Матвеев, когда я снималась в его фильме «Любить по-русски — 2», говорил мне: «Жаль, Василия Шукшина уже нет — он бы на тебя все главные роли писал, ты его любимый типаж». В Италии, в Европе приглашений у меня даже больше, чем 10–15 лет назад. Сейчас у меня в работе семь картин, а всего вышло уже более 20.
Недавно случилась забавная история на съёмках в Италии. В одной из сцен мне предстояло плакать. Режиссёр-итальянец попросил своего ассистента принести ментол. Спрашиваю, зачем. Он объясняет: «Ну как зачем? Вам прыснут в глаза, чтобы появились слёзы». Я говорю: «Не надо ментол, вот смотрите». И выдала ручей слёз без всякого вспомогательного средства.
Европейские артисты, при всём к ним уважении, не умеют плакать, им ментол подавай. Съёмочная группа зааплодировала, режиссёр с восторгом констатировал: «Юля, ну вы же актриса русской школы, поэтому ничего удивительного». Русскую актёрскую школу уважают во всём мире.
И я горжусь тем, что отношусь именно к русской актёрской школе. Мечтаю сниматься в российском кино, однако для этого надо получить возможность приезжать в Россию, которой я пока лишена. Очень надеюсь, что Мария Львова-Белова обратит внимание на наш вопрос и подскажет нам с Кристиной выход из сложившейся ситуации. Других вариантов, к кому обратиться, у меня больше нет. Мария Львова-Белова — мой последний шанс вернуться в Москву.