Данила Козловский о "Караморе": думаю, я еще не скоро на такое решусь

Режиссер, актер и продюсер Данила Козловский недавно представил свой проект — сериал "Карамора", над которым он работал несколько лет. Масштабные съемки проходили в Санкт-Петербурге, Москве, Тбилиси, Ленинградской области и Подмосковье, и в них было задействовано более 150 актеров. Сериал, который уже можно посмотреть на платформе START, рассказывает об анархисте по прозвищу Карамора в исполнении Козловского, который раскрывает существование тайной организации, вершащей судьбы мира. Действие происходит в начале XX века, и на протяжении сериала зрителям будут встречаться как вымышленные, так и реально существовавшие исторические личности.

В разговоре с ТАСС Козловский рассказал, как создавался "Карамора", почему он не имеет прецедента в российской киноиндустрии и почему он еще долго не решится взяться за такой масштабный проект.

— Я читала, что изначально проект задумывался как фильм. Действительно так? Или "Карамора" все-таки всегда был сериалом?

— Проект задумывался как сериал. В нем в принципе видно, какая там плотность событий. Те, кто уже посмотрел первые три серии, когда я им говорю, что это только начало, в следующих эпизодах все будет гораздо насыщеннее, не сильно верят — куда уж дальше. Поэтому я не очень понимаю, как можно сделать кино из восьми серий при такой плотности сюжета? Это невозможно. Это попытка сделать большой, сложносочиненный, масштабный, не имеющий прецедента в нашей индустрии сериал. Такая была задача. Получилось у нас или нет — это я не берусь сейчас обсуждать. Слово за зрителем.

— Но при этом вы изначально позиционировали его как фильм.

— Чтобы оправдать экономическую модель и затраты, была в какой-то момент идея сделать из этого полнометражный фильм.

— Как "Гоголь"?

— Условно говоря, да. Это успешный пример такой стратегии, можно его использовать как референс. В 2017 году, когда мир и страна были совсем другие, была такая идея, чтобы как-то оправдать затраты и окупиться. А дальше уже, с приходом ковида, когда уже все поменялось, стали появляться платформы с бюджетами, которые готовы тратить серьезные суммы на контент… Не очень люблю это слово, но тем не менее. В общем в новых обстоятельствах я принял решение отказаться от этой идеи, чтобы не девальвировать наши амбиции. Никому же потом не объяснишь: "Ребята, да это на самом деле сериал, а кино мы сделали потом, и оно другое…" Все будут думать: "А, ну понятно, сделали кино, а потом нарубили из него сериал".

— Да и вообще практика нашей киноиндустрии выпускать телефильмы, которые на самом деле сериалы, довольно пагубная.

— Она неудачная, да. Поэтому изначально мы и решили делать большой сериал, вкладываться и не бояться. У нас большое число актеров массовых сцен, улицы, повозки, свои собственные придуманные кареты, экстерьеры, пожары, вампиры. С точки зрения производства и масштаба мы создали беспрецедентный сериал.

— В нем действительно большое количество массовых сцен, куча деталей, грима, массовки. Как удалось вытянуть такой объемный проект?

— Потом, кровью и нервами.

Такие фильмы не должны сниматься таким образом. Должен быть соответствующий бюджет, время подготовки и количество съемочных дней. У нас этого не было. У нас было девять-десять дней на серию. Когда это начало ХХ века и своя собственная вселенная, где ты все придумываешь с нуля, десять дней — это просто преступление. В таких рамках обычно снимают обычный сериал в каких-нибудь привычных интерьерах. Тогда это комфортно. А когда у тебя летающие кареты, пластический грим, лошади, подвешивания на потолке, бег по стенам домов, поезда, экспедиции, двести-триста актеров массовых сцен, каждый кадр готовится несколько часов — это просто невозможно. А у нас это стало возможным путем нервов, воспаления легких, защемлений в позвоночнике, перенесенном неоднократно ковиде. Так работать нельзя, это неправильно.

— И за счет преданности команды, наверно. Одному на себе это все не вытянуть.

— В первую очередь. Это получилось исключительно благодаря команде, и только. Не благодаря мне, а команде. У меня феноменальная съемочная группа, которая в этих непростых обстоятельствах, в абсолютном режиме подвига в пандемию, в Петербурге, зимой сделала это возможным.

— "Карамора" позиционируется как сериал Данилы Козловского, то есть авторский проект. Насколько вы, с вашей точки зрения, могли бы назвать его авторским? Ваш вклад в него был самым серьезным?

— Все-таки режиссер аккумулирует в себе технические и творческие процессы, которые происходят внутри команды. Он устанавливает правила игры и язык, поэтому в этом смысле все кино — авторское. Это вообще странное разделение, я против него. Когда говорят: "Ну, это авторское кино, артхаус, фестивальное, а вот то — фигня". Даже мейнстрим — авторский, и "Карамора" — это чистый мейнстрим. Там все понятно и доступно. Это очень зрительская история, но рассказываю я ее, конечно, как автор. Надо мной не довлеют продюсеры, я на своих проектах всегда выступаю продюсером сам.

— Я скорее здесь имею в виду другое. У нас, да и во всем мире любят превозносить режиссера. Но, например, вот если взять фильм Альфонсо Куарона, его невозможно представить без оператора Эммануэля Любецки, который осуществляет свой вклад в проект. Вот у вас есть такой Любецки или вы все решаете исключительно сам?

— Ах вот оно что. Тут давайте остановимся. У меня феноменальная команда, и, если бы не они, я бы ничего не смог сделать. У меня абсолютно прекрасный художник Тимур Шагиахмедов, который со своей командой сделал прекрасную совершенно работу с 150 объектами, 120 подобъектами. Они не спали ночами, готовили, строили. У меня потрясающий композитор Олег Карпачев, с которым я работал на "Тренере" и "Чернобыле". На мой взгляд, один из сильнейших у нас в стране. А еще Маша Лихачева, режиссер монтажа, которую я очень люблю, которая перелопатила огромное количество материала. Мы с ней вместе всегда монтируем, и то, что она предлагает, то, как она копается в истории и смыслах, — это просто феноменально. Так мало кто работает. Операторы — Илья Авербах и Филипп Южанин — проделали огромную, грандиозную работу, хотя у них не было возможности развернуться, не было достаточно операторской техники, которой заслуживает этот материал. Всех их можно назвать моими Любецки.

— А как вы работали со сценарием? Переписывали, вносили правки или он вас сразу — устроил?

— Сценарий переписывался до самого последнего дня. Дело в том, что пришлось его перелопатить, потому что у нас было 150 объектов и огромное количество экшен-сцен. Мы понимали, что с нашим бюджетом мы такое не сможем снять. Надо было менять, убирать, из-за этого менялись какие-то смыслы. В итоге мы ничего не убивали, а только добавили, но это уже другая история. Потом у нас был год паузы, вызванный пандемией, остановкой финансирования, поиском денег, реструктуризацией проекта. За год мы поменялись, выросли, поменялась команда. Потом я начал читать сценарий, нашел новые возможности для развития внутри текста… Потом мы смонтировали материал, который у нас уже есть, поняли, что нам не хватает каких-то сцен. Нужно было многое дописать. И это не потому что сценарий плохой, он замечательный. Просто это нормальная работа, которую каждый режиссер ведет до последнего на площадке.

При этом команда может быть блестящей, но без лидера, который все эти процессы может аккумулировать, ничего не получится. Это сообщающиеся сосуды.

— Как вы продумывали стиль сериала? В нем очень много графического насилия, крови, оторванных конечностей. Почему вы решили пойти по этому пути?

— Я не люблю это. Это видно по моим предыдущим работам. Однако здесь мне показалось это правильным. Мне показалось важным поместить зрителя в такую шоковую ситуацию с самого начала, чтобы показать разницу, контраст, разные стороны вампиров — они пьют кровь, но одновременно они обаятельные интеллектуалы, владеющие манерами и языками. Высший свет. Конечно, этот вопрос можно было бы решить по-разному. Возможно, другой режиссер мог бы сделать это изысканнее, чем я, и придумать менее кровавый и более интеллигентный способ. Это уже дело вкуса и задачи.

— В "Караморе" вы постоянно подчеркиваете, что это альтернативная история. Но при этом все-таки она основана на реальных исторических персонажах и событиях, к которым у нас в стране относятся с большой нежностью и внимательностью. Думаете, аудитория поймет, что это все-таки альтернативная реальность?

— Тут можно только гадать. Я не могу прогнозировать, к сожалению. Если бы я мог предугадать это, наверное, было бы гораздо легче. С другой стороны, было бы сложно избавиться от самоцензуры. Мне сложно представить, что мы можем кого-то оскорбить или задеть чувства какого-нибудь комитета, сочувствующего тому или иному историческому персонажу. Даже если, например, брать Сталина. Он у нас появляется как молодой Коба, мы даже не произносим имя "Сталин". Мы говорим про Кобу, про человека, который занимается делами в Тифлисе. Мы не претендуем на реалистичность. У нас вампиры борются с анархистами, о какой реалистичности тут можно говорить.

— У вас в сериале много сложных мужских персонажей, и при этом женщины в основном либо голые, либо мертвые. Из героинь есть только девушка Алина. Но разбавит ли ее компанию кто-то в следующих сериях?

— Вы пытаетесь сказать, что в России мало достойных женских ролей, и я с вами соглашусь. Но в нашем проекте есть Алина в исполнении Дарьи Балабановой, одна из главных героинь, которая будет сильно развиваться. Также есть Пация, которую замечательно сыграла Нино Нинидзе, интересный, объемный персонаж. У нас будут появляться в сериале другие новые героини. В этом смысле у нас там все в порядке.

— Вы уже обмолвились, что этот проект был очень сложным, и тем не менее я все равно вас спрошу. Вы попробовали свои силы в кино, теперь выпускаете сериал. Что вам в итоге интереснее делать — фильмы или многосерийные проекты?

— Тут различие только в одном — длине дистанции. В принципе "Карамору" в плане масштабности мы создавали как кино. При этом "Тренер" и "Чернобыль" не сравнятся по уровню сложности с "Караморой", который в несколько раз сложнее. Это как три полнометражных фильма. Это очень сложно. Я думаю, что я еще не скоро на такое решусь. Как режиссеру мне нужно передохнуть. Иногда кажется, что это мой последний проект, но, конечно, я шучу. Мне хочется снимать дальше. После "Тренера" многие говорили: "Ну поиграет парень и успокоится". Но все-таки после "Чернобыля" и "Караморы" понятно, что я в этом деле всерьез и надолго.

Беседовала Тома Ходова