Войти в почту

«Ребята хватали нас за ноги и умоляли помочь»: в России вспоминают погибших в результате давки в Лужниках

Сегодня, 20 октября, исполняется ровно 40 лет со дня трагедии на Большой спортивной арене Центрального стадиона имени Ленина (сейчас

«Ребята хватали нас за ноги и умоляли помочь»: в России вспоминают погибших в результате давки в Лужниках
© Daily Storm

«Лужники»). В тот промозглый вечер московский «Спартак» встречался с голландским «Харлемом», но то ли фанаты настолько замерзли, что решили разойтись по домам, то ли их шуганула милиция, и под конец матча люди массово двинулись к выходу. Образовалась давка. Крики, паника, горы тел

так вспоминают об этом очевидцы. Количество жертв неизвестно до сих пор. По официальным данным, их было 66. По неофициальным

более 300.

Кто хоть раз оказывался в толпе, наверняка знает это страшное чувство. Слева, справа, спереди — всюду чьи-то плечи, и ты никак не можешь выбраться. Воздуха не хватает. Еще чуть-чуть — и потеряешь сознание. И самое жуткое, если эта человеческая стена еще и движется. Упадешь — все. Затопчут. Когда срабатывает инстинкт самосохранения, большинству уже не до ближних.

Такие же описания можно найти и на спартаковских форумах.

«Иногда мы забавлялись: поджимали ноги — и толпа тебя несет, — вспоминает один из очевидцев трагедии. — А тут они уже уехали куда-то за спину. Орать невозможно, очень сильно сдавило грудную клетку. Нечем дышать. <…> Не помню, сколько прошло времени: 10, 20, 30 минут. Я лежу, а подо мной несколько рядов людей. И надо мной несколько».

«Я думал, что это конец. Но когда он наступит, я не знал, — рассказывает другой. — Хотя я все-таки выкарабкался. Сделал какое-то движение, перепрыгнул через 10 человек и оказался на островке между перилами. Я стоял там с каким-то солдатом, а ребята хватали нас за ноги и просили: «Спаси! Помоги! Мы умоляем!» Но мы ничего не могли сделать, потому что если кого-то вытаскивать, все за него держатся. Все хотят жить. Мы пытались...»

«Нас вынесло в коридор, до поворота на лестницу каких-то 10 метров, — описывает происходившее еще один болельщик, — но этот проход казался вечностью. Ног уже не было, давка была такой, что некоторые теряли сознание прямо здесь».

«Вот поворот, — рассказывает он, — осталось спуститься вниз. Пара ступенек — и мы все валимся. Это было настоящее месиво. Хотел крикнуть и понял, что не дышу. Боли не было, только туман перед глазами и страх. Очнулся, когда кто-то сказал: «Этот живой». Пока несли, краем глаза видел, что все под трибуной завалено телами».

О случившемся начали говорить лишь спустя семь лет. Оперативно отреагировала только газета «Вечерняя Москва», да и та ограничилась заметкой на последней полосе. Несчастный случай, есть пострадавшие, проводится расследование…

Хотя какое там расследование — виновных просто назначали. Допросив 150 свидетелей и составив более 10 томов дела, Московская прокуратура почему-то решила, что во всем виноват комендант Большой спортивной арены Юрий Панчихин, состоявший в своей должности всего два месяца. Но никак не доблестные советские милиционеры, к которым было так легко попасть под раздачу.

Байка и то, что одной из причин трагедии мог стать гол футболиста Сергея Швецова, который был забит незадолго до финального свистка и якобы заставил уходящих людей рвануть обратно. Нет, утверждали очевидцы. Когда Швецов забивал, они уже падали. И Сергею не надо так переживать.

«Много лет спустя следователь по фамилии Шпеер, который занимался нашим делом, тяжело заболел, — вспоминала потом одна из матерей. — Его замучила совесть, и он хотел извиниться перед нами, родителями, за то, что пошел на поводу у властей, да не успел. А мы с первого дня знали, что виновата милиция. Когда через год пришли к месту гибели наших ребят, чтобы почтить их память, кругом стояли кагэбэшники с непроницаемыми лицами в черных пиджаках и галстуках. Нам даже цветы не позволили возложить. Мы кидали их через заграждение».

Никогда не забудет этот день и фанат «Спартака» Амир Хуслютдинов, у которого там погибла любимая девочка Вика. Поэтому куда он поедет 20-го числа, понятно без слов. Сначала — на Рогожское кладбище, а потом, если хватит времени, уже в сами Лужники.

Вику ласково называли Солнышком, потому что на всех своих фотографиях она словно искрилась. Но судьба отвела ей всего 17 лет. Света — еще одна девчонка из их компании — осталась жива, а она нет.

«Амир, а вам не тяжело сюда приходить? Ведь с этим местом связано столько горьких воспоминаний», — спрашиваем мы.

«Ну это же люди не доработали. Оперативный штаб! — восклицает он. — И при чем тут тогда стадион? Просто эта цепочка событий началась намного раньше. Милиция вела себя так еще на еврокубках в 1981 году. А потом случилась вот эта трагедия».

Самому Амиру повезло. Чтобы не нарваться на правоохранителей, он решил уйти немного раньше финального свистка и уже на выходе дождаться остальных. Вот тогда и выяснилось, что произошло что-то страшное.

Что было потом, лучше не вспоминать. Погибших хоронили в закрытых гробах. Выживших ставили на учет. Лишь бы молчали. С родителей брали подписку о неразглашении. Теперь тем детям — а многие из них тогда еще не окончили школу — уже под 60, но они до сих пор просыпаются от кошмаров. Штабеля тел, вдавленные в решетки руки и головы, вспоминают фанаты. Тебя-то вытащили. А остальных...

Интересно, что большинство футболистов команды «Спартак» узнали о произошедшем лишь на следующий день. Их увезли сразу после игры.

«Помню, как мы едем, а нам навстречу скорые, скорые, целые вереницы скорых! — рассказывает Daily Storm участник того матча, а сейчас тренер академии «Спартак» Борис Поздняков. — О том, что случилось, нам сказали уже потом. И было ясно, что виноваты не болельщики. Они у нас были образцовые».

Как рассказывает футболист, 20 октября — горестная дата не только для фанатов, но и для всего «Спартака». Поэтому и он, и его коллеги обязательно найдут время, чтобы увидеться и помянуть погибших. Это традиция.

«Обычно ребята звонят мне прямо в этот день и говорят: встречаемся во столько-то, давай подъезжай, — вспоминает Борис Александрович. — И я сразу собираюсь и еду».

Когда о произошедшем узнали футболисты голландского «Харлема»? В это сложно поверить, но только когда в СССР началась перестройка. Сначала о трагедии написали в газете «Советский спорт» (утверждая, что она унесла не 66, а 340 жизней). Затем — в немецких Frankfurter Allgemeine Zeitung, Frankfurter Rundschau и Bild, и нидерландская телекомпания NOS посвятила ей специальный сюжет.

Сколько жертв было на самом деле, по-прежнему неизвестно. По легенде, на цифре 66 приказал остановиться первый секретарь Московского горкома Виктор Гришин. Именно столько тел было сложено у памятника Ленину, когда он приехал на место происшествия. Людей, скончавшихся в больница, — а они, естественно, были — оформляли уже задним числом.

Сейчас о тех страшных днях здесь напоминает разве что памятник. Многотонный мемориал, представляющий собой изломанные трибуны и лестницы и барельеф скорбящей матери. Слева — названия городов, переживших такие же трагедии: Брюссель, Глазго, Афины, Шеффилд, Буэнос-Айрес, Лима и Каир. Внизу — сделанная на русском, английском, испанском и арабском надпись: «Погибшим на стадионах мира».

Кстати, чтобы получить разрешение на установку памятника, архитектору Георгию Луначарскому пришлось пойти на хитрость: обратиться сразу к мэру Москвы Юрию Лужкову. Но не говорить, что это будет скульптура. Так, небольшой знак. Напоминания о трагедиях не приветствовались.

«Обдурили, конечно. Но получилось хорошо!» — смеялся потом градоначальник.

Хотя само место, как считают фанаты, выбрано, мягко скажем, неудачно. Например, по мнению того же Амира Хуслютдинова, мемориал стоило бы поставить прямо возле лестницы, где лежали тела, а не прятать за угол. Пусть стоит и напоминает, что безопасность превыше всего!

Такое же послание — что человеческую жизнь не купишь ни за какие деньги — несет и песня «20 октября 1982-го» московской группы Clockwork Times. Писали сообща, рассказывает лидер коллектива Вячеслав Ширинкин: один куплет — он, другой — его коллега Алексей Ганза. И очень хотели, чтобы они проникали прямо в сердце.

«Не скажу, что она совсем концертная, потому что на наши выступления приходят не грустить, а поугорать, — говорит музыкант в беседе с Daily Storm. — Но когда мы начинаем ее играть, в зале сразу загораются фонарики и видно, что люди переживают. В последний раз мы делали это пару недель назад, и зрители скандировали «Помним — значит, живы».

Почему такая тема? Возможно потому, объясняет Вячеслав, что его день рождения приходится на 19 октября и уже наутро все соцсети пестрят публикациями о Лужниках. А во-вторых, он и сам фанат, хотя болеет не за «Спартак», а за дружественное ему «Торпедо». И тут хочешь-не хочешь, а начнешь интересоваться, что же тогда произошло.

«Все знают, что случилась давка, что это было во время игры с «Харлемом», но никто не знает, из-за чего, — размышляет артист, — и мы попытались это объяснить. Тем более что подобное может повториться. Будь это пожар в каком-нибудь клубе или давка на стадионе по попустительству правоохранительных органов... Есть такой фильм, «Одна» — про девушку, которая выжила после крушения самолета только потому, что в свое время смотрела фильмы-катастрофы и знала, как действовать. Может, и наш трек заставит задуматься и почитать правила поведения в экстремальных ситуациях».

]]>