Как сон наяву. В первый день Нового года кинотеатры покажут "Химеру"
Всем на заметку: 1 января на экраны явится фильм Аличе Рорвахер "Химера", и это самое удивительное новогоднее волшебство, какое только можно было ожидать. Никакой пересказ не даст представления о магии, в которую фильм погружает сразу и без остатка.
Рорвахер нашла какой-то свой ключ к воображению и сердцам, его конфигурация не имеет аналогов. Хотя, смотря картину, неизбежно думаешь о том, что великие традиции Феллини и Пазолини в современном итальянском кино, оказывается, не просто живы, но и успешно развиваются.
Перед нами чистейший образец магического реализма, когда реальность и видение, реализм и фэнтези нерасторжимы. Когда невозможно отделить прошлое от настоящего - они существуют, как в нашей памяти, рядом. Когда фигуры на экране одномоментно безусловны (витальны, фактурны, колоритны, громогласны) и условны (метафоричны, декоративны, фантазийны). Когда жанр фильма столь же мерцателен, как и его необычно богатый звуковой ряд (от шороха трав и переклички птиц до фолк-песен сельской Тосканы). Комедийные ситуации перемежаются драмой незаживающих ран, в сиюминутные события врывается воспаленная память. Добавьте к этому прихотливую игру с форматами экрана от широкого до старого 4:3, с техникой съемки от цифровой до характерных для немого кино 16 кадров в секунду, и даже со съемками камер наблюдения.
Причем все это не формальные изыски - все служит нам важной дополнительной информацией о состоянии героев, о сомнительности их деяний с точки зрения морали и закона, о комической спешке или драматической заторможенности. Кого-то эта стилистическая чересполосица озадачивает и напрягает, но для меня из всего этого и складывается ощущение полноты и гармоничности жизни, где сама смерть - неотъемлемая часть бытия. Ощущение, которое победительно витает над самыми угрюмыми эпизодами редкостно богатой по палитре картины.
Это чистейший образец магического реализма, когда реальность и фантазия нерасторжимы
По сюжету бывший археолог из Англии Артур (Джош О`Коннор) возвращается в Тоскану после тюрьмы, куда он угодил за разграбление этрусских захоронений. Он не может прийти в себя после потери любимой Беньямины (Иле Яра Вианелло) - она и сейчас грезится ему и во снах, и наяву. Игнорируя своих прежних дружков-подельников, он направляется в полуразрушенный дом, где доживает свои дни мать Беньямины Флора (монументальная Изабелла Росселлини). Там встретит своенравную Италию (бразильская актриса Карол Дуарте), которая берет у Флоры уроки пения и будет учить его правильному итальянскому. И рано или поздно вернется к своему криминальному занятию, своему мистическому призванию: Артур - ас лозоходства и кожей чувствует спрятанные под землей археологические сокровища…
Но все это только канва, фабульный скелет, объединяющий причудливый мир фильма в некое как бы линейное действо. И нас не должны удивлять ни живые мертвые, так же буднично преследующие героя с требованием вернуть украденные вещи, ни прекрасная Беньямина, призывающая своего Артура с той стороны вечности, ни счастье их финального воссоединения: этот мир сплетен из прошлого, настоящего, грезящегося, предполагаемого, возможного и невозможного, из самого возвышенного, соседствующего с самым низменным.
Британский актер Джош О`Коннор в роли Артура - одна из драгоценных находок фильма. Фото: kinopoisk.ru
Аличе Рорвахер как полновластный автор этой истории обращается с образами картины так же свободно, как композитор - со звучаниями будущего шедевра, достигая только ее гению доступного эффекта. И всегда работавшая с ней оператор Элен Лувар снимает вроде бы обычно, но при этом сугубо индивидуально: в общий план врывается сверхкрупный, абсолютная живописность кадра удивительным образом сплавлена с его почти документальностью, ликующая цветовая гамма легко обрывается в полумглу подземелий или даже в полную темноту, оставляя нам только звуки.
Фото: kinopoisk.ru
Британский актер Джош О`Коннор в роли Артура - одна из драгоценных находок фильма: его лицо столь же мерцательно, как и вся стилистика картины, оно и реально, буднично, и отстранено от всего сущего; в нем и человеческое, и дьявольское обаяние одновременно, и то, что его герой живет сразу в нескольких временах, кажется несомненным.
Это - Италия в ее абсолютном выражении, с ее ритмами, эмоциями, жестикуляцией, мелодикой речи и людским гвалтом. Это фильм для тех, кто любит кино не только лицезреть, но - чувствовать его токи, подчинить свой пульс экранному и, как предельное счастье синемана, ощутить общность крови с фильмом и залом. Ну и, конечно, для тех, кто балдеет от Италии, от ее диковинных, но почему-то родных песен, ее эмоциональности, ее тепла, разлитого в каждом пейзаже и каждой фигуре. От ее природного чувства красоты и ее жизнелюбия. Отдельная благодарность нашим дистрибьюторам, выпускающим картину с оригинальной фонограммой и субтитрами - воспроизвести эту ауру шумного юга, эти запальчивые, заглушающие друг друга разговоры в дубляже без катастрофических потерь было бы невозможно.
