О чем на самом деле нашумевший американский фильм

В российский прокат вышел фильм «Анора» Шона Бейкера, получивший «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах. История любви стриптизерши из Бруклина и сына российского олигарха впечатлила не только жюри, но и зрителей. Правда, осталось разобраться, чем и какие смыслы транслирует на первый взгляд нехитрая история Золушки.

Анорой (Майки Мэдисон) зовут молодую стриптизершу, она исполняет приватный танец 21-летнему мажору Ивану (Марк Эйдельштейн), который оказывается сыном олигарха Николая Захарова. Юность, инфантильность, алкоголь и кокаин делают Ваню лихим и придурковатым, а папины деньги — щедрым и веселым. Мыслей в его голове не водится, а из интересов — компьютерные стрелялки и секс, в котором он, пардон, явно скорострел. Свой эмоциональный и эротический голод он предлагает удовлетворить Аноре — стать на неделю его девушкой.

Череда совокуплений — и вот Иван, обитающий в роскошном особняке папеньки, делает своей подруге предложение руки. Анора, будучи далеко не глупой, с энтузиазмом вписывается в сказку о Золушке, выторговав себе кольцо с бриллиантом. Ваня от этой сделки хочет получить грин-карту и остаться в США. Пара спешно женится в Лас-Вегасе. Но дальше резвое мельтешение голых бедер сменяется менее бодрыми кадрами. Родители выходку сына не поняли и не приняли, более того, они метнулись из России в Америку вправлять молодожену мозги и выправлять документы. Перед этим папенька делегирует к сыну десант своих помощников разобраться в ситуации и поскорее развести супругов. Малахольный Иван тут же бросает свою благоверную, предоставив ей проявить свои лидерские качества в схватке с тремя мужчинами. Она и голос имеет, и дерется как мужик, и своего упускать не готова. И вообще — главная героиня именно она. У Аноры узбекское имя, которое она терпеть не может, называя себя Ани. А это добавляет к теме социального неравенства и угнетения еще и вопрос положения национальных меньшинств.

Анора — секс-пролетарий — привыкла к трудностям и умению выживать, будь то соперничество с неприятной коллегой в клубе или битва за Ивана и статус жены. Она единственная ведет себя не как жертва, в отличие от довольно карикатурных и хлипких духом мужчин. Один из них, охранник Игорь (Юра Борисов), прост, как карандаш, обучен нехитрым командам: «разбить», «связать». Задавать вопросы не по его части.

Секса на экране много: это и разменная монета, и выражение власти, и способ коммуникации, заменяющий собой любовь, в которой балбес Ваня признается не только Аноре, но и ее напарнице, а еще секс — метафора власти: либо ты кого-то имеешь, либо тебя.

Потому отдельный вопрос, чье положение более унизительное: у секс-работницы, севшей не в свои сани, или у прихвостней олигарха, которыми почему-то стали армяне.

В русском дубляже мата как бы нет, зато титры предупреждают, что глаз зрителя может пораниться о запрещенный в России Instagram (владелец компания Meta признана в России экстремистской и запрещена). Это ханжество даже как-то рифмуется с сюжетом фильма, в котором вечный мальчик, обкурившись, решил обрести «свободу», нагадить папе и жениться на «простолюдинке». Марк Эйдельштейн — молодой актер, убедительный в образе тонких, нежных юношей, — невероятно органичен в роли одноклеточного детеныша олигарха с затянувшимся пубертатом. Для Ивана женитьба на стриптизерше — это такая… игра, шалость. Он искренне недопонимает, почему рвет и мечет его стальная мать, на крики которой он виновато пожимает плечами: «Я просто провел неделю с эскортницей». Ну вот такой вид эротического досуга с экзотическими социальными экспериментами. Анора в этот момент толкает обличительный спич, как бы и не подозревая раньше, что вышла замуж за ничтожество.

А пока длятся поиски пьяного Ивана, зритель может развлечь себя поисками смыслов этого фильма.

Ну, например: «секс-работник тоже человек», «заяви протест классовому угнетателю» (вот заговорила же прогрессивная Анора с своим работодателем о соцпакете). А еще такой: «не в деньгах счастье».

Если в начале фильма зажигательные танцы и шутки стриптизерш бодрят: «Ему сорок, он одной ногой в могиле», то к финалу чувство юмора покидает режиссера, застревая на задумчивом лице Юры Борисова, которого Анора оскорбляет «чичерякой» — гомосексуалистом. Кажется, будто бы режиссер пытается освоить лозунг: «Пролетарии всех стран, объединяйтесь!» А против кого объединяться — понятно: могущественные родители Ивана крепостным платят много, а потому нагибают их низко, к чему те привыкли, хотя иногда и пытаются подать голос. Вот попытался робко заявить Игорь, что перед Анорой надо извиниться, но его быстро заткнули.

Отдельная гимнастика для ума — попытка понять, какими видят русских американцы. Космос, балет и Достоевский — пусть останутся ценителям и почитателям. Тут другие герои. У собирательных русских Бейкера неприятные лица: эгоистичный мажор, злющая лакшери-хабалка, каковой и выступает Ванина мама (Дарья Екамасова). А папа-олигарх (Алексей Серебряков) при такой жене и говорить особо не должен, ему достаточно явить миру лицо богатого алкоголика с линялыми глазами, способного расхохотаться от абсурдной ситуации, в которую в очередной раз втравил семейство сын. А если добавить к этим шаржам такие стереотипные «русские» детали, как соболя (Иван купил Аноре шубу), пельмени (к покалеченному стриптизершей носу один из холопов Ваниного отца прикладывает именно это), ну и «Татьяна» как название русского заведения, а еще сами русские — либо бандиты, либо холуи. А всматриваться в их загадочную душу — устарелая забава, которая некоторых, похоже, даже веселит.

Золушка из трущоб потом вернулась на свой этаж. Попытка пробиться наверх не удалась, вельможи и их подручные улетели на бизнес-джетах по своим делам, все остались при своих. И успокоились.

Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.