«Я не смог отмахнуться»: Волгоград прощается с Алексеем Васиным

Директор музея — заповедника «Сталинградская битва», успевший вспомнить о, казалось бы, навсегда утонувших проблемых. Человек, который не боялся… острых вопросов, критики и новшеств. V1.ru вспоминает самые яркие цитаты Алексея Васина, скончавшегося на 52 — м году жизни. Алексей Васин умер на 52 — м году жизни Ни одна беседа с Алексеем Васиным не заканчиваласьдежурным набором фраз из разряда «Работаем. Стараемся». Музей — заповедник, Мамаев курган, музей «Память» — в восстановление этих мемориальных объектов он вкладывал себя. Нередко они были его кровоточащей раной. И все же чаще — отдушиной, о которой он говорил с особой теплотой. — Не может быть «Память» обузой во всех смыслах этого слова. Да, это дополнительные сложности, средства и нервы. Но в моем положении было бы просто аморальным отмахнуться и сказать, что нам этого не надо. У нас в городе и так ни один памятник не имеет хозяина. Если еще и мы, офицеры и чиновники, у которых на роду написано этим заниматься, будем отмахиваться... Это неправильно. — Да, Волгоград — героический город. Он буквально канонизирован Сталинградской битвой. Но у Волгограда было еще очень много достойных событий, которые неправильно перечеркивать и забывать. Став директором мемориального комплекса, Алексей Васин не раз говорил о его проблемах: до начала глобальной и перманентной реставрации самые известные в городе памятники украшали таблички «Не ходить», «Опасно для жизни». — Про самочувствие музея, не надо даже рассказывать. Все видно и так. Когда обходишь его, ощущение, что это большое и очень больное животное, требующее серьезного лечения. К сожалению, невозможно сделать за год-два, чтобы был город-сад и забили фонтаны там, где 30 лет никто не вкладывался. Это тяжелая повседневная работа. Кроме того, у нас еще масса всяких ограничителей в виде законодательства. Но это та дорога, которую все равно придется проходить. Любую болезнь легче упредить, чем лечить потом. Совсем трудно ее лечить, когда маленькая царапина превратилась не просто в нарыв, а в сепсис. Увы, это иллюстрация сегодняшнего состояния нашего учреждения. Но ничего необратимого нет. — Когда я только пришел, порядка 70% музея-панорамы было увешано табличками «Опасно для жизни», «Не ходить», «Осторожно» и так далее. Это было совсем недавно. Такой масштаб ремонтно-восстановительных работ впервые выполнен в музее-заповеднике «Сталинградская битва». Разговоры о патриотизме и сохранении исторического наследия, которые увешаны штампами и наносным пафосом, у Алексея Васина получались очень искренними и личными. — Наша основная задача — это воздать должные почести павшим героям и достойно проводить их в последний путь. Здесь нет и не может быть никакой градации: почести первого эшелона или второго. Поймите, нельзя в таких случаях скатываться до уровня местечкового муниципального кладбища. Вот здесь — блатное место, а вот здесь — уже не блатное. Вот здесь круто, а здесь не круто. Извините, но здесь совершенно другая история. Директор большого мемориального комплекса, он не боялся говорить о проблемах и планах. Планах, которые не заканчивались словами: Алексей Васин не раз комментировал историческую замену канатов в фигуре «Родины — матери», говорил о восстановление бассейна у музея — панорамы. — Бассейн не проходит ни по каким документам. Нам проще всего было бы его просто убрать и организовать там площадку для концертов, выставок и так далее. Но мне хочется приложить все силы, чтобы возле панорамы появился именно фонтан. Будем честны — таких сооружений очень не хватает городу. — Основой для посетителей нашего музея всегда будут реальные экспонаты, реальные свидетели войны, те предметы, которые видели заледенелые окопы Сталинграда и испепеляющую жару бомбардировки 23 августа. Мультимедийная экспозиция — это яркое оформление, некая огранка того алмаза, которым является музей. Работая с очень щепетильной исторической темой, Алексей Васин не раз слышал критику в свой адрес. Острую. Едкую. Не все волгоградцы с первого раза оценили уникальное 3D- шоу на фигуре «Родины — матери» и не простили вырубки деревьев в мемориальном парке у подножия Мамаева Кургана. Директор музея — заповедника оценивал критику философски. — Можно много говорить, что деревья в парке сажали люди, покалеченные войной. И это действительно так. Среди тех, кто сажал деревья в парке, были и сироты, и вдовы, и вдовцы, и калеки. Страна в те годы была вся покалеченная. А спекулировать на этом, считаю, просто аморально. И то, что говорили и писали о реконструкции Мемориального парка на Мамаевом кургане, — это самое аморальное из того, что можно было придумать. Я понимаю, что это абсолютно лживая, фальшивая история, выгодная определенным, не самым хорошим, людям. — Мальчики, которые ничего для города не сделали и нигде себя не проявили, не могут быть олицетворением общественного мнения. Старшее поколение привыкло пахать, а не кукарекать. А отдельные упитанные писаки, думаю, сразу родились кукарекающими. С упоением Алексей Васин говорил не только о своей работе. Директор музея — заповедника «Сталинградская битва» был поклонникам мотоциклов и путешествий. — Не надо путать патриотизм с идиотизмом, как это почему-то слишком часто любят делать в Волгограде. Это уже было: «Сегодня носит «Адидас», а завтра Родину продаст». Нечего тут говорить даже. Для нас мотоциклы — это способ познания мира. Это не просто развлекуха. У нас всегда есть какая-то причина куда-то поехать: часто ездим кому-то помочь, на какие-то мероприятия. Это еще и повод встряхнуться. Любому из нас нужны свежие эмоции. Должна быть какая-то цель. Если у мужика нет цели, он берется за стакан. А нам в этом нет никакой необходимости. — Я не люблю, когда обижают Волгоград и его жителей. А у нас есть десятка два людей, которые оказались не востребованы Волгоградом. Они не состоялись как специалисты, как управленцы, как чиновники, как ученые. Амбиций же у них осталось через край. И в приличные круги таких людей не приглашают. Возможности выйти к трибуне у них нет. Вот они и сидят в интернете, пишут гадости. А интернету что? Он все стерпит. Алексей Васин скончался на 52 — м году жизни. До своего следующего дня рождения он не дожил чуть больше месяца.