Смех в рифму
Назад к фольклору В социальных сетях по отдельности популярны и юмор, и поэзия. Объединившись, два этих явления обнаруживают тягу к анонимности и постфольклору. Авторские весёлые стихи значительно уступают по популярности "пирожкам", "порошкам", "депрессяшкам" и прочим проявлениям коллективного творчества. Конечно, за каждым висят на сцене в первом акте бензопила ведро и ёж заинтригован станиславский боится выйти в туалет скрывается вполне конкретный создатель, но массовой аудитории его имя совершенно неинтересно. Сетевые формы юмористической поэзии уходят корнями в более древние виды рифмованного фольклора – например, частушки и получившие широкое распространение в 70-е годы стихи-садюшки. Жёсткие жанровые рамки (отчасти в духе "твёрдых" литературных форм) не подрезают крылья фантазии, но придают тексту откровенно игровой характер и лишают его какой-либо глубины. Нечто похожее наблюдается и в другой разновидности смешной поэзии, взорвавшей социальные сети в начале 2018 года. "Безумный поэт" - именно так окрестили создателя паблика "Вижу рифмы" - и его последователи превращают фотографии, запечатлевшие забавные надписи, вывески, этикетки, в последние строчки остроумных четверостиший. Креативный подход к высмеиванию перлов, которыми кишат стены подъездов и витрины магазинов, бесспорно, вызывает улыбку – не зря же он стал одним из ярчайших "мемов" года, вот только новаторским его назвать сложно. Уже несколько десятилетий назад московские концептуалисты обыгрывали в своих стихах идеологические и рекламные штампы советской эпохи. Вижу рифмы. Фото: vk.com/rhymesee Битва юмора и иронии И стишки-пирожки с их многочисленными вариациями, и юморески из паблика "Вижу рифмы" – это, бесспорно, весело и интересно, но всё-таки назвать их поэзией можно лишь с натяжкой. По сути дела, они представляют собой всего лишь шутки, где комический эффект усиливается ритмом и рифмой. "Высокая" литература к попыткам посмеяться относится с изрядной долей избирательности и скепсиса. В ряду поэтов-классиков найдётся не так много имён, связанных преимущественно с юмором: Иван Крылов, Саша Чёрный, Николай Олейников, Николай Глазков… Остальные тоже были не чужды сатире, пародии или эпиграммам, но их весёлое наследие уступает более серьёзным произведениям. Осип Мандельштам, по словам Ирины Одоевцевой, вообще задавался вопросом: зачем писать смешные стихи? Впрочем, многие современные поэмы, таких сомнений не испытывают. Игорь Губерман, два года назад отметивший восьмидесятилетие, задолго до появления "пирожков" и даже "садюшек" создал собственный юмористический жанр – "гарики". В этих остроумных четверостишиях можно встретить и политический протест, и глубокую философию, и двусмысленную фривольность – всё преподносится через призму еврейского юмора – одновременно вызывающего улыбку и тревогу: Грешил я так во цвете лет, гулял я так тогда, что даже если ада нет, я попаду туда. Игорь Губерман. Фото: ekburg.tv Поэт Сергей Сатин, возглавляющий раздел сатиры и юмора в "Литературной газете", в застенках одного жанра не замыкается. Он пишет рубаи, хокку, одностишия, "вредные советы" и многое другое, демонстрируя широкий спектр комического – от мягкой иронии до жёсткой сатиры. Даже обычную частушку он раскрывает с неожиданной стороны, превращая её то в поэтический хоррор ("Шёл по кладбищу прохожий, / На покойника похожий, / А таких, кто непохож, / Ночью здесь и не найдёшь" ), то в главу из "Истории государства Российского" (" Из варяг проехать в греки / Позволяют наши реки. / Край водой обилен наш, / А дороги – это блажь "). Владимир Вишневский некогда считался звездой юмористической поэзии, но уже сейчас понятно, что значительной части его текстов испытание временем не выдержать. Хотя библиография автора насчитывает не один десяток увесистых томов, большинство его экспромтов и каламбуров проносится по небосклону литературы еле заметными метеорами. Относительную живучесть продемонстрировали лишь знаменитые одностишия вроде "Был отвергаем, но – зато какими!" или "Спасибо мне, что я есть у тебя". Главная проблема (если не проклятие) юмористической поэзии заключается в сиюминутности: то, что сегодня вызывает улыбку, завтра имеет все шансы натолкнуться на непонимание. А вот Андрею Щербаку-Жукову мимолётность смешного не страшна. Он не опирается на конкретные временные реалии, отдавая предпочтение образам природы и внутренним состояниям. Здесь прослеживается явная перекличка с фольклором – частушками и прибаутками, но она тщательно замаскирована современной лексикой, ехидным остроумием и лёгкими фривольностями. Своеобразия добавляет специфический лирический герой, чьё мироощущение явно моложе паспортного возраста, а комический эффект вызывается неожиданностью, парадоксальностью, необычной игрой слов: В чём проблема у нас с тобой? Кто-то нас, как детей, развёл: Нас учили, что жизнь - это бой, А она оказалась... гёл! Андрей Щербак-Жуков. Фото : np-nic.ru Современные филологи проводят чёткую границу между юмористической и иронической поэзией. Разница кроется в нюансах: первая основана на резкости, гиперболичности, бурлеске, а вторая более склонна к горькой усмешке и смеху сквозь слёзы. Поэмы-юмористы (а к ним относятся практически все вышеуказанные авторы) ориентированы на массовую аудиторию и эстраду. Иронисты же нацелеы на развитие жанровых возможностей лирики. Поэтом, наиболее преуспевшим на этом поприще, считается Игорь Иртеньев. При внешней простоте и развлекательности его стихотворения, наполненные горькой иронией и витиеватой цитатностью, создают особый поэтический космос, где вдумчивого читателя ждёт немало открытий: " Пришли такие времена, / Что мне подсказывает разум: / "Товарищ, верь придёт хана / И всех накроет медным тазом ". Между басней и пародией По мнению филологов, жанр литературной пародии сейчас переживает не лучшие времена. Казалось бы, когда страну накрывает поэтический бум, а число стихотворцев насчитывает десятки тысяч человек, пародисту есть, где разгуляться. Всё оказывается гораздо сложнее. Современная поэзия лишена грандиозных величин – авторов, чьи стихи знала бы наизусть максимально широкая аудитория. Без таких имён пародисту приходится несладко: если обращаться к узкому кругу читателей или только цепляться к перлам откровенных графоманов, особого успеха не снискать. Энтузиастов своего дела непопулярность жанра и прочие трудности не останавливают. На страницах "толстых" журналов часто появляются пародии Евгения Минина – автора с отличной литературной эрудицией, незаурядным чувством юмора и удивительным мастерством подражателя. Вот только многие его работы отдают излишней прямолинейностью и однотипностью. Другой современный пародист Алексей Березин не всегда стремится подстраиваться под первоисточник – некоторые его подражания становятся вполне самостоятельными произведениями, независимыми от оригинала. Всего лишь одна сомнительная строчка "осеверяненное небо" выливается у него в грандиозный "Альберткамюзикл", главной "фишкой" которого становятся неологизмы, образованные от имён известных писателей: Ларошфукончен бал. В стендальнюю дорогу За доризонт уйду я тропкою окольной... Пусть я недоальфонсдоделанный немного, О прошлом думать мне гюгорько и рембольно. Напоследок стоит сказать немного и современных баснях. В русской литературе этот жанр намертво сросся с именем Ивана Крылова. Планка, заданная "Вороной и лисицей", "Квартетом" и прочими шедеврами высока, но это не значит, что стоит отказаться от попыток её преодолеть. Неизвестно, останутся ли в истории басни современного поэта и актёра Владислава Маленко, но привнести в жанр новый взгляд и свежие идеи ему однозначно удалось. Закулисные интриги в зверином театре, любовь в мире электроприборов или всплеск национализма в отдельно взятом лесу – каждая идея реализована с неординарным сюжетом, живыми характерами и неизбитой моралью. Отдавая дань традиции (всё тому же Крылову), Маленко заставляет жанр басни двигаться вперёд к актуальным темам, современной лексике и заразительному смеху. Смеху, который доставляет удовольствие и вместе с тем незаметно меняет нас в лучшую сторону. Владислав Маленко. Фото: fadm.gov.ru
