Театральная Россия. Балкарский драматический театр им. К. Кулиева.

То, что драматургической основой практически всех спектаклей фестиваля "Южная сцена" стали пьесы и литературные произведения русской и европейской классики, свидетельствует об определенном кризисе национальной драматургии в республиках Северного Кавказа. Этот важный вопрос поднимался на Круглом столе "Развитие национальных драматических театров в современных условиях", который был проведен в СТД республики с участием некоторых руководителей театральных коллективов и московских критиков. Между тем пока национальные драматурги копят силы для того, чтобы поразить соотечественников своими шедеврами, многие театры Северного Кавказа вполне успешно выходят из положения, в самом хорошем смысле "присваивая" произведения литераторов и драматургов других стран. И эти произведения, в конце концов, становятся неотъемлемой частью культуры их народа. Такое произошло на спектакле, о котором идет речь в этой заметке. Он оказался абсолютно балкарским по духу, несмотря на то, что роман Чингиза Айтматова повествует о жизни казахов. Фото: из открытых источников Железнодорожники и манкурты В этой вневременной театральной притче совмещены две сюжетных линии романа. Первая — о похоронах старого рабочего железной дороги Казангапа, прожившего почти всю жизни в степи, названной Айтматовым Сары-Озеками. Главный герой — друг покойного Казангапа Едигей Жангельдин — простой казах-железнодорожник, прошедший Великую Отечественную войну. Он вместе с сыном усопшего и несколькими соседями и родственниками намеревается похоронить на старом кладбище в степи единственного друга, с которым проработал бок о бок тридцать лет. Но на месте кладбища оказывается охраняемый объект, и их туда не пускает часовой. Едигей пытается объяснить тому сложившуюся ситуацию, воззвать к его сердцу и совести, но тот остается непреклонным и даже угрожает людям оружием. Фото: Балкарский государственный драмтеатр им. Кулиева Вторая сюжетная линия связана с легендой о манкурте. Суть ее состоит в том, что захватившие Сары-Озеки в давние времена жуаньжуаны брали в плен юношей, заковывали в колодки, брили им головы и надевали на них шири – куски сыро­мятной верблюжьей кожи. Высыхая на солнце, кожа сжималась и причиняла рабу адские муки, стискивая его голову. Ко всему прочему волосы, остававшиеся на верблюжьей коже, врастали в голову человека. В результате он лишался разума и ста­новился манкуртом — человеком без прошлого и будущего. На сцене показан апофеоз этой разрывающей душу истории: один из таких потерявших разум и ожесточившихся манкуртов, встречаясь с матерью по имени Найман-Ана, презрительно отвергает её стремления вернуть ему память и, в конце концов, ожесточаясь, убивает ее. Фото: Балкарский государственный драмтеатр им. Кулиева "Ажашханла": особенности постановки Главная мысль и гражданский пафос авторов спектакля очевидны: они вместе с Едигеем с горечью взывают к разуму и душе современных людей и пытаются не допустить безверия, обезличивания человека, лишения его возможности думать и чувствовать, и, в конечном итоге, превращения его в манкурта. Едигей безуспешно внушает это молодому лейтенанту, который не пускает его с товарищами на кладбище. А позже вступает в яростную словесную дуэль с сыном покойного Казангапа. Молодой человек, будучи типичным представителем современных технократов, озабочен лишь собственной карьерой и благополучием и готов похоронить отца где попало, чтобы скорее избавиться от досадной формальной проблемы — "отделаться, прикопать как-нибудь и побыстрей уехать". И ты понимаешь, что этот сын ничем не лучше (а, может быть, даже хуже!) того несчастного и жестокого манкурта… Фото: Балкарский государственный драмтеатр им. Кулиева Черно-серо-белый спектакль Балкарского театра трагичен, жёсток и строг, как по своей сути, так и по форме. Точна по смыслу сценография художника Кантемира Жилова: над сценой натянуты уходящие ввысь широкие полосы белой ткани, символизирующие и бесконечную степь, и железную дорогу, на которой всю жизнь проработали герои романа, и вечное стремление человека к свету и добру. Эти же полотнища служат большим экраном, на котором периодически возникает летящий орел. А, может быть, та самая сказочная птица Доненбай, которая парит над миром и молча взирает на людей со своих заоблачных высот?… В прорезях между этими полотнищами появляются персонажи спектакля, как будто какая-то машина времени вызволяет их из глубин истории. Иногда белые полосы трансформируются, уступая место сценическому действию. Концептуальны и костюмы действующих лиц: актеры-мужчины, играющие сначала жуаньжуанов, а потом спутников Едигея, одеты в современные модные темные костюмы и белоснежные рубашки. Это связывает в единый узел времена жуаньжуанов, середину двадцатого века и наши дни. И напоминает о том, что манкурты — это и сегодняшняя реальность. Фото: Балкарский государственный драмтеатр им. Кулиева Под стать сценографии — трагическая, тревожная, порой чрезмерно громкая музыка Артура Варквасова, которая сложна по мысли, жестка по форме и полностью соответствует стилю и сути спектакля. Но вдруг в одном из самых трагических моментов, словно в противовес мраку и печали, в воздухе возникает пронзительная мелодия колыбельной песни, которая сжимает тебе сердце своей простотой и нежностью. Этой песней Найман-Ана пытается разбудить память в своем сыне-манкурте. Не могу не отметить, что дивную колыбельную сочинила актриса Фатима Мамаева, блистательно сыгравшая Найман-Ану средних лет. Достойна похвалы вся занятая в спектакле актерская команда. Это и Роза Байзулаева в роли Найман-Аны в возрасте, и Мариям Созаева, вложившая в небольшую роль жены Едигея всю свою женскую мудрость и нежность. Эмоционален, жёсток и жесток Заур Бегиев в роли сына. Точно сыграны бандиты-жуаньжуаны, которые позже превращаются в спутников Едигея. Мажит Жангузаров в главной роли Главного героя играет артист Мажит Жангуразов, получивший, как уже было отмечено, приз фестиваля "За лучшую мужскую роль". Личность этого человека на редкость харизматична. Он и вне сцены производит очень сильное впечатление своей мужской статью, скромностью, достоинством, неподдельным вниманием к людям и чувством юмора. На сцене эти качества артиста многократно усиливаются. С первых же секунд спектакля, с первого слова и устремленного в зал взгляда ты ощущаешь мудрость, мужественность, страстность и бесконечную доброту его Едигея! Как бы банально это ни прозвучало, актер не просто играет, а проживает жизнь своего героя, сочувствуя ему и переживая вместе с ним то, что происходит вокруг: духовное обнищание людей, алчность, утрату человеческого достоинства, безверие и жестокость. Едигей сдержан и не подвержен рефлексии. Но когда он видит попрание традиций отцов и норм нравственности и морали, то не выдерживает и срывается на крик. Потрясает сцена, в которой он в одиночестве в темноте тащит по степи своего умершего друга, завернутого в саван. В своих непримиримых спорах с офицером и с сыном умершего друга Едигей, а вместе с ним и замечательный артист, обращаются не только к своим собеседникам, но и ко всем нам, жителям ХХI века. Остается надеяться, что этот крик души не останется гласом вопиющего в пустыне… Фото: Балкарский государственный драмтеатр им. Кулиева Оказалось, что прекрасный артист является к тому же директором Балкарского государственного драматического театра им. К. Кулиева. После спектакля автору этой заметки удалось задать ему несколько вопросов. Мажит Жангуразов: "Театр без экспериментов и поиска — это мертвый организм" Мажит Байдулахович, ваш театр на фестивале "Южная сцена" показал свой спектакль в Государственном концертном зале. Судя по всему, у театра есть проблемы с собственным помещением? Есть ли какие-то другие подобные проблемы и как они решаются? Много ли у вас своего зрителя? Фото: Балкарский государственный драмтеатр им. Кулиева Наш театр долгое время работал вместе с русской и кабардинской труппами в помещении Кабардинского театра им. А. Шогенцукова. С 1991 года мы располагаемся в помещении Дома политпросвещения, которое не соответствует нормам, требуемым для театра. После 2010 года (когда я стал директором) мы его реконструировали своими силами, привели в более или менее приемлемый для театра вид. Мы стали инициаторами реконструкции здания и были безмерно рады, когда в 2015 году она началась. На данный момент работы выполнены на 70%, но есть отклонения от проекта. Сроки сдачи объекта в эксплуатацию не выполняются. В течение четырех лет мы обитаем в помещениях, не соответствующих задачам реализации творческих идей. За это время мы к сожалению растеряли немалое количество своих зрителей, что нас очень огорчает. Но радует то, что самые верные зрители поддерживают театр в нелегкое для нас время. За что мы им бесконечно благодарны. Как вы считаете, в какой творческой форме находится сейчас Балкарский театр? Какие пьесы и инсценировки преобладают в репертуаре? Этот сезон для театра 83-й по счету, и за это время сложились определенные традиции, которые помогают нам профессионально выполнять свои функции. Огромную роль в этом играет то, что пятая балкарская студия проходит обучение в московских вузах. Мы находимся в хорошей творческой форме. И не останавливаем процесс поиска классических произведений, которые отвечали бы интересам современного зрителя. В нашем репертуаре есть пьесы национальных драматургов, русских и зарубежных классиков, а также современных авторов. Но произведения классического характера все же преобладают. Фото: Балкарский государственный драмтеатр им. Кулиева Ощущается ли дефицит национальной драматургии? Он ощущается с первых дней становления Балкарского театра. Театр сотрудничал со многими писателями и драматургами. Такими, как Ибрагим Маммеев, который проработал в театре более 60-ти лет актером. В свое он время написал и инсценировал более 15 пьес. Но из них на данный момент актуальны 2-3 произведения. Почему они актуальны? Потому что были написаны по мотивам балкарского народного эпоса "Нартла" (Нарты). Из более чем десяти пьес талантливого писателя и драматурга Алима Теппеева до настоящего времени актуальны 1 — 2 пьесы. В нашем театре работал заведующим литературной частью Жагафар Токумаев, который написал много пьес, но, к сожалению, они сегодня не прозвучат. Этих людей уже нет в живых, а современных пишущих драматургов очень мало. И многие их произведения не ставят перед зрителями те насущные вопросы, которые их волнуют. Театр готов сотрудничать с любым способным пишущим на родном языке национальным драматургом. Почему вы выбрали для постановки инсценировку по роману Ч. Айтматова? Есть ли какие-то общие проблемы у народов Казахстана и Кабардино-Балкарии? Этот выбор не случаен, потому что в среде современной молодежи чувствуются тенденции отрыва от своих корней, обычаев, традиций, языка, культуры, литературы и т.д. Этим произведением мы хотели обратить внимание народа на больные проблемы. Балкарский народ был репрессирован в Казахстан и Среднюю Азию. Наши соотечественники жили там долгое время, а часть живет там до сих пор. И у нас есть общие проблемы. То, о чем писал Айтматов, волнует все человечество, это глобальные вопросы. Наша постановка — это попытка противостоять"манкуртизму". Можно сказать — крик души. Режиссура этого спектакля очень современна, образна и лаконична. Не было ли опасения, что зритель не примет такую стилистику? Для Кабардино-Балкарии режиссура и стилистика этого спектакля является первым пилотным проектом. Больше всего мы опасались лаконичности формы постановки. Роман Ч. Айтматова огромный, состоящий из нескольких пластов. И за полтора часа передать весь смысл и сюжетные линии этого романа на сцене по-другому было невозможно. У зрителя после просмотра осталось много вопросов, не только к режиссуре, но и вообще к спектаклю. И нас очень радует, что эти вопросы носят конструктивный характер. Замечательно, что многие зрители после просмотра спектакля стали перечитывать Ч. Айтматова. Главное, что это затронуло души зрителей, и многие из них хотят еще раз прийти и посмотреть спектакль. Уверен, что с помощью таких выразительных средств театр найдет ответы на многие волнующие зрителя вопросы. Фото: gazetanal.ru Что, по-вашему, главное в образе вашего героя Едигея? Есть ли что-то общее между ним и вами? Для моего героя вера выше, чем знания и опыт. Без Божественной любви и доброты к ближнему Едигей не смог бы противостоять тому злу, которое приходит вместе с современной цивилизацией и знаниями. Что касается меня и Едигея, то у нас есть три главные общие черты характера: вера в Бога, доброта, умение прощать. Есть ли у вас надежда, что молодое поколение российских людей не превратится в манкуртов? Может быть, доброта моей души, моего характера позволяет видеть много положительного в нынешней молодежи. Но не могу не видеть то, о чем вы спросили. Зачатки"манкуртизма" в молодежи появились не сегодня, они были во все времена. А сейчас остро встал вопрос "манкуртизма" среди молодежи из-за рыночной капиталистической экономики. Молодежь стала бездушной, расчетливой. Во всех жизненных вопросах молодые люди ищут только финансовую и материальную выгоду. Я не считаю, что молодежь не должна заниматься финансами, экономикой, политикой, бизнесом и т.д. Но в основе каждой профессии должны быть незыблемые человеческие качества, такие как: вера в Бога, любовь к традициям, обычаям, культуре и к семейным ценностям. Если у общества чувствуется кризис духовных и моральных ценностей, то театр обязан помочь обратить внимание зрителя на такие вещи. Это прямая наша обязанность и миссия. Вот это и будет вкладом актера и театра в спасение российского общества от "манкуртизма". Фото: Балкарский государственный драмтеатр им. Кулиева Будет ли ваш театр и в дальнейшем делать ставку на современную экспериментальную режиссуру? Очень хотелось бы. И будем делать все для того чтобы не останавливаться на этом. Театр без экспериментов и поиска — это мертвый организм. Мы не имеем морального права не искать, не творить, не заниматься самосовершенствованием. Перефразируя известную мысль: "Поэт в России, больше чем поэт", я бы хотел сказать: "Актёр в России, больше чем актёр". Если не служить верой и правдой этим ценностям, это будет предательством перед своей совестью.