Чего ждать от «Великой иронии» Вуди Аллена
Спустя всего две недели после скандальной премьеры на Венецианском кинофестивале в российский прокат выходит новый фильм Вуди Аллена «Великая ирония».
Эта романтическая трагикомедия с криминальным элементом стала первой работой опального режиссера, снятой на французском языке.
О том, каким получился юбилейный пятидесятый фильм Аллена, рассказывает «Лента.ру».
© Кадр из фильма «Великая ирония»Погожим осенним днем сотрудница аукционного дома Фанни (Лу де Лааж) встречает косматого Алена (Нильс Шнайдер), прущего через центр Парижа куда глаза глядят. Когда-то они вместе учились в нью-йоркской школе, теперь он, конечно, стал писателем. В детстве Фанни была его первой любовью, а теперь, после череды богемных романтических неудач, стала женой преуспевающего бизнесмена Жана (Мельвиль Пупо). Встреча одноклассников продолжается серией совместных обедов, которые постепенно перемещаются из сада Тюильри на чердак, который снимает начинающий прозаик. Однако Фанни, конечно, недооценила своего вечно занятого мужа, который дома преимущественно медитирует над огромной железной дорогой. Жан не любит, когда что-то выходит из-под контроля и, начав подозревать супругу в измене, привычным жестом звонит румынским братьям-бойцам Милошу и Драгошу.
«Великая ирония» — пятидесятый фильм Вуди Аллена, и солидное порядковое число вкупе с вводными поначалу обещает нечто особенное. Не зря же, в конце концов, он по-бергмановски назвал героиню, а герою и вовсе приспособил в качестве имени собственную фамилию. Однако быстро становится ясно, что тревожное возбуждение стоит унять. «Великая ирония» это не новое слово, а ветеранский ремикс лучших хитов. Все это уже было — в «Матч-пойнте», «Преступлениях и проступках», «Сенсации», чудовищном «Иррациональном человеке». Аллен снова играет в детектив, потому что для его бормотания о силе судьбы это, согласимся, лучший из возможных жанров.
© Кадр из фильма «Великая ирония»Это не первый фильм мастера, снятый во Франции, — вспомним хотя бы «Полночь в Париже» — но дебют на французском языке, которого Аллен, как он сам признается, не понимает. Зато он очарован Францией как страной, которая по-прежнему дышит воздухом либертарианства и приветствует спорные с моральной точки зрения сюжеты. По-английски посвященная адюльтеру с криминальным исходом «Великая ирония», наверное, звучала бы несколько иначе. В Великобритании получился бы тот же «Матч-пойнт», а в Америке, ну, допустим (чтобы не повторяться), «Колесо чудес».
Французские натура и фактура придают этой предсказуемой истории легкость, заменяют тяготеющий над героями рок на легкий джаз — за кадром почти постоянно звучит Cantaloupe Island Херби Хэнкока в исполнении Нэта Эддерли.
Почерк Аллена, впрочем, несмотря на драпировку, узнается безошибочно. Герои безостановочно болтают ни о чем, скрывая растерянность. Оператор Бертолуччи Витторио Стораро время от времени подсвечивает осенние пейзажи фирменным золотым светом. Есть и другой уже знакомый технический прием: длинный интерьерный кадр, который медленно уходит из холодного синего в уютную желтизну. Как и 87-летний Аллен, 83-летний Стораро работает будто на автопилоте. Оба классика производят впечатление милых клюющих носом пенсионеров, которые, очнувшись от дремы, считают должным продемонстрировать молодежи былую бодрость.
Понятно, что фильмы вроде «Великой иронии» оба мастера могут снимать раз в месяц, однако вне контекста их могучих фильмографий это все равно работа очень высокого качества. О том, что Аллен все еще способен завоевывать своего зрителя, говорят и обстоятельства внеконкурсной премьеры на Венецианском кинофестивале. Если перед фильмом активисты скандировали «Нет культуре насилия», то на титрах зрители позабыли смущение и три минуты аплодировали Вуди — хлопали бы и дольше, если бы он не решил вовремя откланяться.
Характерная деталь: олень, встреченный героями на охоте в начале фильма, это не символ чистоты, отмеченной печатью человеческой жестокости. Это просто животное — не слишком красивое, не очень складное. Судя по глазам, довольно глупое. Возможно, это вообще самый глупый олень в новейшей истории кинематографа.
© Кадр из фильма «Великая ирония»И отношение к расхожим символам, к которым Аллен обращается крайне охотно, это, конечно, один из ключей к его кинематографу. Глупое и несчастное животное здесь стоит вровень с буржуазными героями, которые точно так же слепо тычутся в пространство, пытаясь ухватить за хвост летящие мимо возможности счастья и благополучия. И чем более расчетлив персонаж, тем более нелепым окажется финал его экранного пути. Для кого-то это будет трагедия, для кого-то фарс, для кого-то что-то вроде откровения. Ну а для кого-то счастливый случай — именно так, кстати, дословно переводится и название картины. Русская интерпретация «Великая ирония» придает легкому, необязательному фильму ненужной громоздкости: величие — это термин, который вселенная Аллена принципиально отрицает. Прокатчиков можно понять: самое точное словосочетание здесь, увы, давно и прочно занято «Ирония судьбы». Ну, или «С легким паром».
И нельзя напоследок не заметить, что в Аллене сегодня и впрямь есть что-то от позднего Рязанова — времен «Предсказания» и «Темных омутов». Здесь и легкая мрачность, и самопроизвольные вспышки сентиментальности, и принципиальная неспособность вовремя остановиться, и внезапное желание говорить с молодежью на ее языке. Ничего дурного в этом, пожалуй, нет, но хочется верить, что пятьдесят первым фильмом Вуди Аллена (если он, конечно, состоится) будет что-нибудь в духе «Старых кляч» — на таком материале у автора точно будет где развернуться.
Фильм «Великая ирония» (Coup de chance) выходит в российский прокат 28 сентября