Николай Аверюшкин: «Надо уважать ту роль, что дала тебе имя»
Актёра Николая Аверюшкина старшее поколение зрителей знает по комедии «Мы из джаза», где он сыграл наивного скрипача и барабанщика Жору Рябова. А молодёжь полюбила Николая Владимировича по роли деда Саши и отца Сильвестра Андреевича в «Универе». Сегодня в фильмографии актёра более 70 работ в кино, а также он известен как поэт, композитор и общественный деятель. О том, что даёт ему вдохновение и о современном искусстве в целом актёр рассказал «Нижегородской правде». Театральная жизнь – Николай Владимирович, мы с вами встречаемся в День театра. Каким на ваш взгляд, должен быть современный театр? В последнее время на сцене очень много экспериментов… С моей точки зрения, эксперименты в театрах ставятся от недостатка творческой фантазии. Или, если хотите, от переизбытка не совсем здоровой фантазии. Такие режиссёры почему-то уверены, что если поставить всё с ног на голову, то будет очень оригинально и интересно. При этом данные «новаторы» в своих поисках «оригинальности», подчас просто выходят за рамки разумного. К тому же, в этих экспериментах нет никакой новизны. Всё это уже было. Таким «новатором», к примеру, в своё время считался В.Э. Мейерхольд. И сегодня как-то уже повешен ярлык, что Мейерхольд – гений. Возможно. Но кто из ныне живущих, видел его постановки? Никто. А вот М.А. Булгаков писал о своих впечатлениях от посещения его спектаклей и был далеко не в восторге. А я Булгакову больше верю, чем нынешним «оценщикам гениальности»! Время экспериментов уходит. Зритель соскучился по нормальным классическим постановкам. Но не надо при этом думать, что я закостенелый консерватор и отрицаю всё новое в искусстве. Ни в коем случае. Если постановка сделана оригинально, но не нарушает, при этом, авторского замысла, то это – прекрасно! Я как-то видел фильм по И. А. Бунину, где нисколько не искажён сам рассказ, но действие его перенесено в наши дни. И это было талантливо сделано. Иногда думаю, как бы было интересно поставить «Горе от ума» в современном виде. Мне кажется, сейчас это было бы очень актуально. - Но вы и сами играли Бубнова в фильме Владимира Котта «На дне», где действие перенесено в наши дни и на свалку. И Лука там – мальчик, а не умудрённый годами старик. Насколько оправдал себя такой подход к классике? Нижегородцам это вдвойне интересно – пьесе и спектаклю, с которыми ассоциируют наш город, исполняется 120 лет. - Фильм, как мне кажется, получился несколько затянутым, но сценарий и замысел мне изначально очень понравились. Лука – мальчик, это же прекрасно! Александр Трофимов в роли Барона великолепен. Жаль, что так редко мы видим его на экране. Неожиданно прочтена и роль Актёра, которого сыграл Михаил Ефремов. Надеюсь, что для поклонников А.М. Горького фильм будет интересен. Это другое - А в чём, по вашему мнению, основная задача искусства, и в частности, кинематографа?- Задачей любого искусства было и остаётся – воспитание зрителя. И не надо бояться об этом говорить. Ведь любое искусство, от самого низкого до самого высокого только этим и занимается. Каково искусство – таков и зритель, а следовательно, и всё, с чем он по жизни взаимодействует. Чем больше пошлости в искусстве – тем больше пошлости и в повседневной жизни, и наоборот – чем выше искусство, тем одухотвореннее становятся люди, соприкасающиеся с ним. И в этом случае от политики государства зависит очень многое. При том разгуле грязи и пошлости, которые сейчас доминируют в нашем искусстве, я считаю, что определённая цензура просто необходима. Вдумчивая, осмысленная, но цензура должна быть. Ведь советское кино занимало в мире довольно высокую позицию. А сейчас мы полностью переориентированы на Голливуд.В начале 90‑х я снимался в голливудской картине «Назад в СССР» – Киностудия «ХХ век – ФОКС», где моим партнёром был небезызвестный Роман Полански. И естественно, у меня была возможность оценить его игру. Скажу откровенно – он играл хорошо, честно, нисколько не «халтурил», но ровно настолько, насколько позволял его талант. Тут же, с нами в кадре находился наш, советский актёр – Всеволод Сафонов. И при достаточно талантливой игре Полански сразу было видно насколько глубже и вдохновеннее играет Сафонов. Ведь не даром же говорят, что наша актёрская школа – самая лучшая в мире. Так что, если мы освободимся от пошлости, если будет вменяемая цензура и грамотный худсовет – то не всё у нас потеряно. Как говорил Фёдор Иванович Шаляпин: «Искусство может переживать времена упадка, но оно вечно, как сама жизнь».- Среди ваших наград есть практически уникальная – за отечественный вклад в развитие жанра «хоррор», за исполнение одной из главных ролей в российском художественном фильме ужасов «Прикосновение» режиссёра Альберта Мкртчяна. Что для вас этот фильм? - Альберт Саркисович – великолепный, тонкий, эталонный режиссёр. Жаль, что его уже нет с нами. Он ведь звание «Заслуженный деятель искусств России» получил буквально за два дня до смерти. А «Прикосновение» он снимал не от хорошей жизни. Это был 1991 год, нужна была работа. И он снял то, что было предложено. А на самом деле он всю жизнь мечтал снять хорошую комедию. У меня до сих пор лежит его последний сценарий в этом жанре. Денег на него он так и не нашёл… - А правда, что «Прикосновение» во ВГИКе приводят в пример, в том числе и как образец, как снять ужастик без денег? - Ну, по крайней мере, так мне рассказывали сами ВГИКовцы. Мкртчян, действительно, сделал невозможное. И фильм получился очень напряжённым. Держит внимание от начала и до конца. Надо созидать - Часто актёры с неприязнью говорят о фильме и роли, с которыми большинство зрителей их ассоциирует. Вы же всегда готовы рассказать о своём Жоре из «Мы из джаза». Сейчас, через столько лет, ваш герой всё так же вами любим?- Конечно. Мы как-то работали на фильме «Летучий голландец» вместе с актёром Анатолием Кузнецовым. Он рассказывал про себя, что снимался очень много, но зрителю запомнился только как «товарищ Сухов». И где бы он ни снимался потом, всегда все ассоциировали его только с Суховым. И его это не смущало! Да возьмите любого известного актёра, всегда есть фильм, с которым его ассоциируют. Бабочкин – Чапаев, Ливанов – Холмс. Я не жалею и не стыжусь, что вспоминают Жору. Так получилось, и этому надо радоваться. Надо уважать то, что дало тебе имя! – Вроде бы начали снимать «Мы из джаза‑2». Почему фильм так и не был закончен? - Ну, во-первых, это вопрос не ко мне. А во-вторых, я считаю, что ничего хорошего за номером «два» не бывает. За редким исключением. Например, «Терминатор‑2» получился лучше, чем «первый». Ну а в нашей истории…Не знаю, чем бы всё это закончилось, если бы и были какие-то съёмки.- Я читала, что на самом деле перед съёмками вы не умели играть ни на скрипке, ни на барабанах и учились буквально на ходу. А сегодня вы певец и композитор. Какими инструментами вы владеете сейчас? - Гитара, клавишные, когда-то я играл в эстрадной студии на балалайке и гармошке, но давно к ним не прикасался. Ну а вообще-то я выпускник отделения Музыкальной комедии Музыкального училища им.Гнесиных, да и дело вовсе не в инструментах, а в самих песнях. Я специализируюсь на сатирических текстах, а этот жанр не всем нравится, особенно людям у власти. Но ничего. Правдами и неправдами я всё же дохожу до своего слушателя.- А где можно вас услышать нам, нестоличным жителям, и что даёт вдохновение? - Авторская песня – та моя грань, которую мало кто знает, а для меня она очень важна. Увидеть записи моих песен вы можете в YouTube, конечно, если его в свете новых постановлений не прикроют. - А чем для вас стал сериал «Универ», по которому вас знает молодёжь? - Не только молодёжь, но и дети от 3 до 7 лет, полицейские, охранники и продавцы на рынках! Иногда кажется, что там меня видели все. Когда-то я очень хотел сниматься в сериалах, потому что они дают определённую известность. К тому же было очень интересно попробовать себя в этом жанре. Но мне не нравятся некоторые вещи. Я помню, как говорил с режиссёром, что не хотелось бы пошлостей. Но в ответ получил – у нас есть продюсеры и им виднее. Спорить я не стал.Так что у нас теперь не режиссёр снимает кино, а продюсер. Ну а сейчас я опять мечтаю сниматься в полнометражных фильмах. И верю в то, что отечественное кино возродится. Не завтра, конечно, но это будет! Мой друг – генетик не раз говорил, что теоретически люди должны жить минимум до 150 лет. А не живут, потому что сами себе внушают, что 70 – это старость. Человек уходит тогда, когда ему становится скучно. А мне пока не скучно – у меня куча дел впереди. Поживём ещё! Николай Аверюшкин – Сейчас вы пишете свою автобиографию. Какой самый невероятный случай там описан? - На самом деле самое невероятное то, что меня пригласили на роль Жоры и утвердили. С этого всё и началось! А пишу я для того, чтобы прочитав мою книгу, кто-то из молодёжи поверил в себя, не опускал руки, когда куда-то не приняли, что-то не получилось, а всегда шёл вперёд, к своей цели! Должны быть уверенность в себе и стремление к созиданию. - Как же к этому прийти? - Сейчас воспитано поколение, которое считает, что надо подгребать под себя, не обращать внимание на других и их проблемы. Но это неправильно. Я даже когда просто вхожу куда-то, всегда думаю, не доставил ли я людям каких неудобств. Удобно ли рядом со мной сидеть в метро, или брать товар в магазине. А многие идут и думают – главное, чтобы мне было хорошо. И это не потому, что люди плохие. Их так научили! А если им ненавязчиво рассказать или показать на своём примере, они поймут. Всё складывается из мелочей. Я никогда не выброшу на улице фантик, билет или жевательную резинку. Обязательно дойду до урны. Это просто должно быть в крови – не мусорить, никого не толкать, думать о других. И тогда и жизнь пойдёт по- другому! Надо самим вокруг себя создавать положительное поле.
